Отец заметно отстал. Он останавливался перевести дух, спотыкался на упавших деревьях, пнях и корнях. Олив слышала, как он ругался каждый раз, когда падал. И продолжал звать ее:
– Олли! Ради всего святого, подожди меня!
Но Олив не замедлила ход. Она пробегала мимо призрачно-белых берез, белых сосен, кленов и ясеней. Она не хотела потерять маму. (Или это все-таки была Хетти? Хетти, которая вернулась из мира духов и теперь в маминых волшебных туфлях направлялась к болоту?)
Олив видела за деревьями огни фургона Элен и Ната, когда они огибали заднюю часть их участка. Она представила, как они сейчас сидят внутри: Нат просматривает видеозаписи со своих камер, а Элен читает о духах и призраках. Олив подумала, сможет ли камера Ната уловить движение в лесу, сможет ли он увидеть белую маску матери и решить, что его белая олениха снова вернулась, теперь в человеческом облике.
– Мама! – снова крикнула Олив, но крик получился слабым, потому что ей не хватало воздуха.
«Что, если это не мама? – спросил беспокойный голосок у нее в голове. – Что, если это Хетти и она заманивает тебя в болото, чтобы погубить?»
Но Олив не верила этому. Она точно знала, что Хетти не причинит ей вреда.
Олив слышала кваканье лягушек на болоте и трели сверчков, распевавших осеннюю симфонию.
Ближе к болоту деревья поредели, сменившись кедрами и березами, и вкус воздуха изменился. В ноздри Олив ударил густой запах влажного торфа. Она наконец выбежала из-за деревьев и неосторожно наступила на зыбкую почву, сразу же промочив кроссовки. Болото было покрыто толстым одеялом тумана, который отливал зеленью, клубился и колыхался, принимая разные формы. Олив остановилась недалеко от полуразвалившегося каменного фундамента, где когда-то стоял дом Хетти.
Но где же Хетти?
«Не Хетти, – напомнила себе Олив. – Мама». Она преследует маму.
Где же она?
Олив замерла и наклонилась, упершись руками в колени, чтобы отдышаться. Потом она обвела взглядом болото, выискивая движение за пеленой тумана. Движения не было. Что странно, наступила полная тишина, и даже воздух стал неподвижным. Казалось, болото затаило дыхание в ожидании, что произойдет дальше.
Куда ей идти?
Фигура как будто растворилась в воздухе.
То ее видишь, то нет. Настоящее волшебство.
Может быть, она все же гналась за призраком?
– Мама! – позвала Олив. Потом, собравшись с духом, она крикнула: – Хетти!
Отец появился из-за деревьев, отдуваясь, как паровоз. Его волосы торчали клоками в разные стороны, рубашка была расстегнута, коричневые рабочие ботинки утопали в зыбкой почве. Он шатался, как пьяный. Но когда он увидел Олив, то уверенно направился к ней.
– Вот ты где! – сказал он. – А я уже думал, что потерял тебя.
Олив подняла ружье.
– Стой на месте, – предупредила она.
Но, как выяснилось, предупреждения не требовалось. За его спиной возникла женщина с оленьей головой, что-то державшая в руках – тяжелый булыжник, который она занесла над головой отца.
На секунду Олив подумала, что должна закричать и предупредить его, но сейчас он был ее врагом. Поэтому она просто смотрела, как женщина (Мама! Ее спасала мама!) обрушила камень ему на затылок.
Отец упал, сначала на колени, потом вперед, и вытянулся ничком, неподвижный и обмякший, как брошенная тряпичная кукла.
Глава 48Элен
– Элен! – позвал Нат у нее за спиной. – Подожди! Куда ты идешь?
– За ними, – ответила Элен, продолжая идти по тропинке, которую нашла в лесу. Она старалась двигаться как можно быстрее, ориентируясь по свету почти полной луны.
– Сейчас темно, и мы не знаем этот лес, – сказал Нат. – Ты должна верить мне, Элен. Я сам однажды заблудился здесь. В лесу очень легко заплутать даже днем.
Элен подумала о Фрэнке Барнсе, который погнался за белым оленем и пропал навсегда. О Джордже Декро, вытащившем из болота свою жену Эдди.
– Но Олив где-то здесь. А этот мужчина, который зовет ее… наверное, это ее отец. Мы должны помочь ей.
Элен была как никогда уверена в этом. У нее осталась лишь одна настойчивая мысль: «Олив. Ты должна спасти Олив».
Элен перебиралась через упавшие деревья и огибала валуны. Здесь деревья росли густо, заслоняя лунный свет. Один раз она зацепилась за толстый корень и упала в густой ворох опавшей листвы. У Элен кружилась голова, сердце билось все быстрее из-за подступающей паники.
Нет. Она не позволит этому случиться; она не впадет в ступор из-за своих эмоций.
– Помедленнее, Элен, – сказал Нат. – Ты же не хочешь сломать лодыжку?
Элен встала на колени и взяла его протянутую руку.
– Ты что-нибудь видишь? – Элен глубоко дышала, стараясь успокоиться и сосредоточиться. – Или слышишь?
Он покачал головой. Они стояли в лесу, держась за руки и прислушиваясь.
Элен показалось, что она что-то слышит с левой стороны. Хрустнувший сучок, тихое ворчание.
