Савелий легко взмахнул левой ногой, и пистолет, выпорхнув бабочкой из рук боевика, причудливо кувыркаясь в воздухе, пролетел несколько метров, ударился о ствол березы и упал в траву. Старший группы, достаточно упитанный здоровяк, злобно зарычал и бросился на Савелия всей своей массой. Чуть уклонившись от его туши, Савелий незаметным движением придал ему ускорение, и несчастный парень изо всей силы боданул лбом толстый ствол дерева. Раздался такой звук, словно какой-то великан ударил огромной кувалдой по деревянной колоде. Обняв ствол, тот постоял какие-то доли секунды, потом отвалился от него и столбом упал на спину. Удар о ствол был таким сильным, что череп бедняги просто не выдержал и треснул, брызнув чем-то серым на дерево.
Михаилу в контакт вступать не пришлось. Дав длинную очередь из своего пистолета-пулемета, он сразу же отправил на тот свет двух боевиков, которые не успели даже затворы передернуть на своих автоматах и рухнули, словно скошенные гигантской косой. Очередь над его ухом заставила его чуть пригнуться и одновременно «огрызнуться» из своего оружия на звук. Когда он поднял голову, чтобы рассмотреть того, кто стрелял по нему, то с удивлением увидел торчащий в его горле нож. Миша благодарно подмигнул Денису, но тот, не успев ответить ему, неожиданно взмахнул рукой в его сторону.
«Что ты делаешь?» — хотел воскликнуть Михаил, но горло сковал спазм. Он успел еще подумать о том, что ему конец, как в тот же миг мимо его уха что-то просвистело, а за спиной раздался короткий вскрик. Он обернулся, не понимая, как это ему до сих пор не больно, и увидел перед собой боевика, который стоял за его спиной с поднятой рукой, в которой держал штык-нож. Опоздай Денис с броском, и стальное лезвие оказалось бы в сердце Михаила.
Брошенный Денисом десантный нож, пробив зеленую повязку, вошел едва ли не по самую рукоятку в висок последнего из патруля живого боевика, и он, немного постояв, словно статуя из композиции на станции метро «Площадь Революции», застыло упал столбом на землю, продолжая держать над головой штыкнож.
Описанное выше произошло столь быстро, что пленница, не успев даже испугаться, растерянно продолжала смотреть на того, на кого смотрела до начала этого скоротечного боя, то есть на Савелия. Она стояла так неподвижно, словно играла в старую детскую игру под названием «Замри». Ей будто кто-то скомандовал, и она, боясь проиграть, и в самом деле замерла. Савелий подошел к ней и помахал перед ней ладонью.
— Девушка! Эй! Девушка, очнитесь, — сказал он. Потом, видя, что с ней действительно что-то случилось, взял за плечи и чуть встряхнул ее.
— Что? — как-то совсем беспомощно проговорила она.
— Что с вами?
— Что? Да… Спасибо… не буду… — Она еще, видно, не пришла в себя и, как говорится, лепила все подряд, потом оглянулась, увидела трупы и вскрикнула.
— Успокойтесь, пожалуйста, все хорошо, все закончилось, — уверенным и спокойным голосом проговорил Савелий, стараясь подбодрить женщину.
— Что произошло? Вы кто?
— Вы Дарья Неволина? — не отвечая, спросил он.
— Да, — несколько растерянно и тихо ответила журналистка, в ее глазах вновь появился испуг.
— Не бойтесь нас. Мы не причиним вам вреда. Мы — спецгруппа российских войск.
— Правда? Родненькие! — со слезами воскликнула Неволина, бросившись на шею Савелию. — Я уж думала, что со мною все кончено. — Она чмокала его в щеки, глаза, нос, губы.
— Да как вы оказались здесь? Вы что, за интервью приехали, что ли?
— мягко отстраняясь от порывистых ласк Дарьи, спросил Савелий.
— Нет… простите, как к вам обращаться?
— Просто Сергей. Это Михаил, а тот, мастер ножа, — Денис.
Ребята подошли и пожали ее руку.
— Понимаете… — Ее голос чуть дрогнул. — С месяц назад в эти места была командирована моя подруга, тоже тележурналистка, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.
Ребята быстро переглянулись.
— Как звали вашу подругу? — спросил Савелий.
— Почему звали? — тут же среагировала Дарья. — Зовут! Ее имя Людмила, фамилия Караваева.
Ребята вновь переглянулись и опустили глаза.
— Вам что-то известно о ней? — упавшим голосом прошептала девушка.
— Когда она пропала и перестала звонить даже мне, не то что в редакцию, я напросилась в эту командировку. Со мной был телеоператор и сотрудник ФСБ, а здесь нам дали одного местного сотрудника министерства внутренних дел Чечни, которого и убили эти сволочи. — Она говорила тихо, почти шепотом, словно разговаривая сама с собой, потом сделала паузу и взглянула прямо в глаза Савелию: — Люда погибла?
— Погибла, — ответил Савелий, покачал головой, а когда девушка всхлипнула, обнял ее за плечи и погладил ладонью по спине. — Сожалею, Дарья.
Неожиданно она вскрикнула, а со стороны их машины раздался какой-то шум. Повернувшись, ребята увидели, как открылась задняя дверца и из машины показалась голова Мушмакаева. Вероятно, дверь не была закрыта, и когда он случайно пошевелился, она раскрылась.
— Это ж Мушмакаев! — воскликнула девушка.
