– Чего тебе бояться: ведь у тебя телохранитель есть.
– Ну что с того, у Анжелики тоже был телохранитель и чем это кончилось!
– Ничего не случится, я уверена. Если хочешь, я тебе дам машину сопровождения с такими людьми, что никто не осмелиться напасть… Завтра, правда, не могу – у нас кое-какое мероприятие намечается, а вот послезавтра могу предоставить в любое время и на любой срок, хоть до ночи.
– Спасибо, – сказала галеристка, – но мне очень нужно завтра туда поехать. Не хочется, конечно, лишний раз мотаться, но нельзя, чтобы хотя бы один предмет пропал: во французском модерне мебель создавалась уникальная – для единого пространства, а потому ни стол, ни кресло, ни буфет с другими предметами даже того же периода гармонировать не будут. А гармония – это самое важное в любом интерьере.
– Ты хочешь перепродать эту мебель Волохову? – догадалась Вера.
– Все равно кому. Да хоть бы и ему. Он ведь в дорогих вещах толк знает. Ему хорошо известно, что простенькая козетка[10] того времени стоит не меньше двадцати тысяч долларов, мне-то подобный диванчик меньше тысячи обойдется. А там с полсотни подобных предметов, включая стулья, банкетки и зеркала. Представляешь, сколько можно заработать! Ехать надо обязательно.
Глава двадцатая
Выехали засветло, чтобы быть на месте с рассветом, когда «рабов» выгоняют на работу. До обеда они должны были собирать созревшую клубнику. Правда, обед наступал, только когда все выполняли норму. Так сообщили наблюдатели. Собранные корзиночки ставили на тележку, которую вывозил за металлические ворота кто-то из охранников. У ворот располагался щитовой домик, в котором находился магазинчик с весами и даже с кассовым аппаратом, чтобы у покупателей не возникало никаких сомнений в законности здешнего бизнеса. Рядом был навес, под которым располагались горшки с саженцами плодовых деревьев, рассадой клубники, помидоров и огурцов, ведра с мытой морковью, редиской и луком. Охранников было пятеро: один постоянно держал под контролем дальний периметр, и у него было короткое помповое ружье, другой сторожил у ворот, а трое наблюдали за сборщиками клубники – у всех были пистолеты, скорее всего травматические.
Ехали в черном «Тахо». За рулем сидел Иван, за ним расположилась Лена, она если и пыталась следить за дорогой, то увидеть ничего не могла из-за широкой спины водителя. Зато она прекрасно видела Петю, который, сидя в переднем кресле, развернулся к ней всем телом и пытался увлечь разговорами о китайских единоборствах.
– Джеки Чан популярен в Китае?
– Да, но его никто не считает умелым бойцом. Он неплохой акробат и клоун. Все китайцы, когда смотрят его фильмы, весело смеются. Вообще у них своеобразное понимание юмора. Если ты или я поскользнемся на улице и упадем, то все окружающие сначала посмеются и только потом помогут нам подняться. Но если упадет пожилой человек, все бросятся немедленно помогать и даже проводят до дома.
– Во время тренировок или спаррингов много по-настоящему жестких ударов?
– Случается иногда, но цель другая – показать свое мастерство. Запрещенные удары есть, но их можно использовать, лишь когда твоей жизни или жизни других угрожает смертельная опасность.
Лена замолчала, и тогда к разговору подключился Иван.
– У меня тоже был случай, когда еще в милиции работал. В смысле в ОМОНе. Брали мы один домик, где банда располагалась. И вдруг оттуда выскочил китаец, а может кореец – я в них не очень разбираюсь. И как начал он вокруг меня скакать и ногами по воздуху молотить! А потом как дал мне в колено! Главное, больно так. А потом еще. И в голову все метит. А мне тяжело так крутиться: бронежилет, каска еще. Ну я снял каску и дал ему по башке.
– Повредили что-нибудь? – спросила девушка.
– А что ей сделается: она ведь тканево-полимерная – ремешок только отлетел.
Иван замолчал и вздохнул, очевидно переживая за испорченную когда-то амуницию.
Тогда Елагин продолжил увлекательную беседу.
– Твои братья многого достигли в единоборствах? – обратился он к девушке.
– Они очень сильные бойцы, но никогда не достигнут совершенства, потому что в схватках злые, а злость и жестокость делают любого бойца слабым и только доброта придает ему силы. Главное – знать, за что ты борешься, это уже половина победы, а остальное мастерство.
«Тахо» проскочил небольшой поселок, а потом свернул на прилегающую к трассе дорогу.
– Подъезжаем, триста метров осталось, – объявил Иван, останавливая машину, – надо нашим позвонить, сообщить, что мы уже здесь.
Петр достал телефон и набрал номер, а водитель вытащил из кармана тяжелую золотую цепь и просунул в нее голову. Потом он надел на себя еще и цепочку с большим золотым крестом.
– Мы здесь, – сказал Елагин в трубку.
– Мы тоже рядом, – услышал он в ответ, – перед воротами в полусотне метров за елками.
