– Ну да, прости, – в тон ему отвечает Кэтрин. – Если забор будет с американским флагом, это совсем другое дело.
– Ты ведь американка?
– Технически да, я родилась здесь, – кивает она.
– А по духу?
– Если ты спрашиваешь, вызывают ли у меня восторг слово «свобода», полоски со звездами и четвертое июля, – нет.
– То есть ты больше кореянка?
– Сложно сказать, – признается Кэтрин. – Я уже недостаточно кореянка, но еще не совсем американка. Наверное, что-то между.
Она и сама думала об этом, но точного ответа так и не нашла. Кэтрин знает, что во многом отличается от своих сверстниц-американок: ее родители переехали в Штаты в подростковом возрасте и до конца не адаптировались. Их дом напоминает жилище классических мигрантов: все, что может предложить местная цивилизация, причудливо перекроено на родной лад. Устои и привычки национальной культуры перемешиваются с возможностями и правилами страны, в которой они живут, и иногда это похоже на безумие.
– Не переживай, я вообще не влился в американское общество, – весело произносит Том. – У нас дома все как-то по-другому.
– В Манчестере? – с интересом переспрашивает она. – Никогда там не была.
– Однажды мы и туда доберемся, – обещает он. – Ты сама увидишь: по сравнению с Нью-Йорком он крохотный. У нас другие магазины и еда, машины. Даже люди какие-то другие. Добрее, наверное. Ну или наоборот – у нас можно друг друга на хер послать. Прямо на улице!
– Здесь тоже можно.
– Да?! – округляет глаза он. – А мне Леон сказал, нельзя.
Кэтрин отворачивается, чтобы Том не сразу заметил, что она смеется.
Он часто говорит о братьях, его единственной семье. Кэтрин переживает, что Том все еще не рассказал им о своем раке, хотя пошел третий месяц лечения. Она замечает изменения в настроении: Тома постепенно накрывает усталость. Порой он становится невыносимым засранцем, может даже нагрубить или просто оборвать разговор.
Она старается не принимать на свой счет. И все же ему нужно больше поддержки, с каждым месяцем будет сложнее жить как прежде. Судя по его пересказу диалогов с Жасмин – ее саму Кэтрин не спрашивает, чтобы не вмешиваться лишний раз, – тенденция скорее положительная. Но о быстрых изменениях речи пока не идет.
Нужно рассказать о болезни братьям, только Кэтрин не понимает, как это втолковать и какие слова выбрать.
– Кейт, там что, бесплатно кормят? – доносится до сознания его голос.
Кажется, она слишком задумалась. Кэтрин фокусирует взгляд на соседнем столике, чтобы вернуться в разговор нормально, но застывает: неподалеку от них сидит Брайан Пак.
Брайан. Пак. Со своей новой девушкой. И он смотрит на нее, видимо, думая, что Кэтрин все это время пялилась на него.
– Есть проблема, – резко разворачивается она к Тому.
– Ты увидела открытую кухню и там не соблюдаются санитарные нормы? – Он невозмутимо подносит ко рту стакан с соком.
– Слева от меня столик. Видишь, там сидит кореец в костюме?
– Твой родственник? – тут же начинает крутить головой Том.
– Хуже. Мой бывший.
– Ты не предупреждала, что твой бывший тоже кореец, – присвистывает он. – А в чем наша проблема?
– Я не хочу с ним встречаться.
– Так и понял, потому что ты встречаешься со мной.
– Том.
– Ладно, – серьезнеет он, – хочешь сбежать отсюда?
– А мы можем?
– Без проблем. Дохлебываем и уебываем. – Том осушает свой стакан и тянется за бумажником. – Что мы заказывали? Рыбу, сок, коктейль и… салат. Вот, этого должно хватить.
Он бросает наличные на стол и поднимается, Кэтрин встает вместе с ним.
– Это будет выглядеть подозрительно, – понимает она.
– Пусть, мы же с тобой шпионы, это наша работа.
Они не успевают скрыться незамеченными: стоит только повернуться, навстречу им поднимается со своего стула Брайан чертов Пак:
– Кэтрин, рад тебя видеть!
Склонившись в неловком объятии, засранец вяло сжимает ее плечи. Лучше бы она сидела дальше: может, Брайан просто свалил бы. Как только они отстраняются, на талию Кэтрин собственнически ложится ладонь Тома.
– Это твой знакомый, милая? – Его голос меняется, даже становится ниже, а еще в нем появляются странные рычащие нотки.
– Да, – стряхивает оцепенение она. – Брайан, привет. Познакомься, это мой парень, Томас Гибсон. А это Брайан Пак.
– Приятно, – бросает Том, протягивая ладонь.
– Так необычно, что мы здесь встретились, – с рассеянной улыбкой отвечает на рукопожатие Брайан.
На его локте повисает миловидная блондинка с пухлыми губами и маленькими бессмысленными глазками.
– Почему? – Том наклоняет голову и поджимает губы. – Это популярный ресторан, сюда полгорода ходит. А вы… Медик, наверное?
– Да, Кэтрин не рассказывала? – хмурится тот. – Мы…
– Учились в одной медшколе, – смеясь, отвечает Кэтрин: Том незаметно щекочет ее через одежду. – Помнишь, милый? Это тот хирург, которому в первый год резидентуры сказали, что за время, пока он зашивает пациента, можно было построить Тадж-Махал.
