Она зашла в свой кабинет, когда ей позвонил Волохов. Вера смотрела на экранчик аппарата, раздумывая – отвечать или нет, и наконец приняла вызов. Просто нажала на кнопку, ничего не говоря.
– Как добрались?
Он мог бы не интересоваться, потому что водитель наверняка уже доложил.
– Спасибо. Уже приступаю к работе.
– Вера, просто для того, чтобы закончить разговор о моем бизнесе, скажу, что мне хорошо известно: разыскное агентство – это ваше хобби. На самом деле вокруг вас крутятся хорошие деньги, которыми управляют от вашего имени опытные и проверенные люди. Даже права на этого боксера Олесьело принадлежат вам.
– Оласьело, – поправила Вера, – почему-то весь мир произносит его прозвище неправильно. Права на него не принадлежат мне, а переданы в управление. А я, в свою очередь, передала их в аренду промоутеру Дону Кингу.
– Мне и это известно. Просто хочу предложить вам в случае, если появятся свободные средства, прокрутить их на коротких руках с максимальной прибылью и, соответственно, под мою гарантию возврата. Не обижайтесь, но я хотел бы общаться с тобой… простите, с вами, хотя бы на правах делового партнера, даже если не получится стать вашим другом.
– Без дружбы надежного делового партнерства не выйдет, – ответила Вера, – разве не так?
Волохов не ответил, словно эта простая мысль никогда не приходила ему в голову и теперь он пытается понять, что имеет в виду его собеседница.
– То есть вы мне отказываете? – наконец спросил он.
– Я подумаю, – пообещала Вера.
– Но это еще не все, – торопливо, словно боясь, что Бережная закончит разговор, сказал Павел Андреевич, – только что мне позвонил начальник моей охраны и сообщил, что та самая белая «Нива» найдена, но никаких отпечатков внутри не обнаружено. Зато установлен ее владелец – уголовник, отбывший свой срок в двенадцать лет за вымогательство и причастность к двум убийствам. Только он ничего уже не скажет, потому что найден убитым в своей квартире, вернее, в садовом домике на окраине какой-то деревушки.
– Как он был убит?
– Задушен. Подробностей не знаю, но если хотите, могу поинтересоваться…
– Я узнаю сама. Спасибо.
Связываться со следственным комитетом было бессмысленно: еще нет и девяти утра. Но зато на работу начали подтягиваться сотрудники. И почти сразу в дверь кабинета начальницы постучал Елагин.
– По поводу «Нивы», – обратилась к нему Вера, – что тебе известно?
– Не стали вчера докладывать, – начал он, – потому что сами решили разобраться…
– Я уже знаю, но без подробностей. Если что-то знаешь больше меня, докладывай.
Петя сделал удивленное лицо, очевидно, не ожидая от Бережной подобного: она всегда давала подчиненному возможность высказаться, не перебивая.
– Да я и сам-то не так, чтобы очень… Мы с Егорычем нарыли на владельца кое-что… Судя по всему, он один из тех, кто убил Анжелику с ее сожителем. Если помните, один из убийц был моложе, мы его еще сравнивали с охранником из галереи – подбородок похож. А второй старше.
– Он отсидел двенадцать лет. Сколько же ему сейчас?
– Тридцать четыре было. Год с небольшим на свободе. Наркоман, если судить по его контактам в соцсетях, подторговывал дурью, но в поле зрения полиции не попадал. Мужик крепкий, если вы помните распечатки с камер наблюдения.
– Его ведь задушили?
– Так в оперативной сводке сказано. Сообщила соседка, которая зашла и обнаружила труп. Тело пролежало двое или трое суток. Очевидно, он был убит, когда вернулся из Лисьего Носа или вечером того же дня. Приехал на другой машине – серой «девятке». Момент возвращения ни соседка, ни кто-либо еще не видели. Думаю, опера сейчас ищут свидетелей и не найдут, как мне кажется. Этого наркодилера и взяли на дело лишь для того, чтобы потом убрать и подставить его автомобиль. Тот, кто планировал это преступление, прекрасно понимал: если транспортное средство будет обнаружено, а владелец его уже был установленным участником преступления, то они проверят все связи задушенного убийцы, телефонные звонки, ничего не найдут и на этом остановятся. У них и без того дел по горло. Мотивом преступления назовут ограбление, коммерческую деятельность Анжелики или личную неприязнь. А прессе сообщат, что второй убийца пока скрывается, но его ищут и скоро…
– А это «скоро» не наступит никогда, – закончила его мысль Бережная.
Она задумалась. Теперь она должна была сказать Елагину главное, но не решалась, зная как тот старался отыскать девушку, проникшую в дом Волохова. Хотя на этом лучше закончить разговор, без обсуждений и дополнительных вопросов, сослаться на занятость…
– Какие-нибудь новые дела появились? – поинтересовалась Вера.
Петя пожал плечами.
