– Это Маллиган, – продолжала женщина. – Он настоящий владелец этого места, а я только работаю у него. Меня зовут Энджи.
Элен улыбнулась женщине и собаке, сидевшей у ее ног и сосредоточенно терзавшей резиновую игрушку.
– Это цельная кленовая доска. Могу продать ее за семьдесят пять долларов. На следующей неделе будет очередная доставка с распродажи старых вещей, и мне нужно освободить место.
– Она прекрасна, – сказала Элен. – У вас тут много замечательных вещей.
Она немного прошлась вокруг, потрогала кованое железо и швейную машинку Зингера. Потом повернулась к Энджи.
– Ищете что-то особенное? – поинтересовалась та.
– На самом деле я надеялась, что вы подскажете мне дорогу, – ответила Элен.
– Разумеется. Вы едете в колледж или ищете мотель с постелью и завтраком?
– На самом деле нет. Я ищу фермерский дом, которым когда-то владела семья Грэй. У меня есть адрес, но там нет ничего подобного. Может быть, мне дали неверный адрес…
– Нет, все правильно. Но этого дома больше не существует. Он долго простоял заброшенным, потому что никто не хотел приезжать туда. Люди говорили, что там обитают призраки. Полагаю, если какое-то место хотели бы объявить жилищем призраков, этот дом был бы первым кандидатом. Я думаю, что дома хранят человеческие воспоминания… а вы?
– Ну конечно, – кивнула Элен.
– Так или иначе, дом пришел в упадок, а в прошлом году столичный врач купил этот участок. Он снес все: старый дом, амбар и надворные постройки – и построил себе красивый бревенчатый дом со стеклянным фасадом.
– Да, я видела, – сказала Элен.
Энджи кивнула и подошла к столу с мелкими безделушками.
– Он нанял большую строительную фирму, которая специализируется на шикарных домах. Ему выкопали пруд и запустили туда форель, так что он может рыбачить в любое время. Он проводит там несколько недель в году, в основном по праздникам. По большей части дом остается пустым.
В голосе Энджи звучало презрение. Она стала перестраивать коллекцию бронзовых колокольчиков на столе, выстраивая их от больших к маленьким.
Элен сочувственно кивнула.
– Очень жалко, – сказала она. – Нужно реконструировать старые фермерские дома, а не сносить их.
– Если спросить меня, то это просто позор, – сказала Энджи. – Дом имел свою историю. Разумеется, мрачноватую, но у него был свой характер. – Она наклонилась и похлопала Маллигана по голове. Пес ткнулся носом в ее ногу. – Разве это не правда, Маллиган? – Энджи повернулась и посмотрела на Элен. – Но почему вы искали именно этот дом?
– Я занимаюсь историческим проектом; это что-то типа составления генеалогического древа. Я пытаюсь найти любых родственников одной женщины, жившей на земле, которую мы с мужем купили в Хартсборо. Судя по всему, Энн Грэй была ее внучкой.
Энджи покачала головой:
– Произошло нечто ужасное. Теперь это стало местной легендой. Худшее преступление, когда-либо случившееся в Элсбери, в общем, единственное преступление, не считая нескольких краж и ограбления на автозаправке.
Маллиган сплющил игрушку с пронзительным гудком, и Энджи почесала его за ухом.
– Вы знаете какие-то подробности?
Энджи глубоко вздохнула:
– Ну конечно. Полагаю, все вокруг знают эти жуткие подробности… Например, Сэм был алкоголиком, и его хозяйство катилось под гору. Это была семейная ферма, и она досталась ему в нормальном состоянии, но он просто не справлялся с работой. Он продал большую часть коров, потом разделил участок и продал какие-то части, и все равно не мог расплатиться по счетам. Это не оправдание для его поступка, но некоторое объяснение его мотивов.
Энджи подошла к столу и подровняла стопку старых фотографий, портретов в сепии, изображавших безымянных людей.
– Это было убийство и самоубийство, верно? Оно произошло в доме?
Энджи кивнула:
– Сначала он застрелил жену, потом выстрелил в себя. Прямо в гостиной. Его жена была необычной женщиной. Некоторые называли ее безумной или одержимой. И разумеется, когда она ходила вокруг и называла себя колдуньей, это не помогало делу.
– Колдуньей? – Элен с трудом удержалась от крика. – В самом деле?
Энджи кивнула.
– Она сделала из этого свой маленький бизнес, понимаете? Люди приходили к ней, и она гадала по ладони, по чайным листьям и писала для них заклинания, помогающие в любви или для богатства. Она даже опубликовала книжку о гадании и о мире духов. Но если бы она могла предвидеть свое будущее, то нашла бы способ прекратить это.
– Наверное, так оно не работает, – задумчиво сказала Элен. «Наверное, это что-то еще, – подумала она. – Труднее всего увидеть то, что находится прямо перед нами».
– Пожалуй, да. Но все равно, это было ужасно. Он застрелил ее на глазах у детей.
– Вы знаете, что с ними случилось? – Элен подступила ближе. – Они живут где-то здесь?
