– Понадобится большегрузная машина? – задумчиво спросил потный боров.
– Да. Трейлер с цистерной. Водитель абсолютно нейтральное лицо. О сопровождении ничего не знает, о грузе тем паче. Товар прибудет на восточное побережье. Потом его перевезут в Неаполь под крыло этих скотов. – При упоминании о нечистоплотных компаньонах турок изобразил приступ омерзения, точно его заставили проглотить кусок свинины.
Пронзительные крики муэдзинов, призывающих правоверных к молитве, разнеслись над городом, проникли сквозь стены дома, но дядя Тургута даже не шелохнулся, взвешивая услышанное. Происки конкурентов грозили серьезными осложнениями. Торговля наркотиками тоже бизнес, подчиняющийся законам рынка. Только методы регулирования здесь другие.
Глава клана с сыновней заботливостью поправил подушечку, на которой стояли босые ноги дядюшки. Этот незначительный для непосвященного в сложный восточный церемониал жест предварял главную часть разговора. В том, что племянник пришел с готовым вариантом действий, матерый наркоделец, не знающий на склоне лет покоя, не сомневался.
– Надо проучить зарвавшихся макаронников. Псов, кусающих руку дающего, бьют палкой промеж ушей. – Лаконичное вступление произносилось на повышенных тонах. – Я перехвачу груз. Докажу, что русским нельзя доверять. Заодно сделаем неплохое приобретение. Цистерна синтетики – солидный куш. Реализуем по другим каналам и лабораторным умникам задачку подкинем. Пускай поломают головы, чего там русские понапридумывали.
– Не справятся! – Дядюшка скептически отнесся к способностям отечественных химиков. Поднапрягшись, он блеснул остатками знаний, полученных в университете: – У русских еще при царях великие химики творили. Особенно этот… – Толстяк запнулся, вспоминая сложную фамилию. – Вылитый хиппи с бородой муллы… Менделей! – Он переиначил на свой лад славянскую фамилию.
Турки скорбно помолчали, сетуя в душе на неразворотливость и тугодумство собственных ученых, допустивших отставание от высокоразвитых промышленных стран, которое никак не удавалось наверстать.
Захватив пригоршню жареных фисташковых орешков, дядюшка почавкал и похрустел ими, вытер проступившую в уголках губ слюну и вопросительно уставился на племянника:
– Перехватить груз – хорошая идея. У тебя светлая голова. Но есть маленькая деталь. Куда придет танкер? Какая машина повезет груз? Тургут, дорогой, в цепочке недостает звена.
Деланно обидевшись – в главе клана умер прирожденный актер, – племянник сказал:
– Я не идиот, чтобы строить замки на песке. Двое русских связных, представители поставщика, расслабляются на адриатическом пляже. Пеппе, мой информатор, лично отвез этих собак.
– Куда?
– В Сан-Стефано-дель-Сантино. Уютный тихий курорт. Развлечения, девушки, выпивка за счет фирмы. Связникам посоветовали не светиться. Посидеть тихо, не привлекая внимания. Все заботы по перевозке груза итальянцы берут на себя. Русским сказали – на пушечный выстрел не приближаться даже к воротам порта.
– На территории нефтяных терминалов незнакомцы сразу бросаются в глаза. Разумно… Не хотят подставлять связников и свои задницы. За русскими кто-нибудь присматривает?
Смуглое лицо Тургута сморщилось точно от зубной боли. Дядюшка нащупал слабое место.
– Пеппе нашел троих ублюдков. Недочеловеки… албанцы. Промышляют кражами, мелким разбоем. Недавно получили по зубам от какого-то миллионера. Он вышвырнул их с яхты. Я приказал Пеппе передать албанцам, что если они будут своевольничать, то живыми улягутся в могилу. Припугнул, но на этих обезьян надежда слабая. Дилетанты и к тому же дикари. – Слова Тургута отдавали душком средневековья, когда янычары живьем сдирали кожу только за намек на непокорность. – Итак, дядя, я вылетаю в Италию. Двух мнений быть не может. Доверить операцию некому. Груз исчезнет, испарится, и итальянцы ничего не должны узнать! Иначе…
Многозначительная пауза повисла в воздухе. Только навозная муха, подкрепившаяся сладкой пудрой, гудела у окна.
– Иначе… – эхом отозвался дядюшка – сам вылитая муха в увеличенной проекции, у которой ампутировали крылья.