– Это они?
– Не знаю, – шепотом ответил Нат. – Это может быть какое-то животное.
Она высвободила руку и двинулась в ту сторону, откуда слышала звук. Теперь Элен шла вслепую, выставив руки перед собой, раздвигая ветви и обходя кусты, регулярно цепляясь за корни и выступающие камни.
– Элен, – сказал Нат. – Думаю, нужно повернуть назад. Мы не поможем Олив, если заблудимся в лесу.
Но куда теперь поворачивать? Она больше не видела огней дома. И Олив была где-то поблизости.
– Давай вернемся, – настаивал Нат. – Позвоним в полицию. Сообщим о пустом доме с открытыми дверями, о криках в лесу.
Элен похлопала себя по карманам, нащупывая телефон, но она уже знала, что это бесполезно. Телефон лежал в ее сумочке, которая осталась в автомобиле.
– У тебя телефон при себе? – спросила Элен.
– Черт возьми, нет. Мы вылетели оттуда в такой спешке, что я оставил его на кухонном столе.
Если им нужна настоящая помощь – вооруженные профессионалы с фонариками и собаками, то оставалось лишь вернуться в дом.
– Ладно, – сказала Элен. – Назад – это куда?
– Думаю, туда, – сказал Нат и пошел туда.
– Но разве мы пришли не с той стороны? Разве мы не миновали это большое наклонное дерево по пути сюда?
– Нет, нам туда, – ответил Нат.
Элен последовала за ним, понимая, что они с каждым шагом уходят в никуда.
Несколько минут они шли в молчании. Элен следовала за Натом, глядя на белое пятно его футболки в темноте.
Она доверилась не тому человеку. Теперь Элен ясно сознавала это. Она немного отстала от Ната.
– Хетти, – прошептала она. – Помоги нам! Помоги нам найти Олив.
Она глубоко вздохнула, чтобы прояснить мысли, и приготовилась услышать голос или какой-то сигнал.
«Давай же, Хетти, не подведи меня».
Но она услышала только голос Ната.
– Элен, – тихо позвал он. – Смотри!
Он указал на густую рощу, которая казалась еще темнее на фоне других деревьев. Там, прямо перед ними – как будто она ждала их и наблюдала за ними, – стояла белая олениха Ната.
Она была крупной, и ее мех был ярко-белым. Темные глаза поблескивали, когда она смотрела на них. Уши стояли торчком, как будто она напряженно прислушивалась. Она стояла неподвижно и словно мерцала в серебристом лунном свете. Она была похожа на существо из сна.
– О, Нат, – дрожащим шепотом произнесла Элен. – Она прекрасна.
Она сказала это так, как будто олень был творением Ната, произведением искусства, которым он поделился с ней.
– Пошли, – сказал он и взял ее за руку. – Она хочет, чтобы мы следовали за ней.
Глава 49Олив
– Мама? – произнесла Олив. Она опустила ружье и шагнула к женщине в маске, стоявшей над неподвижным телом ее отца.
– Ох, Олив, – сказала женщина с оленьей головой и сняла маску, уронив ее на землю.
– Рили? – Олив заморгала и недоуменно уставилась на свою тетю.
– Теперь все в порядке, Олли, – сказала Рили. Она шагнула вперед, бережно взяла ружье из рук Олив и положила его на землю рядом с белой оленьей маской, а потом заключила племянницу в сокрушительные объятия. – Слава богу, ты цела и невредима!
Олив прижалась лицом к ее плечу, расплющив нос о жесткую ткань белого платья. От Рили пахло ладаном, горевшим в отеле Дикки.
– Это была ты? – спросила Олив. – Там, в отеле?
– Да, – ответила Рили.
– Но я не понимаю. – Разочарование было таким, словно она с ходу врезалась в стену, выбив воздух из легких. – Где мама?
Рили еще крепче прижала Олив к себе.
– Ох, милая. Думаю, я знаю. Наверное, я знала с самого начала, но не хотела поверить.
– То есть она умерла?
Рили разомкнула объятия, но продолжала крепко держать Олив за руки.
– Думаю, да, Олли.
– А папа? – Она едва заставила себя произнести эти слова. – Он… убил ее?
Рили медленно кивнула.
– Но почему?
– Не знаю, Олли, – сказала она, изучая лицо Олив в лунном свете. – Может быть, потому что у нее был роман на стороне? – Рили выдержала паузу. – А может быть, она сказала, что собирается уйти от него?
Рили смахнула волосы с лица Олив.
– Не думаю, что мы когда-нибудь это узнаем.
– Она нашла сокровище, – сказала Олив.
Рили как будто затаила дыхание.
– Да, она нашла. И я думаю, он узнал об этом. Но она не сказала ему, где оно находится. Возможно, это было последней каплей.
Олив промолчала, пытаясь представить сцену, развернувшуюся между родителями. Отец и мама ссорились; он обвинял ее в измене, а она говорила, что уходит от него, потому что теперь может себе это позволить. Он хотел знать, каким образом, и, наверное, она сказала ему, просто для того, чтобы раздосадовать его и доказать, что она все сделала правильно: сокровище существовало, и она нашла его. «Так где же оно? – спросил бы ее отец. – Где это сокровище, с которым ты собралась начать новую жизнь вместе со своим любовником?»