Она повысила голос; к глазам подступили слезы.
– Безупречная Лори не так уже безупречна, верно? Не пора ли всем увидеть это?
– Я… я никогда не претендовала на безупречность.
– Может быть. Но Дастин всегда считал тебя безупречной.
Рили запустила руку под рубашку и достала оружие. Не просто оружие, а шестизарядный револьвер Дикки.
– Я позаимствовала его, – с мрачной улыбкой сказала Рили. – Скажи мне, Лори, что это за большой сюрприз? Что ты собиралась показать Дастину?
– Ничего. – Лори шагнула назад. – Я лишь хотела увидеть его и сказать, что мы можем договориться.
Рили рассмеялась:
– Ты не задуришь мне голову. Да как ты смеешь? И это после всего, что я сделала для тебя? Это я познакомила тебя с Дикки. Я помогла тебе развить твой дар, твою связь с Хетти.
– Я…
– Ты нашла его, правда? Ты обнаружила сокровище Хетти. Она привела тебя к нему, верно? Где оно?
– Нет никакого сокровища. Во всяком случае, я не нашла его.
– Если ты расскажешь мне, то я оставлю тебя в живых.
Теперь пришла очередь Лори рассмеяться.
– В самом деле? Теперь ты собираешься убить меня из-за какой-то фантазии? Из-за местной легенды? Полно, Рили, я слишком хорошо знаю тебя.
– В самом деле? Наверное, зря ты так думаешь.
– Что это значит?
Рили смахнула с глаз свои голубые локоны, держа пистолет в другой руке.
– Никогда не понимала, что Дастин нашел в тебе, – сказала она.
– Мы… любим друг друга.
– Ты даже не знаешь его! Ты не знаешь и половины того дерьма, которое нам пришлось пережить, когда мы были детьми, не знаешь ничего, что я сделала для него, чем я пожертвовала ради него! – Рили помахала револьвером перед Лори, которая замерла на месте.
Лори думала о годах своего знакомства с Рили, о совместных возлияниях, музыкальных вечерах, прогулках на дворовые распродажи и блошиные рынки. Дастин назвал это «Шоу Лори и Рили». Они все рассказывали друг другу.
Но теперь Лори поняла, что совсем не знала свояченицу. Все это было игрой.
– Я пыталась втолковать Дастину, что ты ему не пара, – продолжала Рили. – Но это лишь оттолкнуло его, отстранило от меня. Поэтому я сделала то, что должна была сделать. Поворот кругом. Я стала твоей лучшей подругой и снова сблизилась с Дастином.
Лори недоуменно покачала головой.
– Где оно? – спросила Рили. – Где сокровище?
– Ради всего святого, Рили, я же сказала: нет никакого сокровища.
– Это не только для меня. Я делаю это ради Дастина и ради Олив. А ты тихо уедешь отсюда и пообещаешь никогда не возвращаться. Я заберу деньги и позабочусь о Дастине и Олли. Так как ты никогда бы этого не сделала. Ты была недостаточно хороша для них, разве не понятно?
– Пожалуйста, Рили.
Рили покачалась на каблуках; татуировки на ее предплечьях как будто двигались в лунном свете.
– Несправедливо, что она пришла к тебе. – Она посмотрела на Лори с такой ненавистью, что как будто уже выстрелила в нее. – Это я первой позвала ее! Я больше всех старалась ради этого. Обещала быть ее верной служанкой, посвятить ей свою жизнь в обмен на сокровище. – Рили подошла ближе, размахивая револьвером. – Я годами училась прорицанию и колдовству, а она выбрала тебя, жалкую соплячку! Ты можешь это объяснить? Почему люди всегда выбирают тебя? Дастин выбрал тебя, и даже Хетти Брекенридж предпочла тебя мне. Почему?
Она была так близко, что ствол револьвера почти уперся в грудь Лори.
– Я… – Лори решила сказать правду и объяснить, что связана с Хетти кровными узами. – Я…
– Где это проклятое сокровище?
Теперь ствол прижался к ее груди. Лори была уверена, что Рили не нажмет на спусковой крючок. Черт возьми, скорее всего, револьвер даже не заряжен. Дикки никогда не носил его заряженным, во всяком случае, так он говорил. Лори положила ладонь на ствол пистолета и попыталась опустить его, отвести от себя, от них обеих, пока кто-нибудь не пострадал.
Выстрел был оглушительным. А лицо Рили выражало не ярость или ненависть, лишь искреннее изумление.
Вспышка была такой яркой, что как будто озарила болото от края до края. Там, за спиной Рили, стояло дерево, которое Лори раньше никогда не видела, огромное старое дерево со множеством толстых ветвей. На одной из них висела женщина, которая теперь спорхнула вниз, взяла ее за руку и сказала:
– Ш-шш. Все в порядке. Теперь пошли со мной.
Глава 52Элен
Полицейские в водолазных костюмах из черной прорезиненной ткани, гладкие и ловкие, как морские котики, вынесли тело, обмотанное серебристой армированной изолентой. Они достали его из глубокого омута в центре болота, где плавали водяные лилии, похожие на желтые звезды. Полицейские неуклюже пробирались по торфянику, сминая хрупкие кувшинки, осоку и кустики черники; их ноги увязали в грязи. Они были похожи на космонавтов, ступивших на другую планету.