Он закончил разговор и посмотрел на Ивана.
– Очень колоритно, – оценил Елагин, – только расстегни еще парочку пуговиц.
– Дальше не могу, у меня на груди татуировка «ВДВ» с крылышками.
Они подъехали к воротам, остановились, но выходить не стали. Вскоре кто-то подошел, было слышно, как открывается замок калитки. Она приоткрылась, и наружу высунулся мужчина лет тридцати с немного помятым лицом. На нем была расстегнутая кожаная жилетка, из-под которой торчал ремень кобуры. Иван опустил стекло и помахал рукой.
– Слышь, братан, – позвал он, – подваливай сюда: побазарить надо.
– По какому вопросу? – отозвался тот, не решаясь приблизиться.
– Торговую тему перетереть надо.
– Так это не ко мне. Это к хозяину, а он скоро подъедет.
– Так звякни ему на мобилу. Пусть твой торопыга газку прибавит, а то не резон нам тут кантоваться в вашей деревне в натуре без развлекухи и конкретных удобств.
Лена вышла из «Тахо». На ней было синенькое платье в горошек, замшевая курточка с кистями на рукавах, шляпа-стетсон и ковбойские сапожки со скошенными каблуками. Следом вышел Иван, державший в руке бутылку текилы, и направился к калитке.
– Сюда нельзя, – попытался остановить его охранник, – здесь закрытая территория.
– Да я полжизни на закрытой территории грелся, – неизвестно чему обрадовался Иван и протянул мужчине бутылку, – на вот, возьми косорыловку мексиканскую – оттянись. А то, бабан[11], ты какой-то грустный. На принудиловке[12] здесь, что ли?
Из машины вышел Елагин, подумав, что его приятель уже сейчас хочет войти на территорию.
– Ваня! – позвал он.
– Да я ничего, – отозвался тот, – вот фунфырик хочу ему заслать. А то у бабана трубы горят, ему бестолковку[13] поправить надо, а с утра он на бабуте[14] только байкалом[15] закинулся.
Он посмотрел на охранника и подмигнул ему:
– Ведь так?
Тот на всякий случай кивнул. Иван подошел и отдал ему бутылку:
– Звони барину.
Охранник взял бутылку.
– Спасибо, конечно.
– Конец еще не скоро, – улыбнулся ему Иван и похлопал его по плечу.
В этот момент на площадку въехал голубой «Паджеро» и, обогнув черный внедорожник, остановился возле магазинчика.
Дверь отворилась, из «Паджеро» вышел крупный лысеющий мужчина и направился к калитке. Охранник быстро спрятал бутылку за спину и закрыл дверь.
Мужчина подошел и обратился к Ивану:
– Уважаемый, вы ко мне?
– Да не, я типа того приехал сюда воздух нюхать. У босса моего к тебе дело.
Хозяин плантации подошел к магазинчику, открыл дверь и только после этого посмотрел на Елагина:
– Если вы ко мне, то заходите.
Елагин зашел вместе с Леной. Внутри был небольшой торговый зал с представленной продукцией и еще одна комната с большим круглым столом и тремя креслами. На стенах в рамочках висели копии документов: регистрационное свидетельство, лицензия, сертификаты на продукцию и дипломы участника сельскохозяйственных выставок.
Лена, не дожидаясь приглашения, плюхнулась в мягкое кресло, Петр сел рядом с ней, положив перед собой на стол мобильный телефон, и только после этого хозяин опустился напротив.
– Алексей Анатольевич, – представился он, – вы по какому делу в такую рань?
– Хочу решить с вами вопрос об оптовых закупках вашей продукции.
– Что конкретно и какие объемы?
– Конкретно все буду брать. Разве что деревца и кустики вам оставлю.
– Все, к сожалению, не получится, – развел руками Алексей Анатольевич, – у меня есть обязательства перед другими потребителями, которые закупают мой товар для своих магазинов и рынков. Если честно, то я и их потребности не могу полностью удовлетворить. А здесь, в магазине, мы реализуем остатки. Например, клубнику, которую собрали накануне вечером. Клубника у нас высокоурожайная, ремонтантная, плодоносит с начала мая до конца октября. Весной и осенью спрос особый. А летом мы ее до тонны в день собираем.
– Не будет у вас других потребителей, – сказал Петр, – теперь все буду забирать я сам и отдавать на рынки и в магазинчики.
– Боюсь, что вы не понимаете всю сложность проблемы, – вздохнул хозяин плантации, – чтобы зайти на рынки, нужны солидные рекомендации и поддержка.
– Рекомендации Коли Хромого хватит?
Мужчина посмотрел на него внимательно, а потом покачал головой.
– Насколько мне известно, Николай Степанович Хромов отошел от дел. То есть у него другие теперь дела, более ответственный бизнес.
– Никуда он не отходил, просто поставил своих смотрящих… Да чего зря пургу гнать! Давайте я сейчас наберу его номер и вы сами с ним перетрете тему.
Петр взял со стола телефон и начал просматривать телефонную книжку, ища нужный номер.
– С Хромовым лично знакомы?