экономической точки зрения, и даже не придется искать для завода новую страну.
– Расскажешь?
– Неужели тебе правда интересно? – удивляется Том, поворачивая к мосту. – Это же просто завод.
– Не знаю, ваши истории – это как сериал смотреть, что-то вроде «Офиса». Я всю жизнь занималась только медициной, так что твои рассказы про завод и бортовой компьютер – глоток свежего воздуха.
– Медициной, – эхом повторяет он.
Сказать ей сейчас? Наверное, стоит: она хотя бы точно определит, это побочка от его таблеток или какая-то новая дрянь. Или сначала доехать домой? Вдруг она распереживается, а они в дороге… Ой, да к черту.
– Кейт, у меня сегодня кровь из носа пошла, – выпаливает он. – Это очень страшно?
– Когда? – встревоженно спрашивает Кэтрин.
– Около одиннадцати, – вспоминает Том. – После завтрака.
– Скорее всего, побочный эффект от терапии, – задумчиво произносит она. – Один раз?
– Два. Второй был где-то в четыре… Слава богу, у нас был перерыв, так что никто не заметил.
– Тебя это беспокоит? Уверена, твои братья в курсе, что лечение от рака – непростой процесс.
– Так-то оно так… – Том сворачивает на парковку у своего дома. – Вот только они не в курсе, что у меня рак.
Кэтрин замолкает. Наверное, для нее это прозвучало странно, но для него уже становится нормальным. Удобный момент, чтобы им сказать, никак не появлялся, а потом все так сложилось, что никому особо и не нужно знать.
Он все еще может работать. Побочки этому не мешают, особенно после того, как Кэтрин помогла. Голова вроде не подводит, хоть на форумах и пугали, будто во время лечения становишься тупее и все постоянно как в тумане. Так что Тому незачем рассказывать остальным о своей болезни. Он пока справляется, а братья могут сделать только хуже.
Леон точно вмешается. Будет таскать его по другим клиникам, искать лучшую, соберет вокруг Тома какой-нибудь совет из светил медицины, они передерутся между собой, а толку, скорее всего, не будет. Лучше самому: доктор Райт – неплохой врач. По крайней мере, она выглядит как человек, который понимает, что делает. А еще она целая заведующая отделением! И Кэтрин ей восхищается, это видно.
Том паркуется на своем месте и глушит «Индиго». Он собирается было открыть дверь, но Кэтрин его останавливает.
– Что значит они не в курсе?
– Я им не сказал, – поворачивает Том голову. – Не получилось.
В глазах у Кэтрин мечется паника, смешанная с непониманием. Черт, нужно ей как-то объяснить.
– Если скажу, все изменится, – пытается он, – и в офисе, и в их отношении ко мне. Не хочу. Я ведь могу работать, ничего пока не мешает. Так что я решил не говорить.
– Это неправильно, – спорит она. – Том, это сложная болезнь, с ней необходимо бороться, ты не сможешь делать это в одиночку. Тебе нужны твои близкие.
– У меня есть ты, – отвечает он с улыбкой, берет ее за руку и целует.
– Этого недостаточно.
– У меня есть церковь, – добавляет Том. – Там классные ребята, кстати. У одного диабет, а у девчонки – склеродермия. И они все отлично понимают.
Это жуткое вранье: он не собирается вываливать на Зака и Бекку свои проблемы, они же едва знакомы. Но других аргументов у него не находится.
– Том…
– Кейт, не надо, – предупреждает он. – Давай договоримся на берегу: в моих отношениях с братьями я принимаю решения сам.
Она недовольно сдвигает брови, но Том не собирается сдаваться. Кэтрин не представляет, что у них за отношения. Не знает всего.
– Ты можешь говорить мне, что есть и пить, во сколько ложиться спать, чтобы мое здоровье было лучше, – продолжает он. – Я буду слушаться беспрекословно, обещаю. Уже слушаюсь. Мы можем спорить о том, что посмотреть вечером. Какую музыку ставить в машине. Болеть за Боттаса или нет. Но мы не будем спорить о том, что я сообщаю или не сообщаю братьям. Договорились?
Кэтрин поднимает на него смущенный взгляд и медленно кивает:
– Хорошо.
– Спасибо, милая, – тянется он вперед, оставляя на ее губах поцелуй. – Мне это важно.
– Пожалуйста, – тихо произносит она, – когда станет тяжело, скажи мне. Мы найдем способ помочь тебе вместе.
– Ладно, – так же, почти шепотом, отвечает он. – Обещаю.
У нее такие глаза… Том не знает, хорошо ли это, что он столько наговорил. Он не может понять реакцию Кэтрин и просто надеется, что их договор не встанет между ними клином. Хотя здесь ситуация патовая: она не знает всей правды. Однажды он наберется смелости и расскажет ей то же, что сегодня – отцу Ричардсу. Но до тех пор ей придется просто довериться.
– Идем? – спрашивает она.
– Конечно. – Том выпрыгивает из машины и открывает ей дверь.
Кэтрин молчит все время, что они идут к его квартире. Она не отказывается взять его за руку, но становится задумчивой и даже немного отстраненной. Тома прошибает холодный пот: что происходит у нее в голове? Так легко согласилась, но теперь… Неужели жалеет?
