Бережная вышла из кабинета и направилась к выходу. По пути она заглянула к Окуневу: тот, по обыкновению, сидел, уткнувшись в монитор.
– Что-то интересное увидел? – обратилась к нему Вера.
– Да уж, – ответил тот, – вы вчера велели пробить учительницу и, как всегда, оказались правы. Я проверил все камеры, расположенные неподалеку от ее дома, и обнаружил кое-что интересное. В тот самый день… точнее, в то самое раннее утро, когда наш клиент, судя по всему, еще крепко спал, неподалеку от дома его учительницы остановилась машина. Не такси, а просто автомобиль, из которого вышла девушка с большим, но легким пакетом. Поначалу мне показалось, что она идет босиком, но потом обнаружил на ее ногах легкие шлепанцы. Не знаю точно, как они называются, кажется, сланцы. Просто тонкая кожаная подошва с перемычкой, украшенная стразами. Такие легко спрятать в сумочку, чтобы в нужный момент воспользоваться. К сожалению, в поле зрения камеры она попала секунд на пять-шесть, но я максимально увеличил изображение и мне показалось, что в пакете курточка, сапоги и сложенная пополам шляпа. Мы с Петей рассматривали очень внимательно, и он признал, что это та самая девушка. Хотите убедиться?
Бережная кивнула, а потом вспомнила:
– Елагин не говорил, что мы этим делом больше не занимаемся?
– Да-а? – удивился Окунев. – А он туда как раз и помчался… – Егорыч посмотрел на начальницу и добавил: – Как мне кажется.
На мониторе появилась запись: утренняя улица, по которой движется светлый автомобиль. Машина останавливается у тротуара, через несколько секунд открывается пассажирская дверь и выходит девушка в темных очках с пакетом в руках, пересекает тротуар и входит во двор, пропадая из поля видимости.
– Верни к началу и увеличь! – приказала Вера.
– Так у меня есть покадровая увеличенная распечатка. Наш объект, судя по всему, в последний момент обратила внимание на камеру над входом в спортивный магазин и отвернулась. И потом, судите сами: раннее утро, а она в солнцезащитных очках.
– Рей-бан «авиатор», – подтвердила Вера.
– Вы ошибаетесь, – возразил Окунев. – Это рей-бан «маршалл». Не такая популярная модель, по крайней мере здесь, в России. Вполне возможно, их можно купить в фирменном магазине, только большинство любителей предпочтут все же «авиатор». А потому смею предположить, что очки, так же как и сапоги со шляпой, которые она спрятала в полиэтиленовом пакете, приобретены в Штатах. От этого места, где она высадилась из машины, до дома учительницы Волохова не более двухсот метров: пройти через один двор, потом другой наискосок, и вот дом пенсионерки. Не у подъезда остановилась, а раньше, словно проверяя, есть ли за ней хвост. Получается, это какой-то заговор против олигарха. Да?
– Софья Григорьевна обязана ему многим, а главное – жизнью сына, – вслух начала размышлять Бережная, – сын живет в Штатах и работает на Волохова, получая, вероятно, очень неплохое вознаграждение. Чем Павел Андреевич мог не угодить этим двум скромным людям – учительнице и ее сыну?
– Но девушка явно прилетела из-за океана и как-то с ними связана. Елагин тоже не поверил, что она – преступница, потому и помчался туда, чтобы на месте разобраться.
– Как он собирается это сделать?
Окунев пожал плечами.
– Хватит темнить, – не выдержала Вера, – просто так, неподготовленным он не поехал бы. Наверняка ты ему помогал в сборе информации.
– Он попросил, и я помог, – признался Окунев, – Петя решил проверить всех соседей этой Софьи Григорьевны примерно одного с ней возраста – тех, кому она должна доверять. Дело не простое, потому что пожилые люди в социальных сетях не светятся. Зато я нашел одного парня – сына соседей этажом выше, который не живет с родителями, но в «одноклассниках» вел до недавних пор активную переписку с другом. В последнем сообщении написал, что более всего хочет вернуться домой, вымолить прощение у родителей и у Петровой. Петрова – это, вероятно, и есть Софья Григорьевна. Что там произошло, мы так и не узнали, так что Петя решил действовать по обстоятельствам. Сказал: главное – проникнуть в квартиру и увидеть девушку.
– Дело закрыто, – напомнила Бережная. – К чему такая самодеятельность?
– Я не знаю, – вздохнул Окунев, – но, если честно, мне кажется, ему девушка очень понравилась. Только Елагин сказал, что сын соседей прислал сообщение приятелю еще год назад, а после этого – молчок. Но в том последнем письме он, помимо всего прочего, уверял, что у него все нормально, он нашел себе хорошую работу в сельской местности, часто звонить не может, потому что мобильная связь там не берет, а потому связываться он будет сам по мере возможности. Заработает денег, вернется и рассчитается по долгам. Покается перед родителями и Софьей Григорьевной. Надеется, что они его простят. Но уже год с его телефона не сделано ни одного звонка и не отправлено ни одного сообщения.
– Очень интересно, – сказала Бережная, – Елагин не просил тебя проверить, откуда было отправлено последнее?
