Глупости!
Почему ее надо жалеть? Она выполнила свои обязательства и теперь свободна. Она может покинуть Монтень в любую минуту. Зачем продлевать пытку, танцевать на балу с потрясающе красивым принцем, провести рядом с ним всю ночь, притворяясь, что она его избранная невеста? Улыбки и прикосновения Рейфа без сомнения окончательно разобьют ее сердце. Как глупо с ее стороны так привязаться к нему. Зато теперь нет ни малейших оснований рядиться в роскошные одежды и продолжать маскарад.
– Я переоденусь в одну секунду, – заявила Чарли. – По крайней мере, мы знаем, что у нас с Оливией один размер.
Рейф помрачнел, Оливия торжествовала.
– Оставлю вас, если позволите… – сказала Чарли, высоко подняв голову, и удалилась в спальню, решительно закрыв за собой дверь.
– Тебе помочь? – крикнула вслед Оливия.
– Нет, спасибо!
Прислонившись спиной к закрытой двери, Чарли едва сдерживала слезы. «Главное, не плакать. Ты не посмеешь так низко пасть. Представь, как жалко ты будешь выглядеть с потеками макияжа на лице. Нельзя терять ни минуты, чтобы не затягивать агонию».
Чарли глубоко, со всхлипом вздохнула, отошла от двери и стала методично раздеваться перед большим зеркалом. Сначала она сняла тиару и положила на стеганое покрывало кровати. Затем последовали серьги и ожерелье, аккуратно сложенные в футляр рядом с тиарой. Скинув серебряные туфли, Чарли аккуратно поставила их на пол. С каждым снятым предметом она чувствовала, как отдаляется от Рейфа. Чарли старалась не думать о торжественном бале в замке, о музыкантах перед пюпитрами, об официантах в белой униформе с шампанским в бокалах на блестящих подносах, об огромных вазонах с цветами, хрустальных люстрах, полированных до блеска полах. Тем более не хотела представлять себе парадную лестницу, по которой ей предстояло спускаться под руку с принцем навстречу важным гостям.
В отличие от Золушки ей не придется убегать с бала в полночь, потому что она вообще не попадет на бал. Глупо испытывать разочарование – ведь она всего лишь временная замена невесты.
Пора снимать платье.
Молния была аккуратно спрятана в шов под левой рукой. Чарли бережно расстегнула ее и начала стягивать платье. Шелковое полотно шуршало и обвивалось вокруг тела, но Чарли действовала очень осторожно, чтобы случайно не запачкать ткань макияжем. Ей пригодилась бы помощь, но она справилась сама. Повесив платье на плечики, Чарли достала из сумочки новую губную помаду и положила на столик, чтобы Оливия сразу увидела ее. Переливающийся шелк цвета морской пены странным образом напомнил ей русалку. В голову пришла строка из прочитанного в детстве стихотворения о погибшем моряке: «Последний взгляд на белоснежный город…»
Ради бога! О чем она думает? Пора остановиться.
Чарли глубоко вздохнула, взяла с кресла белый пушистый банный халат и туго перетянула пояс. Все готово. Теперь она не принцесса, и даже не дублер принцессы. Она снова Чарли Моррисет. К сожалению, мысль не принесла удовлетворения. Чарли решительно распахнула дверь.
Рейф и Оливия все еще были там, где она оставила их. Оба стояли в напряженных позах и не выглядели счастливыми. Чарли гадала, что они успели сказать друг другу.
– Твоя очередь, Оливия, – тихо сказала Чарли.
– Спасибо, Шарлотта.
– Помочь тебе?
– Я… – заколебалась Оливия, – не знаю. Позову, если понадобится.
– Ладно.
Когда за сестрой закрылась дверь, Чарли повернулась к Рейфу. Ей надо было высказаться прежде, чем он начнет извиняться, в чем она не сомневалась.
– Все в порядке, – быстро заговорила она. – Я все понимаю, Рейф, честное слово. Если бы я пошла на бал, то, возможно, наделал бы ошибок, перепутала имена, наступила бы тебе на ногу во время танца.
Его грустная улыбка чуть не заставила ее расплакаться.
– Ты проявила невероятное чувство такта, Чарли, но я должен перед тобой извиниться.
«За что? За поцелуи?» Она не переживет, если он заговорит об этом.
– Отложим на потом, – остановила она Рейфа. – Я останусь здесь. Пусть мне принесут легкую закуску.
– Конечно.
– Полагаю, мне позволено остаться в этой комнате на ночь?
– Без сомнения. Мне бы в голову не пришло выставлять тебя отсюда. Оливии отведут другие апартаменты. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили особенный ужин.
– Твой персонал лишится рассудка, если поймет, что нас двое.
– Возможно, хотя они приучены не болтать лишнего. Тем не менее я предупрежу на всякий случай.
– Спасибо, – кивнула Чарли.
Она поглядела вниз на свои босые ноги под полой белого халата. После педикюра пальцы были гладкими и ухоженными, с ноготками, покрытыми красивым серебристо-зеленым лаком. Это был ее каприз – выбрать лак под цвет платья, пусть даже никто бы не увидел, ведь она не собиралась надеть на бал хрустальные башмачки.
Чарли быстро подняла глаза и заметила, что Рейф тоже смотрит на ее босые ступни. От смущения она переступила с ноги на ногу, отгоняя глупые мысли о том, что могло произойти после бала, если бы они с Рейфом продолжили целоваться. Однако перед глазами упорно возникала картина, где оба они лежали в кровати, не важно, в ее или в его, но она видела их обнаженными. Чарли резко одернула себя.