Черт знает, что они делают, но Кэтрин нравится их игра. Она всегда боялась встречи с Брайаном: в конце концов, это он ее бросил. Но сейчас, когда Том рядом, все оказывается намного легче.
– А вы не медик? – с неприязнью спрашивает Брайан. Ему никогда не нравились напоминания о его неудачах.
– Нет, – с гордостью отвечает Том. – Я больше по машинам, совладелец «Феллоу Хэнд».
Замечая, как у Брайана вытягивается лицо, он тут же добавляет:
– С вас тачка – с нас примочка.
– Том изобретает продукты компании, – с удовольствием уточняет Кэтрин.
Про совладельца он, конечно, загнул: разве компания принадлежит не Леону? Но прозвучало очень хорошо.
– Брайан, – напоминает о себе блондинка.
– А, да, – спохватывается тот. – Кэтрин, это Кристен Фаундли, моя невеста.
Сердце обрывается и летит куда-то вниз. Опустив глаза, можно заметить сияющее бриллиантом кольцо на пальце этой проклятой Кристен.
За десять лет, которые они были вместе, у Брайана ни разу не возникало желания жениться. Он даже говорил: рано, бессмысленно, лишнее. Строил длинные пространные рассуждения на тему того, что нужно сначала сделать и в каком возрасте играть свадьбу, заводить детей и прочее.
Оказывается, он просто не хотел жениться на Кэтрин. Потому что его новая девушка получила свое чертово кольцо меньше чем через год.
Хочется похвастаться еще и теми выражениями из Манчестера, которым научилась от Тома, но Кэтрин держит улыбку и радостно поздравляет Брайана с помолвкой.
– Милая, – поворачивается Том, будто случайно касаясь губами ее головы, – полагаю, нам пора.
– Да, – быстро отвечает она, – прости, Брайан, но мы…
– Рано ложимся, – подсказывает Том. – Завтра у нас утренний рейс в Вегас.
Он уводит ее, словно заметив: что-то не так. Кэтрин выдыхает только на парковке, когда перед ней открывается дверь «Индиго».
– Как ты? – нежно спрашивает Том, опускаясь рядом. – Перенервничала?
– Да, – признается Кэтрин. – Не хотела его видеть.
– Ну, он ничего, конечно, – улыбается он. – Но всего лишь хирург.
Кэтрин старается не думать о том, что бывший женится. В конце концов, какое ей дело? Она тоже устроила свою личную жизнь и встречается с парнем, который поддерживает ее куда больше. И Том действительно ее любит. Кэтрин даже не уверена, будто все, что она чувствовала к Брайану, можно назвать любовью – сейчас это ощущается совсем по-другому.
– А зачем ты назвал себя совладельцем «Феллоу Хэнд»? – вспоминает она. – Ты же директор по продукту.
– В смысле? – Том резко поворачивает голову. – Мне принадлежит четверть компании, как и любому из нас.
– Я думала, это Леон…
– Нет, мы создали ее вместе, поделили акции на четверых. Но ты не подумай, пожалуйста, я обычно не люблю этим хвастаться. Тут просто к слову пришлось, и мне даже не очень понравилось.
– Врешь, – смеется Кэтрин: она слышит в его голосе хитрые нотки.
– Ну, может, совсем чуть-чуть понравилось, – сияет он и заводит машину. – Но ты тоже можешь этим хвастаться, если хочешь.
– Зачем? Я не совладелец «Феллоу Хэнд».
– Ты украла сердце совладельца «Феллоу Хэнд». Я бы даже сказал, угнала. Вскрыла гараж, взломала сигналку… Ты практически как Джек.
– В смысле? – замирает Кэтрин. – Джек угонял машины?
Глава 27. Тыковка
Кэтрин попадает в точку. Том застывает на месте, и на парковке повисает такая жуткая тишина, что в ней тревожным набатом звучит стук его собственного сердца. Он не выдерживает прямой взгляд Кэтрин, хоть в нем и нет никакой негативной эмоции. Она переспрашивает так, словно не знала, угонял Джек машины или мотоциклы.
– Давай съездим на залив, – предлагает он. – В Сансет-парк, где вид на статую Свободы.
– Зачем? – с непониманием хмурится Кэтрин.
– Там… кофе вкусный. Мы как раз все обсудим.
Давно пора было ей признаться. Еще когда решили, что у них серьезно, но Том думал о другом. А теперь он с каждым днем оттягивает разговор, обещая себе, что обязательно сделает это в ближайшем будущем, как только найдется повод.
И вот сейчас нужный момент наступает, но он все еще не готов.
– Хорошо, – легко соглашается Кэтрин. – Поехали за кофе.
Она расправляет подол платья и косится на ресторан, из которого они только что вышли. Брайан Пак – тот еще полупокер, и слишком смазливый, хотя по ширине плеч они не особо отличаются. И еще он хирург, значит, герой в глазах общественности. И костюм носит куда увереннее Тома.
– У меня есть отвратительный вопрос, – пытается перевести тему он, выезжая с парковки, – о твоем бывшем.
– Насколько отвратительный? – чуть дрогнувшим голосом отвечает Кэтрин.
– Как обычно, он касается национальности.
Дома с этим проще. Англичане, ирландцы, валлийцы, шотландцы, арабы, индусы, евреи, даже русские – кого там только нет. И всем насрать, какой нации ты принадлежишь. А здесь Том периодически отхватывает за упоминания чьей-нибудь расы или вопрос о народной традиции.