Когда ей исполнилось восемнадцать, первый день рождения в колледже испортила соседка по комнате. Не очень здорово, когда тебя просят выйти погулять на пару часов в твой праздник. Еще хуже – когда это делают, чтобы переспать с единственным парнем в колледже, который тебе по-настоящему нравится. Совсем паршиво – когда после он вытирает член твоим любимым полотенцем и его приходится выбросить. Зато страдать по этому парню больше не пришлось.
Последняя робкая попытка отметить свой день рождения была в двадцать семь лет. Кэтрин хотела устроить самой себе что-то вроде вечеринки, но так как она только переехала в Нью-Йорк к Брайану и никого не знала, то праздник запланировала на двоих. Оказалось, что об этой дате помнила только она.
Когда Брайан притащил к ним в квартиру целую толпу своих приятелей по отделению, чтобы посмотреть регби, и даже не поморщился, когда она напомнила ему о дате, Кэтрин поняла, что ее день рождения важен только для нее. Она незаметно сбежала из дома и поужинала сама с собой в ресторанчике неподалеку. С тех пор не пыталась ничего праздновать и просто помечала этот день как тот, где у нее меняется количество полных лет.
Том за одно утро меняет все: впервые за гребаную кучу лет Кэтрин чувствует себя настоящей именинницей. Только того, что он встал пораньше и приготовил ей завтрак, было достаточно, чтобы удивиться и обрадоваться. Но он не остановился на этом.
Сейчас Кэтрин подъезжает к летней площадке ресторана на своей новой машине, красивой, как сам дьявол. Черной! Сердце всю дорогу колотится от счастья: у нее есть подарок на день рождения. И это не кружка и не настольная лампа – пошел в жопу, Брайан Пак! – а новенькая блестящая машина, которую купили специально для нее!
Даже думать не хочется, где Том взял такие деньги. Это лишний вопрос в их отношениях: главное, что сюрприз удался. Кэтрин высматривает последнее парковочное место рядом с рестораном и аккуратно заезжает – надо же, не забыла, как это делается. Уже выйдя, она не удерживается от того, чтобы погладить «Ионик» по крыше: ну какой же красавчик!
– Мне кажется или кто-то поздравил себя с днем рождения? – с горящими глазами спрашивает Хейли, когда Кэтрин подходит к столику на улице. – Это же не каршеринг?
– Себя? Нет, – не может стереть с лица улыбку Кэтрин. – Муж подарил.
– Вот это я понимаю, удачное замужество. – Хейли делает несколько хлопков. – То есть, помимо любви и знаков внимания, ты получаешь в подарок машину? Мне пора тоже начать присматриваться к ребятам из нашего отделения. Кстати…
Она поднимает с соседнего стула пакет и передает его Кэтрин.
– Знаю, ты не любишь отмечать, но подумала, что…
– Спасибо огромное, – перебивает ее Кэтрин. – Знаешь, с сегодняшнего дня я решила, что мне нравится праздновать. Так что… спасибо!
Она заглядывает внутрь – там лежит небольшой сверток, весь перемотанный упаковочной бумагой. Хейли совершенно точно не должна была заморачиваться, но…
Под оберткой оказывается какая-то система из тонких элегантных цепочек… Кэтрин крутит ее в руках, но никак не может понять, что это и куда это надевать.
– Цепочка на тело, – подсказывает Хейли. – Небольшой сувенир.
– На… на одежду?
– Лучше под нее, – подмигивает она.
Кэтрин невольно прикрывает рот рукой и чувствует, как пылают щеки.
– Спасибо, – с трудом произносит она и убирает цепочку обратно. – Это… пригодится.
– А теперь нам нужно вино и… я вот думаю о мороженом.
Они неторопливо обмениваются последними новостями с работы. Раньше Кэтрин не особенно любила обсуждать коллег, но недавно открыла в себе немалый талант сплетницы. Вернее, Том оказался таким любителем перемыть косточки каждому знакомому, что и ее заразил. Стыдно признаться, но ей это нравится. Есть что-то в том, чтобы болтать обо всем этом не только с самой собой.
– Теперь вопрос, – элегантно цепляет бокал Хейли. – Мы сегодня обсуждаем королеву Жасмин?
– А надо? – поджимает губы Кэтрин.
– Она вчера оторвалась на половине персонала. Кому-то из резидентов посоветовала вернуть деньги за медшколу, Лэндону – завалить свое мнение, а Саванна вообще ей чуть не влепила.
– Саванна? Что она могла ей сказать?
– Сейчас вспомню цитату… «Сколько нужно сестер для простейшей процедуры?» Там был наглухо забитый татуировками пациент на капельницу.
– Ого… – неверяще выдыхает Кэтрин. – Она забыла, что татуированные люди напоминают Саванне о ее сидевшем муже? Я бы тоже замешкалась.
– В общем, стоит знать: она не только на тебя сорвалась.
– Про меня кто рассказал?
– А это важно?
– Нет, – улыбается Кэтрин. – В нашем отделении это мог быть кто угодно.
– Не принимай Жасмин всерьез в такие моменты. Знаешь же, у нее бывает. Помнишь, как она заставила меня переделывать все медкарты?
– Это сложно. Технически она всегда говорит верные вещи. Но то, как она их подает, бесит. Будто резидентура никогда не заканчивалась. Может, стоило попробовать другую клинику?
– Просто забей. Сомневаюсь, что там лучше. Из того, что я слышала, наша еще ничего.
