– За кого ты меня принимаешь? – усмехается Кэтрин. – Не дождешься.
Он переплетает их пальцы, прижимает ее руку к своей груди. Внутри разливается нежность: с ним можно быть глупой девчонкой, которая отползает подальше от собственного признания в любви.
А еще ее чувства взаимны, и это осознание только теперь накрывает, заставляя сердце биться чаще.
– У нас все серьезно, да? – шепчет она самой себе.
– Да, – так же тихо отвечает он. – Можем даже попробовать запланировать что-нибудь дальше, чем через неделю.
Это звучит странно, но сейчас Кэтрин согласится с чем угодно.
– Я ни разу не был в Вегасе, – задумчиво продолжает Том. – Хочешь, сгоняем вместе?
– Конечно, – поднимает голову она. – Осенью?
– Я думал, чуть пораньше, где-нибудь через месяц. В понедельник проверю график. Твоя очередь.
– Что значит моя?
– Куда ты хотела бы поехать?
– В Германию, – вылетает на автомате. – Друзья давно зовут на фестиваль, но у меня никак не получается поехать.
– Что за фестиваль?
– Рок-музыки, – невольно улыбается она. – В июле они едут на север Германии. Если захочешь, можем присоединиться в следующем году.
– Шутишь, – смеется он. – Поехали в этом! Когда он?
– В конце июля.
– Отлично, возьмем билеты, как вернемся в Нью-Йорк.
Том опускает голову, утягивая Кэтрин в медленный поцелуй. Это утро кажется сказкой: разговоры о будущем, признания в любви, его мягкие губы и рука, которая неторопливо опускается к ее бедрам.
Когда он отстраняется, в темных глазах видно столько нежности, что внутри все тает, как мороженое на солнце.
– Кстати, о краткосрочных планах, – вспоминает он. – Ты не проголодалась? Потому что я – очень.
Потянувшись к телефону, Том проверяет время. Когда он снова поворачивает голову к Кэтрин, на лице написано задумчивое недоумение.
– Мне уже можно есть, – произносит он медленно. – Знаешь, что понял?
– М-м-м? – мурлычет она, пробегаясь пальцами по его груди.
– Прошел час, а меня до сих пор не вывернуло.
– Кстати, да…
– Охереть, – восторженно выдыхает он. – Думаешь, это те уколы?
– Скорее всего, – прикидывает Кэтрин. Да, поддержка иммунитета могла дать подобный эффект.
– Давай так, – приподнимается Том, – заказываем завтрак. И если меня не прополощет после него, назначим этот день самым удачным днем.
Кэтрин счастливо смеется и выбирается из постели, оставив на его щеке поцелуй.
Это и правда самый удачный день.
Глава 25. Тыковка
Нью-Йорк, июнь 2018
– Майя, – бросает Том, едва зайдя в офис, – курить.
– Как скажешь, конечно… – тянет та, но осекается от его взгляда.
Все выходные Том держался. Отвлекали поездка, сияющие глаза Кэтрин и разговоры о будущем. Пока это было лучшее, что они делали: коттедж в лесу оказался настоящим открытием, Ниагарский водопад впечатлил именно так, как должен был, а совместная борьба с капризами «Индиго» только сблизила.
Сегодня утром его снова вывернуло после завтрака, и магия закончилась. Теперь, когда Том видит Майю, то вспоминает все, что им с Кэтрин пришлось пережить в субботу. Нет, он это так не оставит.
– Что-то случилось? – спрашивает она аккуратно, когда Том закрывает за ними дверь.
– Объясни, пожалуйста, – голос подрагивает от злости, – что ты сказала Кэтрин?
– Я?! – округляет глаза она, но тут же покрывается пятнами. – Я не говорила ничего такого, что ты взъелся? Мы просто познакомились.
– Ты же в курсе, что меня бесит, когда ты пиздишь? – уточняет Том. – Майя, блядь, не ломай комедию, знаешь, о чем я спрашиваю.
– Да она сама спросила! – Та выхватывает у него из рук сигарету и судорожно затягивается. – Это ты растрепался, что мы спали.
– Давай сначала. Что конкретно ты сказала? Слово в слово.
– Я не помню.
– Вспоминай.
Том подкуривает себе новую сигарету, невольно морщась от боли в груди: а ведь почти бросил. Когда он видит, как Майя теряется и отводит взгляд, уже понимает, что перегнул. Но и она не права: все, что у них было помимо дружбы и работы, – пьяный секс. И теперь это повлияет на единственные в его жизни серьезные отношения? Ну уж нет. Он же к ее мужу не лез.
– Она спросила, спали ли мы, а потом – стоит ли ей беспокоиться, – медленно произносит Майя. – Я ответила, что замужем. И еще – что ты всегда больше любил машины, чем девушек.
– Именно так?
– Я не помню точную формулировку, – огрызается она. – А потом все само пошло, твоя Кэтрин вцепилась, как клещ. Пришлось объяснять, что я имела в виду, и она вытащила из меня больше, чем я хотела бы рассказывать.
– Подробности, Майя.
– Говорила о своих чувствах к тебе, – отворачивается она. – И что они… Ну, остались невзаимными.
На секунду Том даже теряет дар речи. Он не ожидал, что услышит такое, и это пиздец как мягко сказано.
– Каких чувствах? – уточняет он.
– Иди на хер.
