Увы, этот вариант не прошел. Пришлось вызвать начальника охраны и провести с ним беседу, полную откровенных намеков и недвусмысленных обещаний. Лилия Николаевна замечала не раз, как откровенно плотоядно посматривал на ее все еще роскошное тело этот быкообразный качок со стальными мускулами.
Стоило ей намекнуть, что она, возможно, проявит к нему благосклонность, если ее встреча с позвонившим ей только что человеком закончится так, как ей хотелось бы, как эта гора мускулов заулыбалась противной масленой улыбкой и чуть ли не слюни начала пускать!
Животное! Пусть сделает свое дело, а уж избавиться от него Лилия Николаевна сумеет.
В открытом кафе с двусмысленным названием «Все, что хотите!», в котором Панфилов назначил встречу, Лилия Николаевна появилась минут за пятнадцать до названного часа. Ей непременно нужно было прийти первой, чтобы ее охранники могли спокойно осмотреться, занять ключевые точки, привыкнуть к обстановке и замаскироваться.
Ее людей было шестеро, во главе с начальником охраны, имени которого она, к стыду своему, так и не смогла запомнить. Но зато очень хорошо помнила его кличку – Богарт. Наверное, его так звали потому, что от него всегда несло этим уже осточертевшим Лилии Николаевне запахом. Хоть бы сменил одеколон, козел!
Она пила отвратительный кофе, посматривая, как Богарт расставлял своих подчиненных. Не похоже что-то, чтобы он серьезно отнесся к тому делу, которое она ему поручила. Слишком самодовольная ухмылка блуждает у него на губах, особенно когда он смотрит в ее сторону. Ну что ж… Он еще не знает, какой она может быть, если ее привести в ярость.
Прошло пять минут после назначенного срока, Лилия Николаевна начала немного нервничать. Что это такое в самом деле! Что он себе позволяет? Что за дамские выходки с его стороны? У нее все готово, люди ждут, а он имеет наглость тянуть резину! Наглец этот Панфилов! Просто наглец!
Когда Константин появился совсем не оттуда, откуда она его ждала, – не вдали арбатского квартала, а у нее из-за спины, из помещения кафе, спокойно пройдя мимо одного из охранников, Лилия Николаевна успокоилась и даже презрительно улыбнулась.
Наивный! Он что же, думает, что она сразу, не выслушав его, начнет действовать? Никогда в жизни! Она должна сначала узнать, с чем он к ней пожаловал. Вдруг у него есть что-то важное для нее? Пусть сначала выскажется. А решить вопрос о его дальнейшем существовании она всегда успеет.
Лилия Николаевна заранее дала Богарту инструкцию проводить акцию только после их встречи, в тот момент, когда Панфилов встанет и отойдет на безопасное для нее расстояние, не раньше.
А пока можно и поговорить, раз уж Панфилову так приспичило.
Панфилов подошел к ее столику, молча сел напротив.
– Ну? – раздраженно сказала Лилия Николаевна. – Я выполнила вашу просьбу, пришла в это дурацкое место. Что вы от меня хотите? Денег? Конечно, чего же от меня можете еще хотеть вы? Не любви же, в конце концов! Или вы настолько самоуверенны, что рассчитываете на мою благосклонность? Говорите же, не молчите, я и так пошла вам навстречу: я изменила своим привычкам, я отказалась от тренировки на теннисном корте, наконец, я подвергаю свою жизнь опасности, появившись здесь, где нет никакой гарантии от нападения какого-нибудь наркомана или пьяного!
– Вы не хотите минуту помолчать? – спросил Панфилов. – И не морочьте мне мозги болтовней об опасности. Я видел, как ваша горилла рассаживала своих людей на каждом квадратном метре, словно это не московская улица, а тропические джунгли, где за каждым кустом притаился голодный крокодил или удав!
«Он пришел сюда раньше меня! – досадливо подумала Лилия Николаевна. – Наблюдал изнутри, из кафе, как этот… эта… Правильно он его назвал – горилла – пристраивала своих мальчиков! Вот сволочь!»
К кому относилось последнее восклицание, к Богарту или к Панфилову, Лилия Николаевна и сама не знала, на ее взгляд, оба были его достойны.
Она усилием воли взяла себя в руки и подавила свое раздражение, вызванное тем, что Панфилов оказался намного предусмотрительнее ее. Он не должен видеть, что она нервничает.
– Я вас слушаю, – сказала она спокойно. – Раз уж мы встретились, я вас слушаю!
– А я хотел бы послушать вас, Лилечка, – так же спокойно ответил Константин. – Чем, скажите на милость, я вам помешал? Разве я предпринял против вас какие-то шаги? Разве я создал какую-то проблему для вас? Насколько я помню, напротив, это благодаря моей помощи вы стали тем, чем являетесь сейчас, не так ли? Без меня вы никогда не получили бы наследство своего мужа.
– И что же я теперь, должна вам руки, что ли, целовать? – брезгливо спросила Лилия Николаевна. – Я, кажется, с вами расплатилась.
Константин поморщился.
– Опять вы про деньги! – досадливо сказал он. – Да не нужны мне ваши деньги! И любовь ваша не нужна. Опомнитесь, Лилечка! Вы же были когда-то обычной москвичкой. На вас не давил груз ваших миллионов, не коверкал вашу душу и сердце! Неужели трудно понять меня? Так, по-человечески, взять и понять, что мне от вас ничего ровным счетом не нужно. И не нанимать всяких идиотов, которые приходят убить меня, а находят свою смерть! Оставьте меня в покое, в конце концов!
