Хейли попыталась взять себя в руки. В конце концов, Джон – взрослый человек. Он вполне способен позаботиться о себе. И он уже почти освоился в джунглях… ну, более или менее. Она должна верить в него и надеяться на лучшее. Если бы у нее были часы, она в нетерпении на них бы поглядывала. Вместо этого Хейли повесила на шею бинокль Джона и направилась в джунгли. У Голиафа было излюбленное убежище недалеко отсюда, по другую сторону поля, покрытого дикими цветами. Может быть, он отправился туда, а Сьюзи последовала за ним.
Хейли не сразу их заметила. Густые деревья служили отличным укрытием. Наконец она разглядела горилл и вздохнула с облегчением. Ее догадка подтвердилась. У Сьюзи и Голиафа все хорошо.
Посмотрев в бинокль, Хейли улыбнулась – гориллы были заняты игрой. Мгновение спустя, ее улыбка исчезла. Хейли припала к биноклю. Обезьяны не играли, они спаривались.
– Только не сейчас, – прошептала девушка. – Мне так нужно время.
Хейли почувствовала себя подавленной.
– Ты слишком беспечна, Сьюзи. Как, впрочем, и ты, Хейли Лэм, – горько сказала она самой себе.
Хейли невыносимо было думать, что она может потерять Джона. Еще меньше ей хотелось размышлять о последствиях своих действий. Хейли действовала, поддавшись порыву, но искушение возникло в самом начале. В глубине души Хейли продолжала верить, что каждому живому существу, будь то человек или животное, кто-то предназначен судьбой. За последние два дня это место в ее жизни занял Джон.
Он был забавным, трогательно неуклюжим и подкупающе честным. Не придавал слишком большого значения ее внешности и явно не охотился за ее деньгами. Она начала было надеяться, что нашла наконец мужчину, который смог бы полюбить ее такой, какая она есть.
Однажды все вернется на круги своя. Джон не сможет бесконечно оставаться здесь с ней. Он никогда не бросит университет, свою лабораторию, привычный уклад жизни, чтобы поселиться с ней на острове. Хотя Хейли и сама не собиралась становиться отшельницей.
Они с Джоном были полными противоположностями и тем не менее поразительно похожи. Оба лишенные нормального детства или того, что принято называть нормальным детством. Оба любили горилл и животных вообще. Но разве этого достаточно, чтобы Джон остался в ее раю? Хейли, в свою очередь, не могла представить себя в его академической среде. Она не смогла бы задержаться там надолго. Ей был необходим ее остров. Лишь ее рай мог исцелить, умиротворить, защитить ее от окружающего мира.
Их отношения с Джоном были обречены с самого начала. Джон, так же как и Хейли, понимал, что рано или поздно ему придется уехать. Вряд ли он станет ломать себе голову над тем, что происходит между ними. Скорее просто сядет в самолет и улетит. И забудет Хейли. В его жизни нет для нее места.
Она услышала шум мотора и спряталась в траве. Наверное, это ее приятели решили попрощаться и разыскивают ее. К ее величайшему изумлению, за рулем автомобиля был Джон. Он вышел из машины, огляделся и достал столик с заднего сиденья. Продолжая подглядывать за ним еще несколько минут, Хейли разгадала его план. Все ее обиды мгновенно испарились. Джон предпринял вылазку в дом, чтобы устроить ей незабываемый завтрак. Приготовления шли полным ходом. Джон явно хотел устроить ей сюрприз и обеспокоенно поглядывал по сторонам. Догадавшись об этом, Хейли проползла по земле к деревьям, поднялась на ноги и резво, как антилопа, понеслась к лагерю. Там она закинула бинокль Джона к нему в палатку, наскоро пригладила волосы и очистила одежду от налипшей земли. Затем принялась ждать, и ждала довольно долго. Наконец послышался треск сучьев под ногами. Хейли тут же стала рыться в мешке с едой.
– Привет.
Хейли притворилась испуганной:
– Джон, как ты незаметно подкрался!
– В самом деле? – спросил Джон, улыбаясь.
– Я уже и не надеялась увидеть тебя. – Она кивнула в сторону вещей. – Умираю от голода.
– Должно быть, ты нагуляла аппетит, ползая на животе по полям.
– Так ты меня видел, – вздохнула Хейли.
– Только когда ты добралась до деревьев. Ты голодна?
– Ужасно.
– Завтрак на столе.
Взявшись за руки, они побрели к лужайке. Джон задал вопрос, которого она так боялась:
– Ты нашла Сьюзи и Голиафа?
– Да. – Теперь ей придется сказать ему, что эксперимент успешно завершен и можно отправляться домой.
– С ними все в порядке?
– У них все превосходно. Они устроились на деревьях в дальнем конце цветочного поля.
– Они там оба?
– Да.
Джон резко остановился и развернул Хейли к себе лицом.
– Ты не могла бы выразиться точнее?
Нет, не могла бы. Хейли не стала бы откровенно лгать Джону, но почему бы не утаить часть правды?
– Кажется, они неплохо поладили, – осторожно сказала она.
Джон озабоченно нахмурился:
– Хорошее начало. У Сьюзи вот-вот начнется период, благоприятный для зачатия. Если бы сохранились мои записи, я смог бы назвать точную дату.
