пока не нашла край металлического предмета, который можно было подцепить снизу и вытащить на свет.
Старая головка топора, покрытая ржавчиной.
– Вот и славно, – язвительно пробормотала Олив. Повернувшись, она обвела взглядом болото и крикнула: – Большое спасибо, Хетти! Как раз то, что я всегда хотела получить!
Олив запихнула кусок металла в свой рюкзак и вернулась домой, измученная, расстроенная и сердитая на Хетти, которая всучила ей ржавую головку топора в обмен на ее мечты. Джинсы и кроссовки промокли насквозь.
Олив переоделась в сухую футболку и тренировочные штаны, а потом вытянулась на диване.
Ей приснился топор.
Во сне она вычистила топор, надела его на топорище и наточила. Но не стала рубить дрова.
Она изрубила на куски свою мать и побросала их в болото.
Олив проснулась с криком.
Через минуту отец прибежал в гостиную и включил свет. Он потянулся к руке Олив и посмотрел на грязные, обломанные ногти, на окровавленные кончики пальцев.
– Боже мой, дочка, – сказал отец. – Что с тобой творится?
Она молча заплакала. Он обнимал ее и укачивал, как маленькую девочку.
– Ш-шш, – бормотал он. – Все в порядке.
Но все было не в порядке.
Может быть, отец прав, и она действительно больна? Больна на всю голову.
Может быть, Хетти каким-то образом пробралась к ней внутрь?
Глава 31Элен
Элен открыла глаза. Ей приснилась белая олениха Ната. Животное обратилось к ней скрежещущим голосом Хетти.
«Проснись, Элен, – сказала олениха. – Проснись!»
Элен заморгала и посмотрела на открытую дверь спальни, почти ожидая увидеть там белую олениху, которая вышла из ее сна.
У Элен болела голова. Мысли ворочались медленно и тяжело. Ей хотелось лечь обратно и заснуть, но что-то было не так.
Совсем не так.
– Нат! – Элен сильно толкнула его. – Просыпайся!
– Что? – сонно пробурчал Нат.
– Газ, – сказала она, ощущая подступающую панику. – Пропан! Я чую запах пропана.
Нат сел в постели.
– Господи, – произнес он и закашлялся. – Пошли! – Он схватил Элен за руку и потащил по коридору. Запах пропана на кухне был особенно густым, почти тошнотворным.
– Не включай свет, – предупредил он. – Случайная искра…
Он продолжал крепко держать ее за руку, пока они выходили из фургона навстречу ночной прохладе.
Нат побежал к стенке фургона, где стоял большой белый баллон, и выключил газ.
– Нужно вызвать пожарных? – спросила Элен.
– Думаю, все обойдется, – сказал Нат. – Входная дверь открыта. Пусть газ немного рассеется, а потом мы откроем окна. – Он посмотрел на Элен. – Как ты себя чувствуешь?
– Головная боль и небольшое головокружение, но в целом нормально, – ответила она.
– Я тоже. Нам повезло. Очень хорошо, что ты вовремя проснулась.
«Очень хорошо, что Хетти разбудила меня», – подумала она.
– Что же случилось? – спросила Элен.
– Может быть, где-то произошла утечка.
Они посидели снаружи, взявшись за руки и глубоко дыша. Через несколько минут вернулись в фургон, где начали поднимать жалюзи и открывать окна.
– Нат, – сказала она. – Когда я ложилась в постель, все окна были раскрыты.
– Что? Ты уверена?
– Абсолютно. Я слышала кваканье лягушек.
Вскоре Нат решил, что можно включить свет.
– Элен, – позвал он, стоя перед плитой на кухне.
– Да?
– Иди посмотри на это. – Он указал на плиту. – Газ полностью открыт, все горелки включены на полную мощность, но не зажжены.
– Значит, это была не утечка. – Элен почувствовала, как напрягается ее тело.
– Ты же не оставляла плиту включенной? – поинтересовался Нат.
Элен покачала головой:
– Сегодня вечером я вообще не пользовалась плитой. И какого черта было включать все четыре горелки? Я вернулась домой, немного посидела за компьютером, и все.
«Еще я видела твой безумный журнал наблюдений за природой, полный рисунков и записей о неуловимой белой оленихе».
– Я уверена, если бы газ был включен еще тогда, я бы заметила это. В конце концов, я сидела в пяти футах от плиты.
– Ты уверена? – снова спросил Нат.
– Разумеется, уверена!
– Тогда что…
– Кто-то забрался в фургон. – Паника вернулась, вытесняя кратковременное облегчение. – После того как мы заснули, кто-то проник сюда, включил газ и закрыл окна.
– Но как… кто?.. – Его голос пресекся, а потом он хлопнул себя по лбу. – Камеры должны были заснять их! Мы увидим, кто это был! Мы получим улики.
Вернувшись к ноутбуку, Нат постучал по клавишам и застыл на месте.
– Все камеры отключены, – жалобно сказал он. – Сегодняшние ночные записи отсутствуют. Здесь ничего нет, все стерто.
– Нужно вызвать полицию, – сказала Элен. Она уже набирала 911.
