— У меня с именами напряженка. Опять забыл, как вас звать-величать.
— Да просто — госпожа следователь, — сказала Клавдия.
— Простите, — внимательно посмотрел на Клавдию сосед, — а вы в свободное от работы время литературой не балуетесь? Лавры Марининой вас не тревожат? Хотя, виноват, обидел. Не тот уровень. Это же видно. Я имел в виду Жорж Санд.
— Увы, — сказала Клавдия. — Хотя пишу много и даже в свободное от работы время. Отчеты, протоколы, запросы…
Сосед подписал книги и протянул гостям.
— А вас, госпожа следователь, — сказал он Ирине, — я не расспрашиваю ни о чем. Не могу влюбляться сразу в двоих.
— Спасибо, Олег Вячеславович, — сказала Клавдия. — Но мы все-таки пришли по делу.
— Да-да-да.
— Где-то год назад к вам не приходили из прокуратуры?
— Год назад? Из прокуратуры?
— Да. Севастьянов прислал жалобу, что его соседи…
— А! Вспоминаю! Точно, было. Выселили этих соседей.
— Правда? Чудеса. А где они жили? В какой квартире?
— Да в этой, — кивнул на дверь Севастьянова сосед. — Там же коммуналка была. Еще две семьи, кроме Дмитрия.
— Семьи?
— Ну да. Старик со старухой и две сестры, пожилые уже дамы.
— Погодите, а бандиты?
— Какие бандиты?
— Мгм, — неопределенно протянула Клавдия. — А кто приходил, не помните?
— Нет. Да их несколько было. Тоже вот ходили, расспрашивали. Сначала такой шустрый тут все бегал. А потом крепкий мужчина приходил, солидный, как раньше говорили.
— А как теперь говорят?
— Крутой.
— И соседей, стало быть, выселили?
— Да. И очень, знаете, быстро. За месяц, кажется. Вы верно заметили — чудеса.
ГЛАВА 13
— Ну что, снова к Малютову? — спросила Ирина, когда вышли из дома.
— Обязательно. Но сначала — к Дюкову.
Клавдия теперь боялась даже думать, куда выведет их кривая. Что-то все страшнее и страшнее становилось, как в русской сказке. А была это не сказка, а русская быль.
Не успели сесть в машину, как пискнул телефон.
— Алло. Да, мам, да, — сказала Ирина. — Что?! Какие люди?.. Они еще там?.. Ну-ка дай мне главного… А ты попроси хорошенько…
— Что? Что там? — подалась вперед Клавдия.
— Милиционеры приехали за Сапожниковым.
— Пусть не отдает, — сказал Клавдия.
— Алло, с кем говорю? — в трубку сказала Ирина. — Отлично, капитан. У вас есть распоряжение?.. Нет, не устное, а письменное… Это следователь московской прокуратуры Калашникова… Значит так, вы уже нарушили закон, когда вошли в квартиру без постановления. Дальше. Если вы увезете Сапожникова, пеняйте на себя… А я сказала — нет.
В это время Ирина уже выруливала на мост в сторону Нового Арбата.
— Нет, без письменного распоряжения вы и вздохнуть у меня не посмеете. Вы знаете законы?.. Я спрашиваю, вы знаете законы?..
Клавдия понимала, зачем Ирина так долго говорит с капитаном. Нельзя было оставить Сапожникова и мать наедине с этими людьми. Надо было тянуть время и мчаться, мчаться.
Ирина давила на газ и выруливала, как заправский московский лихач.
Через несколько минут мчались уже по Ленинскому проспекту.
— А я говорю — вы не тронете Сапожникова. Ждите меня. Я приеду около пяти.
В этот момент уже сворачивали на улицу Кравченко.
— Алло, капитан, вы меня хорошо слышите? Если у вас нет времени ждать, пусть останутся ваши люди. Я сама во всем разберусь.
Еще минута, и Ирина нажала на тормоза.
Клавдия выскочила из машины первой. Сунула руку в карман — пистолета не было. Она оставила его в прокуратуре. Кто ж мог знать, что вчерашние приключения продолжатся?
Лифт был свободен. Поэтому взлетели на седьмой этаж мигом.
Ирина на ходу достала из сумки ключ и вонзила его в замочную скважину, словно гарпун в акулу.
Дверь распахнулась, Клавдия увидела милую женщину, испуганно глядящую на влетевших следователей.
— Где они? — ровным голосом спросила Ирина.
— Ушли.
— Как ушли? Я минуту назад говорила с ними по телефону.
— Вот как раз минута, как ушли.
— А больной? — с замиранием сердца спросила Клавдия.
— А больной спит.
Клавдия устало прислонилась к стене.
Ирина по-братски хлопнула мать по плечу.
— Мамка у меня — скала. Не смотрите, что интеллигентка.
На всякий случай заглянули в комнату. Сапожников действительно спал.
— Ну как он вообще? — спросила Клавдия.
— Тихий. Каким ему еще быть. Больной ведь. Сердечко почти чистое, шумы еле-еле.
— Просыпался?
— Да. Лимона захотел. А у нас нет. Я дала ему апельсин, он и успокоился. А вот лекарства пьет плохо, как ребенок. Горькие, говорит.
— Ишь, привереда, — ласково сказала Ирина.
Клавдия и себя поймала на том, что смотрит на небритого, одутловатого Сапожникова почти любовно.
— Ну, а теперь рассказывай. Кто такие? Они хоть документы тебе показали? — спросила Ирина.
— Показали. Муниципальная милиция. Капитан Свиридов, лейтенант Пасько и сержант Коровин. Да вот тут у меня все записано. Сказали, что в больнице его обыскались.