– Какие новости о состоянии Илы? – спросил Рейф.
Благодарная за смену темы, Чарли улыбнулась.
– Поговорила с отцом. Ила идет на поправку. Доктора довольны ее состоянием. Голос отца звучал радостно. По-моему, он счастлив.
– Прекрасная новость, – кивнул Рейф.
Чарли только успела подумать, о чем дальше пойдет разговор, как услышала окрик Оливии из-за двери:
– Шарлотта, помоги мне надеть тиару.
– Иду, – сказала Чарли и поспешила на помощь сестре, не взглянув на Рейфа.
Она представить не могла, что вид Оливии в ее бальном платье настолько потрясет ее. Невеста была ослепительно хороша. Мягкий, шелестящий шелк прилегал к телу в нужных местах, глубокий вырез на спине завораживал, бледная ткань чувственно переливалась при каждом движении.
– Вау! – не удержалась Чарли. – Надеюсь, тебе нравится?
– Восхитительно, не правда ли? Хороший выбор. Из бутика?
– Да, – кивнула Чарли.
– Моник просто золото, – усмехнулась Оливия. – Не дождусь следующего шопинга. Мне нужны две заколки для тиары.
– Сейчас помогу, – сказала Чарли, поражаясь удивительному сходству с сестрой: такого же пшеничного цвета волосы, такие же локоны. Однояйцевые близнецы, они девять месяцев лежали вместе в утробе матери. Интересно, кто родился первым? Присутствовал ли при родах отец?
Оливия между тем занималась макияжем, подкрашивая губы помадой Чарли.
– Ну вот, думаю, я готова.
– Прекрасно выглядишь, – одобрила Чарли. – Как настоящая принцесса.
– В этом весь смысл, – заметила Оливия, бросая помаду в сумочку с жемчужным орнаментом.
Чарли едва сдерживала слезы, провожая глазами идущую к двери Оливию – своего двойника.
– Зачем ты сделала это? Если у тебя уже был бойфренд, почему ты согласилась выйти замуж за Рейфа?
Ее сестра насмешливо подняла брови.
– По той же причине, что и ты, дорогая Шарлотта. Ради денег, конечно.
Глава 11
Не дожидаясь, пока Рейф и Оливия отправятся на бал, Чарли извинилась и ушла в свою спальню. В любой момент она могла расплакаться, хотя запретила себе раскисать. О чем теперь сожалеть? С самого начала она шла на риск, соглашаясь на безумное предложение Рейфа и не сомневалась, что все закончится с возвращением ее сестры.
С другой стороны, она не собиралась корить себя. Хотя затея притвориться невестой заморского принца многим показалась бы невероятно глупой, но Чарли оправдывала себя тем, что действовала бескорыстно: Ила была спасена. Ее ошибка лишь в том, что она увлеклась красивой приманкой – харизматичным принцем, прекрасным замком, романтическим альпийским княжеством. Урок не прошел даром: по крайней мере, она усвоила несколько простых истин и больше не верила в сказки со счастливым концом. К сожалению, депрессивная теория Рейфа оказалась более реалистичной: жизнь – это компромисс.
Для Чарли Моррисет пришло время вспомнить, кто она на самом деле – обычная, ничем не примечательная девушка из другого полушария. К тому же бедная.
«Очнись, дорогая. Добро пожаловать в реальность. Дыши глубже».
Когда снизу из бального зала донеслись первые такты вальса, Чарли включила телевизор. Она не смотрела телепередачи со дня прибытия в Монтень, но сегодня, свернувшись калачиком на диване перед камином, она переключала каналы, пока не нашла романтический фильм – очень старый, черно-белый, на французском языке без субтитров. Она не желала слышать взрывы смеха, музыку снизу, не желала думать об Оливии, вальсирующей в объятиях Рейфа. Фильм оказался настолько хорош, что Чарли полностью погрузилась в сюжет, пока не услышала стук в дверь, сигнализирующий о том, что прибыл ужин.
– Входите, – пригласила она.
Вошел Гийом с тяжелым подносом. Он выглядел подавленным.
– Его высочество заказал для вас специальный ужин, мадемуазель.
– Как мило с его стороны, – нашла в себе силы улыбнуться Чарли.
Гийом поставил поднос на столик и низко поклонился. Он явно хотел сказать что-то очень важное, но, постояв с открытым ртом несколько неловких секунд, закрыл рот и со вздохом произнес:
– Приятного аппетита, мадемуазель.
– Мерси, Гийом, – произнесла Чарли со всем достоинством, какое позволял ее белый банный халат. Она подождала, пока он выйдет, и приступила к ужину. Открыв крышку серебряной кастрюльки, она вдохнула соблазнительный аромат мяса, тушенного в красном вине с пряными травами и грибами. В салатниках и тарелочках она обнаружила фуа-гра, поджаренные тосты, сыры, крем-карамель. А еще коллекцию бельгийского шоколада! Мало того, к ужину полагалась бутылка вина шираз и шампанское в ведерке со льдом.
«У меня есть реальный шанс напиться», – подумала Чарли.
Соблазнительная мысль, однако меньше всего ей хотелось покидать замок с головной болью после похмелья. Тем не менее она оценила внимание Рейфа. Тут она вспомнила о других достоинствах принца. Он не только был божественно красив, но отличался невероятной учтивостью. Ни ее легкомысленный отец, ни прежние бойфр