— Вы этого не видели. Забудьте об этом, — серьезно предупредил Савелий.
— Он что, мертв?
— Нет, пока жив.
— Господи! Почему вы его не убили? — с надрывом воскликнула Дарья.
— Вы же знаете, скольких людей он замучил! Скольких убил!
— Знаю!
— Так почему он еще жив, если он в ваших руках?
— Почему? — нахмурился Савелий. — А вы готовы убить его?
— Я? — Она была несколько растеряна неожиданным вопросом. — Почему я?
— А кто? Вот вам оружие! — Он сунул ей в руки свой пистолет-пулемет. — Подойдите и пристрелите его!
— Я?
— А кто же? Конечно, вы!
— Но я… я не могу!
— Не можете? А предлагаете мне убить его? Или ему? А может быть, ему? — Савелий тыкал пальцем то в сторону Михаила, то Дениса, то себе в грудь.
— Но вы же военные! — с надрывом воскликнула девушка…
— Да, мы военные. Но не палачи! — жестко возразил Савелий.
— Любого преступника должен судить суд и вынести свой приговор, согласно закону, — вступил в разговор Денис, почувствовав, что Савелию тяжело с ней говорить; видимо, он вспомнил то, что когда-то произошло с ним лично.
— А если закон не справляется со своими функциями? — спросила женщина: на этот раз ее голос был твердым, уверенным, таким, каким она обычно вела свои передачи.
— Значит, нужно менять закон! — уверенно ответил Денис. — Конечно, вы можете сказать, что, пока будут менять закон, убийцы будут торжествовать и творить свои гнусные дела, и будете правы. Но мы не можем… не имеем права брать на себя функции правосудия. В противном случае, мы опускаемся до уровня преступников, сами становимся убийцами.
— А как же на войне?
— Война — это совсем другое дело, — возразил Савелий и, желая перевести разговор на другую тему, спросил: — Как вы думаете возвращаться в Москву?
— А разве вам не туда же?
— У нас другой, слишком опасный для вас маршрут, — неопределенно ответил Савелий.
— Откровенно говоря, я рассчитывала на Иванникова, сотрудника ФСБ, которого убили. — Она грустно пожала плечами.
— А документы у вас есть?
— Конечно. Только их у меня отобрали. Они, — кивнула Дарья в сторону убитых.
— Мне кажется, я знаю, у кого могут быть ваши документы, — сказал Савелий и подошел к тому, который прижимал ствол автомата к Дарье.
Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда увесистый полиэтиленовый пакет и достал из него несколько паспортов и удостоверений.
— Ото! Здесь их больше десятка! — присвистнул Савелий.
— Видно, многие хотели пройти через их пост, — покачал головой Михаил и сплюнул: — Сволочи!
— Не то слово! — бросил Савелий, рассмотрев среди паспортов те, чьим хозяевам не исполнилось еще и семнадцати лет. — Туда им и дорога, смотри, совсем еще дети. — Он тяжело вздохнул. — Вот ваш паспорт, — нашел он наконец паспорт Дарьи и протянул его ей: — Хорошо, что зарубежный.
— Какая разница? — зло спросила она.
— Существенная! Как ни странно, но самый безопасный для вас путь в Москву лежит через Азербайджан и Болгарию! У вас есть там знакомые?
— Даже друзья. В Азербайджане.
— Вот и хорошо. Отыщите документы своих спутников, припрячьте их у себя, а остальные мы закопаем в полиэтилене в каком-нибудь приметном месте, запомним и сообщим нашим властям при первой же возможности. А теперь, ребята, нужно быстрее закопать трупы, не дай Бог, кто-то слышал выстрелы и решит выслужиться. Только вот копать придется ножами…
— В нашей машине есть две саперные лопаты, — сообщила девушка.
— А где она, далеко?
— Нет, вон там, метрах в сорока увидите расщелину, в которую ее и столкнули. — Она показала рукой в сторону кустов.
— Денис, — кивнул в его сторону Савелий.
— Нет, я схожу, — предложил Михаил, — мало ли… — Он не договорил и быстро пошел в указанном направлении.
Телефоны в кабинете Олега Вишневецкого раскалились от многочисленных звонков, а его в Москве не было. Воспользовавшись давним приглашением, он улетел в Болгарию на новоселье своего приятеля Андрея Ростовского, чтобы там заодно отметить и свой день рождения, да и отдохнуть немного от суеты, сбросить накопившуюся усталость.
Андрей Ростовский, с молодой красавицей-женой Оксаной, приобрел огромную четырехкомнатную квартиру в Бургасе, на берегу Черного моря. Андрей, молодой, всего тридцатидвухлетний красавец, несмотря на свою молодость был уже весьма уважаемым авторитетом в криминальном мире Москвы. Он не был коренным москвичом, более того, и в Москве-то появился около пяти лет назад. Он приехал из Ростова, имея уважительное отношение местных криминальных структур и довольно точно определяющую его характер кличку Бешеный. С собой он взял особо преданных ребят, готовых пойти за него, как говорится, и в огонь и в воду.
Москва — не Ростов. Этот огромный мегаполис был давно поделен между различными криминальными структурами. И войти в этот раздел было весьма трудно, тем более человеку из другого города. Конечно, можно было поступить так, как поступают некоторые беспредельщики из других городов или республик. Создать кодлу из отмороженных головорезов, которые будут одного за другом убирать с пути ближайших конкурентов и наводить страх сначала на мелких торговцев и бизнесменов, потом на все более и более крупных.