– Кстати, – Кэтрин зачерпывает полную ложку мороженого, – а ты всегда мечтала стать врачом?
– Что? – смеется Хейли. – Я вообще не мечтала им стать.
– А кем тогда?
– Сто раз говорила: я хочу в бизнес-школу. Но как туда попасть, когда у тебя отец радиолог, а мать терапевт? Меня даже на пре-мед на биологию отправили.
– Думала, ты шутишь.
– Самое обидное, что не шучу, – морщится Хейли. – У меня до сих пор перед сном крутятся идеи для своего дела в голове. Однажды даже села и написала очень простой бизнес-план по одной из них, а потом вспомнила, сколько у меня на работе неразобранных бумажек, и поняла: не вариант.
Кэтрин не знает, что ответить: это звучит ужасно обидно. Ладно она, которую просто не научили мечтать, но Хейли – как можно хотеть одного, но ежедневно жить совершенно другой жизнью?
– Извини, я не хотела…
– Все в порядке, меня это не слишком парит, – пожимает плечами Хейли. – Зато я хорошо зарабатываю и живу в городе мечты. Почему ты спрашиваешь?
– Мы с Томом часто об этом говорим, и мне стало интересно.
– Подожди, а что именно вы обсуждаете с Томом?
– У нас есть игра. Однажды он узнал, что я никогда не мечтала стать врачом или вообще о какой-то работе. Теперь он постоянно читает о новых профессиях и рассказывает о них мне, чтобы я выбрала себе то, о чем могу мечтать.
– Дай переведу: мистеру Гибсону не очень нравится, что миссис Гибсон – доктор?
– Нет, дело не в этом, – качает головой Кэтрин. – Просто… мне кажется, он за меня переживает. Не хочу думать, что вышла за парня, которому не нравится моя профессия.
– Ладно, но какие варианты он предлагает? Домик с белым забором и роль домохозяйки и мамы шестерых детей?
– Жуть, – с содроганием делает большой глоток вина Кэтрин и тут же машет официанту, чтобы обновил бокал.
– Выкладывай все.
– Окей. По порядку: он просто рассказывает мне о профессиях. «Домохозяйки» среди них не было. Когда я говорю: «Ты же не хочешь, чтобы я лишилась работы?», обещает потянуть двоих. А недавно спросил…
Кэтрин замолкает от осознания: все и правда выглядит так, словно Том не хочет, чтобы она работала в клинике. Просто не говорит об этом прямо!
– Что он спросил, Кэтрин?
– Что заставило бы меня сменить профессию.
– Он хочет, чтобы ты ушла, – безапелляционно заявляет Хейли.
– Ну… ну и ладно. Пусть хочет, хотеть не вредно. Все равно я останусь на своем месте.
– Уверена? Он же потянет двоих.
– Студенческий кредит на полмиллиона и тринадцать лет жизни, – напоминает Кэтрин. – Не собираюсь менять их на роль домохозяйки или даже этого… актуария.
– Это еще что такое?
– Одна из профессий, которые мне понравились.
– Кэтрин, ты сейчас не в отрицании?
– Что? Нет! – получается слишком громко и истерично, она даже пугается собственного голоса. – Просто никакой Том Гибсон не заставит меня отказаться от этого места.
– Если бы в моей жизни появился парень, который сказал бы: «Хейли, вот тебе пачка денег, бросай свою чертову клинику вместе с чертовой Жасмин Райт»…
– Что, ты бы согласилась?
– Я бы поломалась, – делает глоток Хейли. – Минут десять.
– Серьезно?
– Ладно, кого я обманываю? Секунды три.
Кэтрин затыкает себя мороженым, выбивая время на молчание. Получается, Том незаметно манипулирует ею, чтобы она ушла? Зачем ему это? Нет, всего сказанного недостаточно для серьезной беседы. Но вот чтобы отслеживать все, что он говорит, хватит.
Какой хитрый! Видите ли, помогает ей выбрать работу мечты. Кэтрин пытается успокоиться, чтобы не устроить мужу скандал в собственный день рождения. Она даже оглядывается назад, в сторону парковки. Том подарил ей машину. Он старался все утро, чтобы устроить ей праздник, и будет очень удивлен, если они поссорятся.
В конце концов, в одном он, кажется, прав: он сможет потянуть двоих.
Глава 44. Тыковка
Зак шумно падает на стул рядом с ним. Сегодня он кажется особенно уставшим: под глазами пролегли темные круги, щеки будто больше впали. А еще он издает до того тяжелый вздох, что становится понятно: сегодня один из сложных дней. У каждого из них такие бывают. Дни или целые недели.
Тому кажется, что сейчас они с Заком на вид почти неотличимы друг от друга. Одинаково заебанные своими болячками: у одного излечимая, но не факт, что выйдет. У второго – неизлечимая, но так быстро не убивает.
– Начнем собрание сирых и убогих? – предлагает Зак, заказывая кашу, которую обычно ест Ребекка.
– Мы сегодня вдвоем?
– Бекка в больнице. Очередной рецидив.
Вот оно что: это не у Зака сложный день, а у Бекки. Том искоса смотрит на него: по взгляду видно, что мыслями он не здесь, в церкви, а в больнице, рядом с ней, держит за руку, надеясь, что и на этот раз Господь не даст ей умереть. Вряд ли Зак сам осознает, насколько любит ее – была там пара болезненных взглядов, – но со стороны все очевидно.