Через двадцать минут патрульный сержант подъехал к их фургону. Это был пожилой мужчина лет шестидесяти, с румяным лицом, представившийся как сержант Бучер. Он выслушал их рассказ. Элен позволила Нату изложить большую часть истории, поскольку опасалась, что ее голос будет дрожать. Сержант осмотрел входную дверь, окна и газовую плиту. Он терпеливо ждал, пока Нат показывал ему свой ноутбук, снова подключенный к внешним камерам.
– Вот, посмотрите, – сказал Нат. – Все видеозаписи за сегодняшнюю ночь были стерты.
Сержант Бучер кивнул:
– А зачем вы установили эти камеры?
– Для наблюдений за природой, – объяснил Нат.
– За природой? – эхом отозвался сержант.
Нат кивнул:
– За совами, койотами и оленями. В общем, за разной живностью.
– Понятно, – сказал сержант таким тоном, который давал понять, что он глубоко сомневается в этом. Потом он повернулся к Элен и спросил: – Вы уверены, что не пользовались плитой перед тем, как лечь в постель?
– Совершенно уверена. И уверена, что окна были открыты.
– В какое время вы легли спать?
– Поздно, – ответила Элен. – Около часу ночи.
Сержант кивнул:
– А до этого вы уезжали в город с подругой?
– У нее и нашей подруги Рили была женская вечеринка, – пояснил Нат и повернулся к Элен: – Куда вы отправились?
– Да так, ничего особенного, – отозвалась она, гадая о возможных последствиях лживых показаний в такой ситуации. – Посидели в кафе, покушали и немного выпили.
– Значит, вы пили спиртное? – вмешался сержант.
– Нет, – быстро ответила Элен. – То есть да, но я выпила лишь один бокал вина.
Бучер кивнул.
– А наркотики? – осведомился он. Элен подумала, не выглядят ли ее глаза покрасневшими и немного стеклянными после курения травки.
– Ничего подобного, – заявила она.
Теперь Нат и сержант глядели на нее в упор. Нат выглядел так, словно его тоже одолевали сомнения. Как будто она накурилась до полного одурения вместе с Рили, а потом, перед тем как лечь в постель, закрыла окна и включила газ на полную мощность.
– Что теперь? – спросила Элен, тщетно пытаясь скрыть раздражение. – Собираетесь взять у меня отпечатки пальцев или провести анализ крови?
– Нет, мэм, – с легкой улыбкой ответил сержант Бучер. – Я напишу рапорт.
– Рапорт? – повторила Элен с вопросительной интонацией. – И это все?
– Миссис Уэзерелл, здесь нет никаких признаков взлома, – сказал сержант. – Нет следов преступления.
– Но кто-то же сделал это! – воскликнула Элен, теряя самообладание. – Кто-то пришел сюда, включил газ и закрыл окна. Мы могли погибнуть!
– Миссис Уэзерелл, с такой же вероятностью это мог быть несчастный случай, – сказал сержант. – Может быть, вы… как-то задели плиту и не обратили на это внимания. У вас очень маленькая кухня. А окна, что тут скажешь, вы далеко не первый человек, который поздно вечером делает что-то на автопилоте, а потом забывает об этом. Однажды ночью после нескольких кружек пива я съел весь мясной рулет, что оставался в холодильнике. Можете представить, как я разозлился следующим утром, когда решил приготовить сэндвич на ланч? Я даже сказал жене: «Что ты наделала…»
– Прошу прощения, – перебила Элен. – Давайте скажем прямо: вы не собираетесь ничего предпринимать, потому что не верите нам.
– Элен… – начал Нат.
– Что? – рявкнула она. – Это как раз то, что он делает, – абсолютно ничего!
– Я напишу рапорт, – повторил сержант. На его лице снова появилась еле заметная, но довольная улыбка. – И, разумеется, если произойдет новый инцидент, обязательно поставьте нас в известность.
– Спасибо, – сказал Нат. – Мы очень признательны вам.
– Отлично, – проворчала Элен. – Главное, очень полезно.
Глава 32Олив
Олив перекатилась на спину и открыла глаза, лежа на диване. Она чуяла запах кофе и блинчиков. Ее отец никогда не готовил завтрак. Единственным человеком, кто это делал, была… мама!
Олив соскочила с дивана и побежала на кухню.
– Доброе утро, соня, – сказала Рили, с улыбкой глядя на племянницу.
Олив заморгала, Рили стояла перед плитой и переворачивала блинчики на маминой большой сковородке из литого железа. На Рили был мамин розовый фартук.
– Я решила, что мы сможем нормально позавтракать, а потом я подброшу тебя в школу.
– Где папа?
– Он рано уехал на работу. Они начинают большой проект с укладкой новой мостовой.
Олив налила себе кофе.
– Твой отец сказал, что у тебя была тяжелая ночь, – заметила Рили.
Олив пожала плечами:
– Парочка дурных снов, только и всего. Это папа позвонил тебе, и поэтому ты приехала? Со мной правда все в порядке.
– Он беспокоится за тебя, Олли.
– У меня просто был ночной кошмар. У всех бывают кошмары, правда?
– Что тебе приснилось?
Олив уставилась в кофе с молоком.
– Я не помню.
Рили положила оладьи на тарелку и поставила на стол. Олив села и потянулась за кленовым сиропом. На самом деле она не была голодна, но с улыбкой присоединилась к пиршеству.