Лилия Николаевна смотрела на Константина с ярко выраженным недоверием.
«Притворяется, скотина! – решила она. – Хочет обвести меня вокруг пальца! Как бы не так, дорогой мой! В покое тебя оставить! Чтобы ты за моей спиной приготовил какую-нибудь мерзость? Откуда мне знать, кому ты вознамерился продать все то, что ты знаешь обо мне? Денег тебе не надо? Совсем за дуру меня принимаешь?»
– У меня к вам большая просьба, – сказала она. – Не называйте больше меня этим пошлым именем – Лилечка! Я терпеть его не могу. Зовите меня по имени-отчеству, если вам не трудно.
– Не трудно, – вздохнул Константин. – Но я хотел бы услышать ответ на свой очень простой вопрос. Почему вы не хотите оставить меня в покое? Просто забыть о моем существовании, и все?
– Вы считаете, что это такая малость? – усмехнулась Лилия Николаевна. – Забыть о человеке напрочь, словно его никогда и не было в твоей жизни! Не каждая женщина на это способна!
– При чем тут женщина? – начал терять терпение Константин. – Вы никогда не были моей женщиной и никогда не смогли бы ею стать. Я никогда не видел в вас женщину, если хотите знать.
«Сволочь!» – обожгло Лилию Николаевну.
– Вам очень хочется повоевать со мной? Извольте! – продолжал Константин. – У меня есть одна ваша вещица. Вот она.
Панфилов достал из кармана полиэтиленовый пакет с зажигалкой.
– На ней отпечатки ваших пальцев, – сообщил он. – А нашли ее в кармане человека, который работал на Глеба Абрамовича Белоцерковского. Вам что-нибудь говорит это имя? Как вы думаете, что предпримет Глеб Абрамович, узнав, что вы имеете отношение к смерти человека, который был одним из его доверенных лиц?
– Вы прекрасно знаете, что я никакого отношения к этой смерти не имею! – презрительно скривилась Лилия Николаевна. – Дешевый шантаж!
– Вот и объясните Белоцерковскому, что не имеете никакого отношения, – устало вздохнул Константин. – Только вряд ли он согласится вас слушать. Он и встречаться-то с вами не захочет. Он просто подошлет к вам каких-нибудь ублюдков, как это сделали вы в отношении меня. С ними вы и будете объясняться.
– Сколько вы за нее хотите? – резко спросила Лилия Николаевна. – Двести тысяч? Четыреста? Мало? Вам мало четыреста?
Константин вздохнул.
– Миллион долларов! – возбужденно сказала Лилия Николаевна. – Я заплачу вам за нее миллион долларов. Дайте мне ее!
Она протянула руку.
– Вы похожи на нищенку, которая выпрашивает подаяние на паперти, – усмехнулся Константин.
Лилия Николаевна тотчас отдернула руку от зажигалки.
– Напрасно, – сказала она. – Я предлагаю хорошую цену.
– Моя цена выше, – возразил Константин. – Я хочу только одного, чтобы вы оставили меня в покое. Как только вы сделаете против меня хоть какой-то самый маленький шаг, я тут же передам эту вещицу Глебу Абрамовичу с подробным рассказом обо всем, что с ней связано. Как вы думаете, обрадуется он перспективе уничтожить вас, чтобы потом попытаться прибрать к рукам оставшиеся без хозяйки капиталы Генриха Львовича Воловика?
Лицо Лилии Николаевны покрылось яркими красными пятнами.
– Вы играете очень опасно, – процедила она сквозь зубы. – Вы блефуете, Панфилов, нагло блефуете! Я просто не выпущу вас отсюда, из этого кафе. Вы отправитесь отсюда прямо в морг! И все ваши россказни так и останутся пустыми россказнями.
– С интересом понаблюдаю, как вам это удастся, – улыбнулся Панфилов. – Начнем? Прямо сейчас? Я весь внимание!
– Сволочь! – не выдержала Лилия Николаевна. – Я так и знала, что ты будешь меня шантажировать. Неужели тебе мало миллиона долларов? Хорошо! Я готова заплатить два миллиона! Три! Я заплачу тебе пять миллионов, если ты сейчас же отдашь мне эту зажигалку и уедешь из России к чертям собачьим, куда-нибудь в Австралию! Пять миллионов!
У нее у самой дух захватило от цифры, которую она назвала. Стоило ей представить, что Панфилов сейчас согласится и ей придется выплатить ему эту сумму, как у нее темнело в глазах и начинала болеть голова.
«Я все равно тебя не выпущу! – думала она. – Сейчас! Сейчас мы с тобой простимся, и ты встанешь из-за столика. Всего два шага, максимум три успеешь ты сделать, и все – все мои проблемы будут решены…»
– Нет! – твердо сказал Панфилов. – Никаких миллионов. Ни пять, ни пятьдесят. Я уже сказал, что мне не нужно от вас денег. Только – забыть обо мне. Поверьте, это сделать не так уж сложно.
– Хорошо, – согласилась Лилия Николаевна, дрожа от возбуждения. – Я согласна.
– Я и не сомневался, что вы согласитесь, – сказал Панфилов и встал.
Он знал, что Лилия Николаевна его обманывает. Ее охранники выбирали именно те места, откуда было удобно вести стрельбу по человеку, выходящему из-под навеса открытого кафе. Панфилов понял это, когда наблюдал, как они эти места занимают.