Том качает головой в ответ каким-то своим мыслям и паркуется.
– Что ты хотела купить?
– Креветки, – почему-то неловко говорит Кэтрин, – и еще осьминогов.
– Пойдем, – Том забирает у нее цветы из рук и снова ставит их между сиденьями, – выберем вместе.
– Что ты делаешь?
– Ты хотела меня узнать, – напоминает он, – я, конечно, не специалист по осьминогам, вырос-то на треске и курице. Но с удовольствием прогуляюсь по рынку с тобой. Ты потом домой?
– Д-да. Но, Том…
– Отвезу вместе с твоими осьминогами, – он открывает ей дверь и протягивает руку, – помню, что ты злишься. Но теперь ты не мой лечащий врач, аргументов у тебя не должно остаться.
– Ты мог помешать моей карьере.
– Так помешал или нет?
– Нет, – признается Кэтрин, не способная больше спорить. – Жасмин все поняла и не считает, что я нарушила профессиональную этику.
– А чего ты на меня тогда шумишь? – Том так и не выпускает ее руку. – Все ведь хорошо.
– Ты невозможен.
– Вот это уже разговор, – его лицо светлеет, – пойдем, а то осьминоги уплывут.
Это снова становится весело: проводить время с Томом. Он не отпускает ее от себя ни на секунду, придирчиво рассматривает рыбин, и все вокруг превращает в шутку. Когда Кэтрин украдкой бросает на него взгляд, он улыбается так, словно нет ничего интереснее похода на рынок. Это вынуждает расслабиться, смеяться над очередным: «Вы считаете, так должна выглядеть треска?» – и прятаться за его спиной, когда здоровенный латинос сурово отвечает: «Это сибас, мучачо».
Выходя, Том несет ее пакет, набитый до отвала – сама она в жизни не купила бы столько еды. Мидии с крабовыми фалангами, лосось и сибас, брокколи с кукурузой, а еще несколько разных видов креветок и, конечно, маленькие осьминожки. Кэтрин целую неделю сможет питаться исключительно рыбой и морепродуктами.
– Теперь куда? – спрашивает он, открывая для нее дверь. – Уильямсберг?
– Да, – отвечает Кэтрин, – мне пора домой. Я сегодня еще не ела.
– Тут рядом есть испанский ресторан. – Том ставит пакет в багажник и, захлопнув его, наклоняется над дверью: – Зайдем?
– Со всей этой едой в машине? – удивляется она. – Нет, я хочу домой.
– Понял, – улыбается он и поправляет ей выпавшую из хвоста прядь. – Я тебе говорил, что ты самая красивая на этом рынке?
– Нет.
– Тогда исправляюсь.
Он снова садится за руль и аккуратно сдает назад. Кэтрин молча разглядывает его лицо, на котором отражаются радость и какая-то игривость, пытается понять, что ей делать.
От него веет уверенностью и заботой, словно они уже в отношениях.
– Мне нравится проводить с тобой время вот так, – произносит он, когда они выезжают на трассу. – Разве это не можем быть мы?
– Ты снова торопишь события.
– Тебя послушать, так мы должны сначала пару лет расшаркиваться на тротуарах Бруклина, – поджимает он губы и мотает головой. – Не викторианская Англия вроде.
– Как минимум я бы хотела, чтобы у нас было настоящее свидание.
Кэтрин вдруг понимает: она сдалась. Его уверенность, настойчивость и неубиваемый оптимизм делают свое дело. Спорить бесполезно, этот поезд уже сбил ее и теперь тащит за собой.
Знать бы еще куда.
– Легко, – откликается Том. – Завтра?
– Завтра работаю и закончу поздно, – задумывается она. – Суббота. Вечер.
– Ресторан или мне придумать особенное мероприятие?
– Подойдет и ресторан.
Том издает такой смешок, что Кэтрин невольно смущается: кажется, она ведет себя слишком холодно для девушки, которую подвозят домой с работы.
– Том, я не хотела прозвучать надменно.
– У тебя королевское имя, так что звучишь как королева, – отвечает он. – Мне даже нравится, а то ты иногда такая зануда. Ты похожа на Екатерину Арагонскую.
– Не знаю, кто это.
– Первая жена короля Генриха Восьмого, – объясняет Том.
Он, не отрывая взгляда от дороги, рассказывает о королеве, первой в истории женщине, которая стала сначала послом Испании в Англии, а потом правила страной сама, превосходя в этом и самого Генриха Восьмого. В голосе Тома сквозит восхищение, и теперь то, что он их сравнил, становится даже слишком лестным.
У Кэтрин возникает желание и самой прочесть что-нибудь об этой королеве. Кажется, та была действительно выдающейся. Том – отличный рассказчик: она и не замечает, как оказывается в Уильямсберге, начинает подсказывать дорогу, которую уже успела изучить за время бесконечных поездок в «убере».
– Мне тебя отсюда забрать в субботу? – Том переводит взгляд на ее дом.
– Да. В восемь.
– Договорились.
Он выходит из машины, снова открывает ей дверь – Кэтрин и правда чувствует себя благородной леди – и только у самого дома передает пакет и цветы. Но в момент, когда их взгляды встречаются, он вдруг наклоняется и на секунду прижимается к ее губам своими.
От этого Кэтрин застывает на месте. Поцелуй словно оставляет ожог, хочется даже закрыть рот руками.
– Что ты…
– В субботу, Кейт, – подмигивает Том и едва ли не вприпрыжку возвращается к машине. – В восемь!