– Том, – останавливается она у самой двери и поднимает на него взгляд, – ты думаешь, что я пытаюсь тебя контролировать?
– Нет, милая, – улыбается он, – я думаю, что ты хочешь помочь.
– Это важно.
– Знаю, – замечает он панику в ее глазах. – И все понимаю.
– Я не хочу тебя контролировать. Я не из тех девушек.
– Кейт, – обнимает он ее и притягивает к себе, – ты, конечно, любишь покомандовать, но это совсем другое.
Она смеется ему в грудь, а Том прижимается губами к ее волосам и мягко гладит по спине.
– Ну что, показать телевизор? – пытается сменить тему он.
– Да, – в ее голосе снова слышится спокойствие.
Они заходят внутрь, и Том хлопает в ладоши, чтобы включить свет. Кэтрин обводит глазами комнату и безошибочно находит его персональную гордость – телевизор размером почти во всю стену, который делает гостиную больше похожей на кинотеатр.
– С ума сойти, – выдыхает она, – где ты такое нашел?
– Под заказ делали. И подожди, я его еще не включил, – машет он телевизору рукой, и тот послушно загорается.
– Том, у меня есть просьба.
– Порно мы на нем смотреть не будем, – предупреждает он. – Это просто страшно.
– Прекрати, – она заходится смехом и разворачивается к нему, – я о другом. Гоночные дни теперь – только у тебя.
Глава 20. Зануда
Нью-Йорк, июнь 2018
Том задерживается на работе. Он даже предлагал приехать и отвезти ее домой, а потом вернуться в офис, но Кэтрин наотрез отказалась. Это было бы очень романтично, но совсем по-дурацки: зачем столько кататься по городу и час стоять в пробках, если она все еще может вызвать «убер»?
Тем более им действительно полезно иногда отлепляться друг от друга. Порой Кэтрин даже пугает то, сколько времени они с Томом проводят вместе. Видятся каждый день, он скрупулезно выполняет обещанный ритуал: отвозит ее на работу утром и забирает вечером. Был, конечно, перерыв на несколько дней, когда он уезжал в Китай вместе с Леоном, но после этого – ни дня друг без друга.
Если мыслить рационально, это не очень правильно. Им стоит помнить о том, что у каждого есть своя жизнь. Не сливаться в единое целое, не превращаться во влюбленных сиамских близнецов. Но сердце начинает яростно спорить с разумом, словно отстаивая свое право на счастье.
Его аргументы просты: они оба ходят на работу. Том каждую субботу проводит в церкви и периодически смотрит футбол с братьями. Кэтрин тоже не бросает свою обычную жизнь: она все так же читает, учится, разговаривает с родителями. Правда, ни он не рассказал братьям об их отношениях, ни она не решилась признаться семье, что встречается с англичанином.
Они не скрываются, но и не объявляют всему миру о том, что вместе. Свои причины Кэтрин отлично знает: у мамы случится инфаркт. Она всю жизнь повторяла одно и то же: «Тебе нужно выйти замуж за корейца». Это важно. Должно быть только так. Папа с ней не спорил, но и Кэтрин тоже не ограничивал. Он больше повторял, что человек, которого она выберет, должен быть достойным. И еще напоминал, как сложно ужиться людям с разными культурами.
Теперь она понимает, о чем именно он говорил: иногда с Томом бывает трудно, особенно в вопросах мировоззрения, отношения к жизни или того, как мыть чашки, с щеткой или просто поплескать туда водой. Но за короткое время к ней пришло и другое осознание: она пыталась следовать маминым советам, поэтому десять лет провела с Брайаном Паком. Но это не сработало, и теперь можно попробовать поступить по-своему.
И пока Кэтрин ни о чем не жалеет. Столько эмоций, сколько она пережила с Томом за месяц их отношений, она не ощущала за всю свою жизнь. Такое ни на что не променяешь. Нежный и внимательный партнер, заботится о ней, говорит о своих чувствах открыто и спокойно. Да, порой, когда ему что-то не нравится, он на секунду становится строгим и даже авторитарным… Но это делает его только сексуальнее.
Тома можно назвать достойным. От внешних атрибутов – социальный статус, профессия – до качеств, незаметных с первого взгляда, тех, о которых знает только Кэтрин. Вряд ли Том осознает, насколько хорош. Например, он покорил всех в клинике своим обаянием: какие бы процедуры ему ни приходилось переносить, он продолжает улыбаться.
Кстати, там уже все знают об их отношениях. А как иначе – Тома видят на парковке по утрам и вечерам. По средам после приема у Жасмин он всегда заходит в гости, чтобы пообедать вместе. Теперь это их традиция.
Кэтрин жмурится и ругает сама себя: вот опять все мысли о нем, что за влюбленная дурочка. Ей скоро тридцать два, а она ведет себя как шестнадцатилетняя. Нужно отвлечься.
Она садится на стул за кухонной стойкой и открывает ноутбук: появилась пара научных статей, которые стоило бы прочесть. Правда, перед этим Кэтрин на пять минут заглядывает в «Фейсбук» – у племянницы из Сеула на днях была свадьба, можно хотя бы посмотреть на фотографии и вспомнить, что она кореянка. С Томом она настолько погружается в западную культуру, что иногда кажется, будто забывает корейский.