Элен наблюдала за ними, затаив дыхание.
Другие полицейские продолжали ходить по болоту в гидрокостюмах, болотных сапогах и флуоресцентных жилетах, обмениваясь сообщениями по радио. Это было ужасное вторжение.
Один из копов поскользнулся и едва не уронил тело. Он тихо выругался, встал и поправил хватку на скользком пластике.
В воздухе сновали разноцветные стрекозы. Лягушки завели свою песню. Пролетел черный дрозд, устроившийся на молодом кедре на другой стороне болота и с любопытством наблюдавший за чужаками.
Деревья и все существа, обитавшие среди них, – болтливые белки, черноспинные цикады и сердитые голубые сойки, – тоже наблюдали за людьми. За спиной Элен, на восточной стороне болота, находилась поляна, где жили они с Натом. Там стоял их почти законченный дом: это был дом их мечты, дом для живых и мертвых. Место, где Хетти могла встречаться с членами своей семьи.
Место между мирами.
Нат отлучился по делам: нужно было поменять масло в автомобиле, купить лом и смазку для мотопилы.
– Поехали со мной, – сказал Нат. – Тебе не нужно оставаться здесь и смотреть на это.
Но он был не прав.
Элен должна была остаться.
Ей нужно было видеть, как достают тело Лори.
Олив и Дастин были в больнице и ждали новостей. Дастин пришел в сознание по пути в больницу, и ему поставили диагноз «сотрясение мозга без трещин», а затем поместили под наблюдение. Олив осталась с ним.
– Мне жутко думать, что мама все это время пробыла здесь, – сказала Олив, когда Элен сидела с ней в больничном кафетерии вчера ночью. – Это было так… одиноко.
Но Элен так не думала. Нет, она не думала, что Лори находилась в одиночестве.
Потому что там были и другие.
«Будь осторожна на болоте, – говорил Нат. – Держись ближе к краю».
Но болото всегда притягивало Элен к себе.
«Подойди ближе, – как будто говорило оно. – Узнай мои тайны».
И этот кисловатый, густой, завораживающий запах, первозданный запах, думала она. Болото было сверхъестественным местом, непохожим на все, что она видела раньше.
Иногда ночью она просто сидела на краю, наблюдая, слушая и воображая, будто видит огни, смутные очертания старинного дома, когда-то стоявшего на той стороне.
Дома Хетти.
Прошлое и настоящее, все, что произошло и происходило теперь, откладывалось в этом месте. И не просто откладывалось, а перемешивалось и переплеталось, как древесные корни.
Элен думала обо всем, что привело ее сюда: о смерти отца, о вере и решимости Ната и о своей мечте. Мечте о том месте, где ей суждено быть.
Она нашла его.
Может быть, с чужой помощью, но она нашла его.
Очередной полицейский в гидрокостюме, плававший в центре болота, замахал руками.
– Здесь, на дне, есть что-то еще! – прокричал он. – Скелетные останки.
Другие начали осторожно приближаться к нему.
Элен хотелось крикнуть: «Оставьте кости в покое! Они должны быть здесь. Это такая же часть ландшафта, как и само болото».
Мужчина, стоявший рядом с ней, что-то пробурчал в рацию.
Другой, пожарный-доброволец, которого Элен раньше видела в универмаге, сказал:
– Здесь опасно оставаться. Только не сейчас, когда призрак Хетти бродит по болоту.
Элен отвернулась. Она знала, что призрак Хетти не бродит по болоту.
Она знала, где находится дух Хетти Брекенридж.
В новом доме, вместе с остальными. Она ждала Элен.
Глава 53Олив
Олив стояла возле старого фундамента дома Хетти. Теперь она редко приходила на болото, слишком тяжело было думать о маме и о том, что с ней случилось.
Но тем не менее болото оставалось с ней. Оно наполняло ее сны и незримо присутствовало в ее мыслях.
Особенно после того, как Дикки Барнс посетил Олив на прошлой неделе. Он принес ей записку от тети Рили, теперь надежно запертой в женской исправительной колонии в Барлингтоне.
– Твоя тетя попросила меня передать это, – сказал он.
– Отец говорит, что я не должна поддерживать никаких контактов с ней, – сказала Олив. – Наш адвокат говорит то же самое.
– Не стреляйте в гонца, – сказал Дикки, передавая ей сложенный листок бумаги, и развернулся уходить. Потом остановился и посмотрел на нее. – Знаешь, я понятия не имел об этом. И никто из нас не знал. Мы думали, что Лори сбежала с мужчиной, как говорила Рили.
Олив слышала все это в суде. Она слышала, как Рили без ведома Дикки взяла его револьвер. И о том, как Рили показывала мамин дневник членам спиритического кружка в надежде на то, что он приведет их к сокровищу. Но потом, когда Олив пришла к Дикки и стала задавать вопросы, тот ударился в панику и попросил Рили вернуть дневник на прежнее место. Именно тогда она сделала последнюю запись, наводившую подозрение на отца Олив.
Теперь Дикки смотрел на свои остроносые сапоги.
– Мне очень жаль, Олив, – сказал он. – Твоя мать была особенной женщиной. У нее было много талантов, но, полагаю, мне не нужно рассказывать тебе об этом.