– А мне почему не рассказывала? Ну, когда они были.
– Ты нормальный? – резко разворачивается Майя. – Какая девушка вообще говорит о таком?!
– Мы бы давно все обсудили. И не возникло бы недопонимания.
– Его и сейчас нет. Просто, – глубоко вдыхает она и тушит сигарету, – мне было удобно думать, что это не из-за меня. Что твоя неготовность к отношениям – это такой… концепт. А теперь, знаешь ли, мне нужно жить с мыслью, что я тебе вряд ли даже нравилась.
– Ты все равно близкий мне человек, – пытается объяснить Том. – Ты мой друг.
– Похуй. Я замужем, у тебя есть девушка. Теперь незачем это все обсуждать, так что… Прости, что сдала нас Кэтрин. Она классная.
Майя качает головой и возвращается в кабинет, но Том не следует за ней. Он достает еще одну сигарету, чтобы был повод задержаться.
Вытаскивая Майю на балкон, он ждал не этого – не признания в том, что когда-то у нее были чувства. И ведь как скрывала! Если бы не сегодняшнее, он бы так и не узнал, хотя, если уж совсем честно, не особо хотел знать.
По крайней мере, теперь понятно, почему Кэтрин морозилась. Том и правда был таким, как Майя описывала, в этом он не сомневается. Иногда сам замечает, как изменился, несмотря на то что ничего не делает для этого. Что так влияет? Любовь?
Дверь приоткрывается, и в проеме появляется встревоженное круглое лицо дизайнера Минди:
– Тыковка, тебя ищет Леон. Звонила Шерил, сказала, чтобы ты пришел в конференц-зал.
Странно: в календаре не было никаких встреч. Том возвращается в кабинет, подхватывает ноутбук, окидывает взглядом встревоженные лица в отделе.
Сейчас работа встанет минимум на час: каждый раз, когда они узнают о внезапных встречах с Леоном, начинается сеанс коллективных переживаний. Может, и правда оборудовать их офис перегородками? Хотя бы друг от друга не будут заражаться.
В конференц-зале сидят Леон и Джек, и у второго до того виноватое лицо… Вот черт, что он там уже натворил?
– Доброе утро, – сверкает очками Леон, приглашая, – насколько я понимаю, у тебя есть наработки по проекту бортового компьютера?
Том смотрит на Джека: вот почему тот отводит глаза. Черт, сто раз договаривались не носить Леону недоработанные проекты. Себе дороже: если тот решит дать красный свет, ты потом хоть на голове стой – не прокатит.
– Верно, – подбирается Том.
– Давайте обсудим. Насколько я понимаю, цифры у нас очень примерные.
– Мы еще не все учли, – вмешивается Джек.
– Понял. Тогда начнем с железа. Что у вас за идея с блютус-датчиками?
Пытаясь быстро просканировать его настроение, Том начинает объяснять идею. Почему сегодня и так внезапно? Хотя Леон и выглядит спокойным, в воздухе сгущается напряжение. Презентация не готова, а показывать сложный продукт на пальцах – гиблое дело.
Том рисует руками в воздухе, как будет собираться вся эта система, и пускается в пространный рассказ о своем видении программного обеспечения, в котором сам путается.
По лицу Леона невозможно понять, о чем он думает. Неужели зарежет идею? Джек молчит, только иногда добавляет что-нибудь вроде «это требует дополнительных расчетов» или «тут уже точная цифра». Обидно, что брат их сдал, конечно, но сейчас он хотя бы не мешает.
– Хорошо, – наконец кивает Леон. – В целом мне нравится идея, у нее есть потенциал. При этом какие ты видишь риски?
– Все упирается в программное обеспечение, – отвечает Том. – Мы еще ни разу не заходили на это поле, пока не представляем, с чем столкнемся.
– Верно. И еще меня беспокоит стоимость разработки. Считаю, что нужно максимально рассчитать все: и материалы, и программное обеспечение. Итоговый продукт должен быть по карману тем, кому он нужен.
– Принято, – коротко кивает Том.
После небольшой паузы Джек поднимается с места – встреча, очевидно, закончилась. Никто не любит совещания с Леоном, и у этого есть целый ряд причин.
– Можем поговорить? – просит Том, когда они остаются вдвоем.
Леон задумчиво кивает и поднимает мертвый взгляд.
Черт, вот опять. Или он посрался с Гэри, или снова недоволен результатами, или просто устал. Том отлично знает эти глаза: когда дела совсем плохи, у Леона из них пропадает любой проблеск человечности.
– Я не был подготовлен к сегодняшней встрече, – старается держать улыбку Том. – Ты не мог бы предупреждать, что нужно презентовать сырые наработки?
– Ты затянул, – спокойно отвечает Леон.
– Помню, что ты сам просил не приносить сырое.
– Том, – ровно произносит тот, – я решил: лучше сейчас понять, над чем именно вы работаете, чтобы не тратить лишнего времени. Ты уже месяц не выходил на защиту проектов.
– Потому что не все просчитано.
– И можно потратить еще месяц, а потом выяснить, что идея нерабочая.
– Вообще не понимаю, – с тяжелым сердцем вздыхает Том. – Требуешь совершенно противоположных вещей: не носить тебе сырое, но не брать слишком много времени на проработку. А это сложный продукт, который я, опять же, делаю по твоему заданию мечтать.