Глава 13. Тыковка
– Сработало?
Майя вырастает рядом с его столом, заставляя оторваться от чертежа. Это нелегко: Том только-только начал видеть в нем смысл. Итан вечно выдумывает космические корабли, которые приходится обрезать и упрощать до базы, чтобы понять суть идеи.
– Майя, – произносит Том будто бы самому себе, напоминая, что он все еще окружен людьми, – что должно было сработать?
– Цветы. – Она опирается локтями на его стол. – Девушка сдалась?
– Сложно сказать, что именно помогло, – признается он. – Но, скорее всего, все вместе. Она согласилась на свидание.
– Ты когда-нибудь до этого покупал цветы?
– Конечно.
За кого она его принимает?
– А кроме Дня матери?
– Майя, у тебя там какой-то вопрос?
– Нет, – она кладет подбородок на сведенные ладони, – только хотела узнать, что там за девушка, раз ты дошел аж до цветов.
Том не отвечает. Невозможно объяснить кому-то, как они с Кэтрин познакомились, не затронув тему собственного рака. И уж тем более – почему ему понадобилось завоевывать ее сердце.
– Тыковка, – настаивает Майя. – Я с тобой два часа ковыряла корейский язык цветов. Дай мне хотя бы сплетню, которую я смогу вечером обсудить с мужем.
– Ладно, – он судорожно перебирает воспоминания в голове, – мы встретились в субботу в баре. И я… решил попробовать сделать как Джек. А повернулось так, что шантажом вытащил ее танцевать. Не лучший старт, так что понятно, почему она не хотела идти на свидание.
– Как же это красиво. – Майя поднимает брови в умиленной гримасе: – И что, теперь согласилась?
– Завтра идем в ресторан. Я его уже выбрал.
– И ты достал из шкафа какой-нибудь костюм? – Майя поднимается. – Пришли селфи, никогда не видела тебя приодетым.
– Нужен костюм? – У Тома пересыхает в горле. – Думаешь?
У него нет ничего такого. Если Леон вытаскивает их на слет богатеев для еблоторговли, можно просто надеть свои единственные брюки и рубашку. Но чтобы костюм… Нет, там же и пиджак тоже нужен.
А нельзя в ресторан в джинсах? Да какая разница: он и в прошлый раз выглядел рядом с Кэтрин как манчестерский гопник. Хотя он и есть… Ладно. Даже если в сам ресторан можно, на свидание – точно нельзя.
– А во сколько мы штормим? – Он поднимается из кресла, пытаясь понять, где можно купить приличную одежду. – В два?
– В три, – улыбается Майя. – Ты за костюмом?
– Да. – Бумажник, ключи от машины… Вроде больше ничего не нужно. – Где-нибудь здесь знаешь нормальный магазин?
– Я? Нет, Тыковка, я тут точно мимо.
Ладно, не страшно. Том сам перебирает в голове магазины неподалеку, но застывает: у него же есть Джек. Тот должен знать все места в Нью-Йорке, где можно что-нибудь прикупить, с его-то коллекцией.
Лишь бы у братишки день не был забит встречами – Том тогда не вклинится. Ну и что, узнает адрес, сгоняет сам. Всего-то приехать, примерить, купить.
– Добрый день, мистер Гибсон, – сияет ассистент Джека, зорко следящая за каждым, кто подходит к его кабинету. – У вас встреча?
– Возможно. – Он опирается на ее стойку и подмигивает: – А у него есть другие?
– Прямо сейчас – нет. – Энви нажимает на какую-то кнопку и опускается ниже: – Мистер Эдвардс, к вам пришел мистер Гибсон.
– Хорошо, детка, пусть зайдет, – откликается тот из динамика.
Здорово, что их директора по персоналу Джанин рядом нет – у той уже пошла бы пена изо рта. Они с Джеком постоянно собачатся по этому поводу: может он называть своих девочек детками и солнышками или нет.
– Братишка, – Том не ходит вокруг да около, – нужна помощь.
– Я до квартального собрания не буду тебе ничего считать, – отвечает Джек, не отрываясь от экрана. – Во вторник пообщаемся, окей?
– Это вообще не по работе.
Джек тут же нажимает какую-то комбинацию на клавиатуре и с интересом разворачивается:
– Удиви меня.
Вот как бы завтра выглядеть похожим на него? Волосы зализаны в приличную прическу, костюм сидит как влитой, и даже движения плавные, немного кошачьи. Девчонки его обожают: ни одна в Нью-Йорке не устояла, сколько раз Том сам видел это в барах. В конце концов любая сдается, и Джек в ночи увозит ее к себе.
– Где можно купить костюм?
– Костюм кого? – уточняет Джек.
– Обычный, как у тебя.
Тот опускает взгляд на собственную одежду, морщится и недоверчиво сжимает губы:
– Нахера? Если Леон тащит тебя на слет бабла…
– Это не Леон, мне просто нужен костюм. Для ресторана. У меня… – Том с трудом подбирает правильное слово. – Мероприятие.
– Так-так, – тот поднимается и обходит Тома по кругу. – Какой дресс-код?
– Ну… Костюм?
– Что написано на приглашении?
– Ничего, – едва не краснеет Том. – А что обычно пишут?
– Обычно пишут, как одеться, – поясняет Джек. – Тебе, скорее всего, нужен костюм с однобортным пиджаком. Или просто не ходить.