– Как всегда, – подхватил Окунев.
– Разве в машине не было маячка, – удивился Петр, – или телефона, по которому можно сразу определить местонахождение транспортного средства?
– Нас это волновать не должно, – напомнила Вера, – но как можно стоять в стороне, если Алла считает меня своей подругой и, вероятно, очень надеется и на мою помощь! К тому же служба безопасности Волохова активно сотрудничает с оперативно-следственной группой…
– Дискриминация получается какая-то, – возмутился Окунев, – по гендерному признаку.
– Егорыч, твои шутки сейчас неуместны, – остановила его Бережная, – лучше давайте решать, что будем делать. Пропала не только Алла, но и двое британских подданных, причем один из них вхож в королевскую семью…
– А как узнали о похищении и уже штаб по розыску создали? – удивился Петр. – Прошло часа два всего.
– Жена искусствоведа, не дождавшись звонка, попыталась связаться с ним по контактному телефону Пуховой, который ей оставил муж. Не дозвонившись и туда, она сразу набрала номер консульства и закатила истерику. Судя по всему, генеральный консул начал действовать. Наши сработали оперативно, лимузин нашли, а в нем избитого и связанного водителя. Не знаю, что он сообщил, но видимо не многое, потому что, как мне удалось узнать, у него сломана челюсть в двух местах.
– Значит, написал, – предположил Окунев, – пальцы у него работают, надеюсь.
– Теперь разыскивают злоумышленников, описания которых нет, – произнес Елагин. – Следовательно, пострадавший водитель наверняка не знает, кто на них напал. Скорее всего, вышел из авто и получил удар сзади, а потом для верности его еще и пнули пару раз. Оба брата и их отец зачем-то устроили похищение. Только как они смогли подготовить все это? Ведь пока я догонял одного, второй спокойно ехал в аэропорт. А потом каким-то образом они вдруг решили похитить отца, искусствоведа и Аллу… Зачем им это…
– Можешь сам спросить у них, – пошутила Вера, – если найдешь.
– Я не знаю, где они живут, – сказала девушка. – Мне известен только телефонный номер, с которого они звонили мне.
– Так это хорошо, – обрадовался Окунев, – сейчас мы узнаем, откуда делались эти и другие звонки. Называй номер.
Номер практически ничего не дал. Егорыч выяснил, что с него кто-то из братьев звонил только Лене, причем вызовы делались исключительно из помещения галереи или с прилегающей территории.
– Но все равно мы знаем больше, чем полиция, – уверенно заявил Петя. – Главное – кто это сделал. Непонятно только, с какой целью. Скорее всего, попросят выкуп. За Пухову выложит Волохов: он скупиться не будет. Англичанин тоже не бедный, как мне кажется, – он поднял глаза, посмотрел на Бережную и продолжил, словно размышляя вслух: – Попросят выкуп, но это когда еще будет, значит, у нас преимущество по времени…
– Ты это о чем? – вкрадчиво поинтересовалась Вера. – Нам же сказали, чтобы мы не мешали…
– Мы не занимаемся этим делом?
Бережная развела руками.
– Так все свободны? – спросил Окунев. – Рабочий день уже того самого… закончился?
– Все свободны. Только я хотела бы поговорить с Леной о ее родственных связях… Если кому-то тоже интересно, можете остаться, если девушка не возражает.
Петр задумался, покачал головой:
– У меня есть личное дело.
Потом он посмотрел на Егорыча и добавил:
– У Окунева тоже.
– Не вздумайте! – крикнула им вслед Вера.
– А мне что делать? – спросила девушка. – Надо ведь помочь вашей подруге.
– Давай сначала в твоих делах разберемся. Братья, дяди… еще кто-нибудь наверняка встрянет. И у всех разные имена с кучей паспортов в придачу. Вот и ты, Лена, школу в Усть-Каменогорске оканчивала под одной фамилией, а сейчас у тебя другая – Елисеева. А зачем надо было менять?
Девушка даже не удивилась вопросу.
– Я взяла себе фамилию мамы – ее настоящую. Дело в том, что фамилия моего дедушки – Елисеев. Он представитель известной семьи. Хотя купцом был его дед, все сыновья которого решили не связывать свою жизнь с торговлей. Их было пятеро. Григорий стал врачом, его расстреляли в 1937 году. Сергей – известным ученым-японистом, он долго жил в Штатах, Николай эмигрировал в Париж. Четвертый брат тоже решил уехать из Петрограда и пропал. Мой прадедушка поменял фамилию и стал работать грузчиком в Гостином дворе. Умер во время блокады. А дедушка мой с самого начала войны записался добровольцем и попал в морскую пехоту. Потом его осудили несправедливо и он долгое время провел в лагерях.
Бережная уже начала догадываться.
– Потом он вернулся и женился на моей бабушке. Разница в возрасте у них была большая…
– Константин Иванович Кандейкин твой дедушка? – не поверила Бережная.
– Да, это мой любимый дедушка.
– Удивительный человек, – произнесла Вера, глядя на собравшихся.
– Очень скромный и тихий, – произнесла Лена.
– Так же тихо он исчез, – усмехнулась Бережная, – и люди, которые ему многим обязаны, даже не знают, как отблагодарить его за все, что он сделал для них.
Она посмотрела на девушку, но та молчала, и потому Вера спросила, надеясь, что не ошибается в своей догадке:
– Так он жив?