– Люди приходили. У одного автомобиль угнали ночью со двора, он обратился в ГИБДД и ему кажется, что никто не ищет. Машина не застрахована… Короче, сам виноват. Еще приходила дама, у которой пропал муж. Дала описание пропавшего: непредприимчивый, тюфяк, денег заработать не может, а такую жену, как она, надо холить и лелеять… Когда я спросил, зачем ей такой мужчина, дама ответила: «Пусть будет, пока другого нет, а как только мне сделает предложение достойный мужчина, тогда муженек пусть бежит, и как можно дальше». Я спросил: «А достойный уже есть?» Дама вместо ответа предложила посмотреть на нее внимательно.
– Рассмотрел?
– Полная крашеная блондинка за сорок, на шпильках и с декольте с демонстрацией силиконовых прелестей. В полицию она уже обращалась, но, по ее же словам, там одни дебилы.
– Чем все закончилось?
– Пообещала написать на нас жалобу в средства массовой информации, где у нее есть связи.
Бережная посмотрела на часы и сказала:
– Ладно, чуть не забыла. Дело о проникновении в квартиру Волохова можно считать закрытым.
Елагин заметно растерялся, он смотрел на нее так, словно она уличила его в чем-то. А потом спросил:
– В каком смысле? Та девушка объявилась?
– Не знаю, но заказчик расторг договор. Денег обратно не просит, так что всем скоро будет премия.
Но и это известие не обрадовало Елагина.
– Может, Волохов сам узнал такое, что не известно нам? – спросил он.
– Да какая разница? – отмахнулась Вера. – Никого не убили, ничего не украли, бизнес Волохова процветает, мы заработали очень хорошие деньги. Отдыхай!
– Да я и не устал, просто… – Елагин посмотрел на Веру и вспомнил: – Вы сегодня не на своей машине приехали. Вашей нет на стоянке. Что-то случилось? А то вы выглядите усталой.
– Ничего особенного не произошло. Вчера весь вечер была в гостях, засиделась допоздна, немножко выпила и решила, чтобы не рисковать водительским удостоверением, взять такси.
Бережная произнесла это обычным тоном, словно ничего особенного и в самом деле не произошло, и тут поняла, что Елагин при желании может проверить записи с камер наблюдения и увидеть, что ее привезли на «Бентли» их клиента.
– С утра пораньше… можно сказать, ни свет ни заря позвонил Волохов: он отказался от договора с нами… То есть сначала сказал, что выслал за мной машину, а потом решил отказаться. Но поскольку его машина уже подъехала, я решила не вызывать такси, а воспользоваться оказией и приехала на его «Бентли»…
Это прозвучало крайне неубедительно, но Петр ничего не заметил. Его интересовало другое.
– Так значит, он сначала захотел встретиться, а пока машина шла к вам, передумал? Все понятно: за это короткое время он получил какое-то важное известие и его планы изменились…
– Нам-то какая разница, получил известие или не получил. Изменились, и ладно.
– Вера Николаевна, а можно я пойду? Вспомнил об одном деле… просто вылетело из головы. С работой это никак не связано. Просто должен сделать один звонок.
Бережная махнула рукой, и подчиненный быстро вышел из кабинета. Вера встревожилась: Елагин – не дурак. Он – хороший опер, сопоставит факты. Куда она направлялась вечером, ему известно, а потом начальница прибывает на службу на лимузине клиента – очень богатого человека и привлекательного мужчины. А ведь могла вызвать дежурную машину, постоянно находящуюся на парковке возле офиса агентства. К тому же на ней та же одежда, которая была накануне, а такого себе Бережная раньше не позволяла. Обидно, конечно, что так получилось. Но, с другой стороны, в любом случае это лишь его предположения, подтвердить которые невозможно.
Но вообще Елагин прав: она не только выглядит уставшей, но и в самом деле устала, а может быть, просто не выспалась. Надо отправляться домой, хотя бы только для того, чтобы не смущать подчиненных своим видом.
Ничего не хочется делать и вообще забыть бы о работе, о своем агентстве, да и о себе самой, чтобы не было так противно. В свое время бывший опер Ерохин – отличный опер и хороший парень – отказался от предложенного ему места, потому что посчитал, что это какое-то гламурненькое заведение. Мужчины ходят в костюмчиках и при галстуках – подстриженные, выбритые и благоухающие ароматами.
Но только она сама не видела в этом ничего плохого. Вера даже заставляла своих подчиненных на глаз устанавливать статус клиентов. Они умеют сразу определить качество костюма, понять, от Бриони он, Тома Форда или Джека Виктора. Могут с первого взгляда отличить итальянскую обувь от испанской и английской. По запаху сигаретного дыма узнать качество табака, не говоря о шлейфе, оставленным парфюмом. Все это необходимо и оперативнику, и следователю, этому училась она сама, долго и трудно, стараясь запомнить названия вин и технические данные автомобилей. И как-то само собой получалось, что клиентами агентства становились богатые и успешные – люди, у которых, казалось бы, не должно быть никаких проблем. Все вроде бы неплохо, фирма процветает, но за внешним благополучием как-то исчезли простые люди, которые, заходя в офис, теряются и не решаются обратиться к Вере со своими бедами. И даже узнав, что им могут помочь за символическую плату или даже бесплатно, не верят, потому что жизнь научила их самому главному – бесплатный сыр бывает только в мышеловке.