– Из области пришло – сто с небольшим километров от города. Мобильная связь там устойчивая. Петя предположил, что парень за долги или что-то иное попал в рабство. Он хотел вам сообщить об этом, но не стал, сказал, что вы не в духе.
Егорыч замолчал, а потом заглянул в лицо Вере:
– Так с девушкой мы заканчиваем работу?
Бережная кивнула, но сразу набрала номер Волохова и спросила:
– Есть фото. Можно прислать их вам? Заказ снят, но чтобы вы не думали, будто работа не проделана…
– Я так не думаю, – ответил Волохов, – но хотелось бы посмотреть, что там у вас.
Окунев отправил на его номер видео, и не прошло пары минут, как Волохов позвонил Вере:
– Без сомнения это она. Если вы назовете адрес, по которому я могу ее найти, то плюс к прежней сумме получите еще столько же.
– Адреса не знаю, разберусь сначала сама. Только мне не понятно, почему вы ее с такой настойчивостью ищете.
Бережная была уверена, что Павел не ответит или придумает что-нибудь вроде мальчика, увидевшего бабочку, но тот почти сразу переспросил:
– А разве я не говорил вам? Дело в том, что эта молоденькая незнакомка и в самом деле очень похожа на принцессу Монако Грейс Келли. А последними словами перед смертью моего друга Джекоба Гринберга были: «Маленькая принцесса».
Глава восемнадцатая
Елагин, держа в одной руке букет роз, а во второй – коробку с тортом, подошел к двери с глазком и остановился, потом позвонил. Подождав немного, он позвонил еще раз. В квартире явно кто-то был, но не спешил открывать. В третий раз нажимать на кнопку не пришлось, за дверью прозвучал осторожный женский голос:
– Вы к кому?
Очевидно, его разглядывали в глазок. Но за свою внешность Петя мог не беспокоиться: он выглядел как жених, пришедший свататься – разве что без яркого галстука и розы в петлице.
– Добрый день, Софья Григорьевна. Меня зовут Петр. У меня поручение – не к вам, а к вашим соседям сверху, но там сейчас никого. А мне надо сообщить им нечто важное. Их сын…
Тут же щелкнул замок, и дверь отворилась. В проеме солнечного света стояла хозяйка, которую вряд ли можно было принять за угнетаемую сложностями жизни пенсионерку.
– Что-то случилось с Витей? – с тревогой поинтересовалась Софья Григорьевна.
– Нет, нет. Надеюсь, он жив и здоров.
– Проходите в дом, что на пороге беседовать.
Елагин вошел в квартиру – маленькую, двухкомнатную.
Хозяйка кинула взгляд в сторону кухни, но потом решила, что не стоит приглашать туда хотя и незваного, но гостя, и показала рукой в сторону гостиной:
– Проходите в комнату. Обувь можете не снимать, я все равно собиралась сегодня прибраться в квартире.
Непонятно, почему она так сказала – все вокруг сияло чистотой. Елагин прошел в комнату, минуя плотно прикрытую дверь в еще одну – очевидно, меньшую. За этой дверью определенно кто-то находился, иначе зачем было закрывать ее так плотно?
– Вы букет с тортом для Корнеевых приготовили? – поинтересовалась Софья Григорьевна.
– Сначала для них, но теперь решил, что с букетом к ним как-то не ко времени, потому что известие, которое я им принес, не трагическое, но неприятное.
– Витя опять влип в какую-то историю?
Петр не ответил и протянул хозяйке букет, а торт поставил на стол.
– Насколько он влип, не знаю. Но первым делом ему надо помочь, а потом уж будем разбираться.
Хозяйка взяла букет и отправилась с ним на кухню. Проходя мимо маленькой комнаты, она чуть замедлила шаги и, как показалось Пете, прислушалась. Вскоре она вернулась с цветами, которые уже стояли в вазе, но были все так же обернуты целлофаном. Поставив вазу на стол, она обратилась к продолжающему стоять Петру:
– Садитесь в кресло и рассказывайте.
Сама она опустилась на диван.
– То, о чем я сейчас расскажу, стало мне известно совершенно случайно. Дело в том, что я занимаюсь розыском людей, которых по понятным причинам полиция не ищет. И вот, работая над совсем другим делом, я узнал о некоей ферме, на которой трудятся бесправные люди.
– Рабы? – удивилась Петрова. – Как такое возможно?
– Они туда попадают по разным причинам. Кто за долги, кого-то сдают родственники, уставшие от наркозависимости своих близких, – они думают, что отдают их на трудовое перевоспитание и даже деньги платят за якобы лечение. Кто-то попадает туда, надеясь скрыться от правоохранительных органов, которые разыскивают их за какое-нибудь незначительное правонарушение. У всех этих людей отбирают документы и средства мобильной связи. Работать приходится от зари до зари за скудную похлебку. В нашем регионе подобный случай уже был, но тогда на положении рабов оказались мигранты. Их освободили и отправили на родину, а тех, кто держал их в кабале, лишь оштрафовали за нарушение миграционного законодательства. Повезло пленникам, потому что редко кому удается сбежать. Даже если такое случается, то убегают оттуда уже сломленные люди. Что же касается Виктора, то он год назад прислал сообщение своему приятелю Павлову…