Лена кивнула и улыбнулась:
– Он мне даже ключи от нашей квартиры дал, но мама попросила меня там не появляться. Я все равно зашла и как будто в прошлом побывала. Но там все так чисто, убрано, никакой пыли.
– Один человек следит за вашей квартирой, – объяснила Вера. – Он все надеется увидеть Константина Ивановича. Удивительное дело! Мы недавно говорили о доме, в котором ты сняла квартиру, а я так и не поняла, что там же была квартира Кандейкиных. В свое время не поинтересовалась адресом Константина Ивановича, и вот сколько времени потеряли. С какой целью за тобой сегодня заехал твой брат?
– Он сказал, что нужна моя помощь, а поскольку я им уже отказалась помогать во всех делах, то он попросил поехать с ним, чтобы я смогла сама убедиться.
– В чем?
– Не знаю.
– А вообще, с какой целью ты приехала? А в квартиру к Волохову зачем пошла?
– Просто хотела посмотреть ему в глаза. Мне говорили, что это страшный и очень подлый человек. Я хотела встретиться с ним у въезда во двор. Думала, как к нему подойти, если он на машине попытается проехать мимо. А потом мне сообщили, что он уже едет.
– Кто сообщил? Братья? – спросила Бережная.
Лена кивнула и продолжила:
– Решила с ним вообще не встречаться, зашла в этот бар, он проехал мимо. А потом вдруг появился на пороге, посмотрел в мою сторону и подошел. Сел за мой столик, мы начали разговаривать, а потом он сказал, что можно поболтать и у него. Наверное, он принял меня за проститутку.
– Что вы до этого о нем знали?
– Он плохой человек. Мне говорили, что он разорил нашу семью, сделал мою маму несчастной, отец из-за него долгое время провел в тюрьме.
– Это вам Мэтью сказал? Он ваш дядя?
Девушка кивнула.
– Дядя Матвей. Когда он прилетел на похороны отца, то остался у нас пару недель, потом забрал моих двоюродных братьев, а перед отъездом все мне рассказал.
– Что все?
– Отец мой – великий геолог. Папа нашел месторождение ценных металлов, вложил в разработку все свои деньги, влез в сумасшедшие долги, а потом появились мошенники – американцы, пообещавшие долги оплатить и вложить собственные капиталы в создание комбината. Но потом обманули, оформили все на себя, а папу за долги забрали в тюрьму, где он провел полтора года. А они в это время начали разработку, приехали на место… Это в Монголии.
– Я знаю, – сказала Бережная.
– Потом его выпустили. Он вышел спустя два месяца после того, как я появилась на свет. Дядя сказал, что кто-то из американцев взял мою маму силой, иначе не могло быть, потому что она очень любила папу. Я, правда, к этому времени догадывалась, что папа мне не родной. Просто, когда ему хотели сделать пересадку костного мозга, я решила стать донором втайне от мамы. Сдала анализы, и мне ответили, что донором я стать не могу, потому что мы вообще не родственники. Донора нашли, и это помогло ему. А потом дядя приехал и сказал, что такое прощать нельзя.
В дверь постучали, и тут же вошел Егорыч, который вдруг вспомнил о правилах приличия. Он даже спросил:
– Я не помешаю? Можно зайти?
– Вообще ты уже зашел, – напомнила ему Вера и спросила. – Что за личное дело у Елагина нарисовалось?
Окунев пожал плечами, и тогда Бережная напомнила девушке:
– И вы решили отомстить?
– Сначала – да. А потом поняла, что надо сначала выяснить, кто из них во всем виноват. Отправилась в Штаты. Там уже был дядя со своими сыновьями. Они вели наблюдение за Гринбергом, Кайтом и Полом Рейна, который на самом деле и есть наш Волохов.
– А Дэн Филипс? Он к тому времени уже пропал? Они убили его?
– Теперь думаю, что убили. Мне сказали, что пробрались ночью на его яхту, вывезли в океан, чтобы только поговорить, а ночью тот попытался убежать, прыгнул за борт и пропал. Наверное, как они сказали, утонул или акулы съели. Врали мне. Когда люди говорят неправду, я вижу это сразу. Потом они сделали так, что я познакомилась с Кайтом. Он любил ходить на бейсбольные матчи и очень болел за «Янкиз». У него даже был годовой абонемент на «премиум люксари фан» – это такая трибуна для привилегированных болельщиков. Там у каждого свой экран, телефон…
– По этому телефону можно вызвать стюарда или охрану, такси, даже напитки и закуски заказать, – поспешил проявить осведомленность Окунев, – я тоже болел за «Янкиз» и туда ходил.
– Я сидела рядом с Расселом на соседнем кресле, и у меня как раз не срабатывал телефон. Он со своего заказывал для меня колу. Мы разговорились, я соврала, что специально приехала на матч из Милуоки. Он обрадовался и сообщил, что у него в Висконсине бизнес и он всегда с радостью приезжает туда, любит бывать на озере Мичиган… После игры мы отправились в бар, где пробыли четыре часа. Он пообещал приехать в гости, чтобы познакомиться с моими родителями… Удивлялся, что я, такая молодая, ради матча больше двенадцати часов провела за рулем. Потом проводил меня до гостиницы, а утром позвонил и предложил встретиться. Но я ответила, что уезжаю, потому что дорога длинная и надо успеть добраться домой до ночи. Я спустилась, а он, как оказалось, стоял пе