Клавдия посмотрела на бумажку, где были подробно переписаны данные удостоверений милиционеров, даже с серийными номерами.
— Так, надо его отсюда перевозить, — сказала Клавдия.
— Погодите, Клавдия Васильевна, а откуда муниципалы узнали про мою квартиру? Мы же никому не говорили.
— Кроме Малютова, — напомнила Дежкина.
ГЛАВА 14
В квартире Дюкова стоял тяжелый запах пыли. Словно здесь не жили годами. Мохнатые комки ее собрались по углам. Даже нечистая квартира Севастьянова выглядела по сравнению с этой идеалом гигиены.
— Господи, до чего же доводят мужиков одинокая жизнь и лень, — громко сказала Ирина. — Нет, обязательно выйду замуж, хоть одного спасу.
В этой квартире искать можно было долго и увлекательно. Напоминало археологические раскопки. Из кучи пыли в углу Клавдия выуживала вдруг монету или пуговицу. Только противно было — спасу нет.
— Клавдия Васильевна, а что мы тут ищем? — спросила Калашникова. — Тут уже и без нас поработали на славу.
— Да ничего не на славу, — махнула рукой Клавдия. — Глянули по верхам и подмахнули протокол.
— Тогда ищем. Кто ищет, тот всегда найдет.
Эту однокомнатную хрущовку и делить не надо было — кухня, санузел, комната. Клавдия отправила Ирину в хозяйственную часть, а сама занялась комнатой.
Вот уж где хозяин любил поваляться на диване! Несчастный диван был продавлен, засален, замызган, прожжен безобразно. Клавдия, тем не менее, преодолев брезгливость, внимательно осмотрела его и даже подняла, заглянув в отделение для белья. Лучше бы она этого не делала. Белье наверняка не стиралось со времен его покупки. Вонь так и шибанула в нос.
Ох, и сладко же ему спалось на этом белье и на этом диване, горько подумала она. Все-таки человек был мертв, ненавидеть его даже за грязь Клавдия не могла.
Из шкафа тучей вылетела моль. И что она там ела? В платяном отделении висела куртка из кожзаменителя рыжего цвета со множеством карманов. И еще лежало неопределенного цвета пальто. Клавдии бы побыстрее закрыть шкаф, но она дотошно проверила все карманы куртки и подняла пальто. Что-то громко звякнуло у нее под ногами.
Клавдия наклонилась — на полу тускло поблескивали красные металлические стерженьки.
— Ай-ай-ай, — сказала Клавдия тихо. — Ай-ай-ай…
Это были пули.
Клавдия достала из кармана свежайший носовой платочек с вышитыми незабудочками и, внутренне корчась от омерзения, подняла с липкого пола эти три пули.
Пули были пистолетные.
У нее защелкало в мозгу, как арифмометр, и тут же выдалось решение: пули от ТТ.
Клавдия чуть не села на поганый диван от изумления.
— Ириша, — позвала она, чтобы не оставаться со своими мыслями наедине. — Поди-ка сюда.
— Сейчас иду, — напряженным голосом ответила Ирина.
Откуда здесь пули? Подкинули? Скорее всего. А зачем? Не патроны же. Если бы подкинули, то обязательно патроны. И вообще, зачем было подкидывать. Написали бы в протоколе обыска — были найдены пули от пистолета. Уж такая улика — не перешибешь.
— Фокус-покус. Дэвид Копперфилд отдыхает, — сказала Ирина, появляясь на пороге комнаты. В руках у нее была жестяная банка с надписью «Крупа». — Открываем и…
И она вынула из банки толстенькую пачку зеленых купюр.
— Ровно две тысячи долларов.
— Я ничего не понимаю, — сказала Клавдия. — Я отказываюсь что-нибудь понимать.
Игорь позвонил через полчаса, когда они уже возвращались в прокуратуру.
— Клавдия Васильевна! — нетерпеливо кричал он в трубку. — Вы где сейчас? Вы в прокуратуру едете?
— Да, Игорек. А что случилось?
— Приезжайте скорее.
Клавдия разорвала бы его на части, если бы не любила. Сказано же, нетерпеливая очень.
— Игорь что-то выкопал, — сказала Клавдия, отключая телефон. — Может, муниципалы ему что интересное поведали…
— Может, — кивнула Ирина.
Клавдия уставилась в окно, за которым проносились суетные улицы, здоровенные дома и нечистые машины.
— Я ничего не понимаю, — снова сказала Клавдия. — Как верно заметил Игорь, этого не может быть, потому что этого быть не может — и все. Не мог Дюков убить. Не мог.
— А почему? — просто спросила Ирина.
Клавдия повернула к ней голову, хотела ответить, да так и не ответила.
Действительно, почему она решила, что Дюков никого не убивал? Потому что ей так сказал Сапожников? Или потому, что он не похож на убийцу? Степанов, между прочим, тоже это отметил. И она еще подумала — профессионал. А если это просто замыленный глаз? А если с ними ведут какую-то тонкую игру?
Нет, с самого начала все пошло наперекосяк. Все пошло неправильно и бестолково. Надо было сразу же понять — тут ожидают сюрпризы. Тут твой опыт не пригодится, тут придется открывать новые земли. А она покатила по старой колее. Этот похож, этот не похож…
Поэтому — стоп. Начни все сначала. Да, на нас катится какой-то черный ком. И он все обрастает несуразностями, а еще подлостью и смертями. И думаешь только, как бы увернуться, чтобы не подмял. А надо размотать его до самого начала ниточки. Все забыть и с самого начала.