«Если быть предельно точным, то следовало бы назвать сегодняшний день», – подумала Хейли, но промолчала. Вместо этого она прошла еще несколько шагов до конца рощи, потом неожиданно остановилась и всплеснула руками:
– Джон, какая красота!
– Тебе нравится?
Тут было чем восхищаться. Джон установил столик на двоих в самом центре цветочного поля. Белоснежная скатерть, сверкающие на солнце серебряные приборы, тонкий фарфор. Картину завершали хрустальные бокалы на высоких ножках.
– А что у нас на завтрак? – спросила Хейли с ноткой недоверия в голосе.
– Как насчет оладий с голубикой?
– Как ты узнал, что я их обожаю?
– Элементарно, дорогая. Я спросил твоего повара.
– Сильвия – вовсе не мой повар, – пояснила Хейли, беря Джона под руку и направляясь к столу. – Я чаще всего предпочитаю готовить себе сама. Родители наняли Сильвию, когда поселились здесь. После аварии у меня не хватило духу ее отпустить. Сильвия и остальные работники живут в особняке. Когда приезжают гости, они играют роль слуг. Но для меня они – моя семья. Наверное, потому что у меня больше никого, кроме них, не осталось.
– У тебя доброе сердце, Хейли.
Глядя на него из-под густых ресниц, она заметила:
– Иногда даже слишком доброе. Как там мои гости, не уехали?
Прежде чем ответить, Джон подвел Хейли к столу и заботливо пододвинул ей стул.
– Я спросил Сильвию. Она сказала, что никто пока не уехал, и просила тебе передать, что прибыл еще кое-кто.
Хейли удивленно подняла глаза:
– Она назвала имя?
Джон нахмурился, затем протянул руку и снял серебряную крышку с блюда с оладьями.
– Да, назвала, но я был так увлечен запахом выпекавшихся оладий, что не обратил внимания. Его имя совершенно вылетело у меня из головы. Но ничего, я сейчас вспомню.
Когда он протянул руку за графинчиком с сиропом, Хейли накрыла его руку своей.
– Почему ты все это делаешь? Масса беспокойства, и все из-за меня?
В его глазах появилась нежность. Он потянулся через стол и поцеловал Хейли.
– Потому что даже в джунглях человек должен вести себя цивилизованно, – заявил он в самой что ни на есть напыщенной профессорской манере.
Помимо того что Джон был великолепным любовником, за последние несколько дней ему удалось вернуть Хейли уверенность в себе. Быть не таким, как все, вовсе не недостаток. За поразительно короткое время Джон стал ей по-настоящему дорог. Но не слишком ли она торопится рассказать ему о своих чувствах?
Хейли боялась своей поспешностью поставить Джона в неловкое положение. Но с другой стороны, у нее оставалось не так много времени. Что произойдет, когда она расскажет ему о Сьюзи и Голиафе? Он помчится немедленно в дом, чтобы подготовиться к отъезду? Исчезнет ли та удивительная близость, которая возникла в их отношениях со вчерашнего дня?
Хейли не могла себе представить, что это закончится. Ведь все только началось. И тем не менее Хейли понимала, что должна рассказать Джону правду о гориллах. После завтрака, не раньше, решила она. Не стоит нарушать идиллию. На самом деле, и Хейли с горечью сознавала это, ей мучительно не хотелось сталкиваться с неизбежным.
– Тебе добавить сиропа?
Хейли так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала вопрос. Она подняла глаза и увидела, что Джон держит графин над ее тарелкой.
– Да, спасибо. – Хейли попыталась собраться. – И побольше, я люблю, когда оладьи плавают в сиропе.
– Сладкое для самой сладкой, – произнес Джон с улыбкой.
– Так вы ухаживаете за мной, Джон Джейкобсон? – спросила она, улыбаясь в ответ.
– Похоже на то. – Джон щедро полил ее оладьи сиропом, испачкав при этом пальцы. – Но должен вас предупредить, я далек от совершенства.
Когда он поставил на стол графин и потянулся за салфеткой, Хейли взяла его за руку.
– Ну, у вас есть некоторые качества, которые с лихвой это компенсируют. – С этими словами Хейли медленно поднесла его руку к губам.
Джон как зачарованный смотрел на ее язык, соблазнительно слизывавший сладкий сироп с его пальцев. Она взяла в рот его большой палец и задержала его. Реакция Джона была мгновенной: к черту завтрак! Теперь отнюдь не еда занимала его мысли. Он не мог оторвать взгляд от своего пальца, тонувшего во влажной горячей глубине рта Хейли.
Совершая свой долгий поход к дому, Джон попытался осмыслить, что же все-таки происходит между ним и Хейли. Он пытался доказать себе, что во всем случившемся нет ничего удивительного. Когда мужчина и женщина так долго остаются одни в том райском уголке, происходит подобное. Наверное, Хейли не стала бы мучиться над решением этой проблемы. Она положилась бы на свою интуицию.
В ее глазах, насколько Джон себе это представлял, все, происходившее между ними, можно было бы охарактеризовать одним словом – секс. Ошеломляющий секс. Нечто большее, чем просто секс. Джон и раньше занимался любовью с женщинами, но никогда ему не доводилось пережить то, что испытывали они с Хейли… что они были готовы испытать вновь, если Хейли не остановит его…