– Бедные малыши; тогда им было не больше десяти лет. Ее сына звали Джейсон. А дочь… не припомню ее имя. Они не остались здесь, отправились жить к родственникам.
– Не знаете куда?
Энджи покачала головой:
– Боюсь, что нет. Думаю, за пределы штата, но я не уверена. – Последовала короткая пауза. – А знаете, это забавное совпадение, что вы обратили внимание на эту каминную доску. Она ведь из того фермерского дома.
– Вы шутите!
– Мы с мужем умудрились спасти некоторые вещи оттуда, пока подрядчики не снесли дом до основания: несколько книжных полок, все двери и эту каминную доску.
Элен вернулась к доске.
«Прямо в гостиной», – сказала Энджи.
Энн застрелили прямо перед этой полкой.
– Мой муж Фил, он всегда говорил, что эта семья была проклята. Сама я не особенно верю в проклятия, но должна признать, что эта несчастная семья пережила ужасные вещи.
«Семейная черта», – подумала Элен.
Закрыв глаза, она могла представить эту сцену: каминная полка с разными безделушками и семейными фотографиями Энн, Сэмюэля и их детей, улыбавшихся в камеру. Потом брызги крови и детские крики.
– Мне нравится эта полка, – сказала Элен, даже не задумавшись над своими словами. – Она будет отлично смотреться в моей гостиной.
Энджи улыбнулась.
– Секундочку, – сказала она и вернулась в комнату, где звучала классическая музыка. Вскоре она вышла оттуда с тонкой книгой в бумажной обложке. – Это поощрительный приз, – объяснила Энджи.
Элен посмотрела на титульный лист. «Общение с миром духов», – написано Энн Уайткомб Грэй.
– Подождите… это книга Энн?
Энджи кивнула:
– Я собрала несколько экземпляров и теперь раздаю их подходящим клиентам. Этот экземпляр – ваш.
– Огромное спасибо, – сказала Элен. Она раскрыла книгу на предпоследней главе и прочитала:
«У духов, как и у людей, есть свои замыслы. Некоторые приходят с миром и стремятся вступить в контакт с живыми людьми, особенно со своими ближними. Другие духи имеют более сложные причины.
Дух может явиться, чтобы передать вам сообщение, которое вы не желаете слышать, или даже о чем-то предупредить вас.
Иногда духи возвращаются ради возмездия».
Часть VУтепление и обшивка
Глава 25Олив
– До сих пор не могу поверить, что ты встретилась с Дикки, – сказал Майк, качая головой. Олив не встречалась с ним после того визита; мать Майка завалила его разными делами, а сама Олив была глубоко обижена на него за трусливое бегство. При первой же встрече он попросил как можно подробнее рассказать обо всем, что произошло после того, как она поднялась по ветхой лестнице на второй этаж отеля. Олив рассказала в общих чертах, но не стала останавливаться на самых важных открытиях.
– А я не могу поверить, что ты бросил меня и убежал, – сказала она. – Ты повел себя как последний трус; по крайней мере, ты мог дождаться меня снаружи. Ведя я искала тебя, когда вышла оттуда. Думала, ты стоишь на страже, или как это еще называется?
Майк промолчал, глядя на свои грязные кроссовки.
Они встретились на болоте, неподалеку от старого дома Хетти. Лягушки-быки завели странный тревожный хор, повышая голоса, словно старались перекричать друг друга.
У Элен и Ната все было тихо. Утром Олив помогала им заполнять стены рулонами розового стекловолоконного утеплителя. Даже при работе в перчатках, в куртке с длинными рукавами и джинсах, заправленных в сапоги, кусочки утеплителя проникали под одежду и вызывали невыносимую чесотку, точно так же, как в тот раз, когда Олив помогала отцу укладывать утеплитель. Она надеялась, что Нат с его любовью к натуральным материалам воспользуется растительным волокном или переработанным патагонским флисом, но ей не повезло. Возможно, эти материалы были слишком дороги. Потом Олив сходила домой, вымылась под душем и встретилась с Майком. Элен и Нат надеялись сегодня покончить с утеплением и приступить к навешиванию внутренней обшивки из гипсокартонных листов.
– Что, если кто-то видел, как ты вошла туда? – спросил Майк и наклонился, чтобы сорвать стебель осоки. – Что, если твой отец узнает об этом? Он страшно разозлится.
– Но он же не знает, верно? В последнее время мой отец почти не обращает внимания, куда я хожу и чем занимаюсь.
Майк нахмурился и начал отщипывать от стебля маленькие кусочки.
– Наверное, ему следовало бы знать. Я хочу сказать, что этот Дикки – настоящий безумец. Он живет с призраками и постоянно носит заряженный револьвер. Только не рассказывай мне, что тебе понравилось в этом жутком месте.
Олив рассказала Майку только то, что услышала от Дикки: ее мать не приходила в отель. Подслушанный телефонный разговор она решила сохранить при себе и только сейчас поняла, как умно поступила. Она ни за что не скажет о своем намерении вернуться туда в следующем месяце и выяснить связь между своей матерью, Дикки и его «призрачным клубом».
– У него было при себе оружие, когда он встретился с тобой?