– Иначе разгорится война. Тень подозрения не должна пасть на наш клан. Макаронники злопамятны. Я лично проконтролирую перехват и развяжу языки русским, – тоном фельдмаршала, посылающего полки на штурм, произнес Тургут.
«Совсем недавно был мокроносым щеночком, а вымахал в матерого волка. Воистину щедрость Аллаха безмерна», – защемило в душе толстяка.
Сутки спустя лайнер турецкой авиакомпании приземлился на бетонную полосу аэропорта Римини. Четверо мужчин восточной внешности прошествовали по зеленому коридору таможни, не подвергаясь досмотру. Впереди группы вышагивал высокий красавчик с тщательно прилизанными волосами и кокетливой щеточкой узких усиков под носом. Сотрудник спецподразделения полиции, осуществлявший визуальный контроль за прилетевшими рейсом Стамбул – Римини, принял группу за десант коммивояжеров, прибывших отдохнуть от мусульманских запретов и окунуться в атмосферу раскованных нравов. Одетые в костюмы свободного покроя из легкой ткани светлых тонов, турки неторопливо пересекли центральный зал аэропорта, прошли через стеклянные двери и оказались на плавящейся от жары улице.
Стройный лидер четверки, сведя к переносице брови, осмотрел припаркованные машины. Не разжимая зубов, он процедил:
– Опаздывает Пеппе… опаздывает…
Остальные подобострастно закивали головами, осуждая беспутного Пеппе, заставляющего себя ждать.
Зоркий таксист, заметивший потенциальных пассажиров, лихо вырулил, пройдясь колесом впритирку к бордюру. Опустив стекло, водитель с дружелюбной улыбкой предложил:
– Садитесь, «синьоры»… Довезу… не обману!
Высокий турок с усиками оставался неподвижным, точно мраморная статуя. Он даже не удосужился взглянуть на таксиста.
В салон машины просунулась образина, смахивающая на морду Кинг-Конга. Дохнув облаком чесночного соуса, рожа рявкнула на ломаном итальянском:
– Проваливай!
Если природа постарается, то монстры удаются у нее на славу. Видимо, над этим образцом натура трудилась не покладая рук. Водитель, немедленно исполнивший высказанное пожелание, потом рассказывал друзьям, что чуть не обмочился, увидев перед носом выпяченную бульдожью челюсть, сплющенную картофелину боксерского носа, теряющегося в складках щек, и гладко выбритый череп с узким дегенеративным лбом.
– Мамма миа… – заливался таксист. – Такого парня надо в клетке возить!
Прошло еще минут шесть после отъезда такси, прежде чем к занервничавшим туркам подкатил серый микроавтобус «Фиат Улисс» со сломанным дворником на ветровом стекле и погнутой, точно старая вязальная спица, антенной. Дверь микроавтобуса отворилась нараспашку. Пеппе, молодой человек с прической фаната рэпа, обутый в растоптанные кеды, теннисным мячиком выпрыгнул на плиты тротуара.
– Синьор Тургут, тысячу извинений! Попал в пробку на перекрестке! Безумно рад вас видеть! – экспансивно тараторил хозяин микроавтобуса, оглаживая побритый затылок.
Наркоделец, прибывший собственной персоной на Апеннинский полуостров, словно не замечал юлившего перед ним парня. Мановением мизинца он подозвал тяжеловеса, только что отогнавшего таксиста:
– Карапуз, предупреди мальчика, чтобы впредь был пунктуальным.
Самый внушительный по габаритам бандит из группы Тургута, приставленный дядюшкой опекать любимого племянника, подошел к опоздавшему и с силой слесарных тисков сжал локоть Пеппе. Тот, ойкнув, зашлепал резиновыми подошвами о тротуар, будто набирая разгон перед прыжком.
– Хозяин не привык ждать! – пробасил верзила, нехотя отпуская враз взмокшего и побледневшего рэпера.
Ремеслом верного слуги клана по кличке «Карапуз» было убийство, точнее, палачество. Именно он приводил в исполнение приговоры, вынесенные главами семейства. Сам Тургут иногда ужасался мрачным фантазиям киллера, обставлявшего процедуру перехода жертвы в мир иной садистскими пытками, после которых приговоренные напоминали кучу фарша и размолотых костей. Патологический садист, по-собачьи преданный клану, был незаменимым для беседы с самыми несговорчивыми клиентами. Попади в руки Карапуза от рождения немой и тот спел бы оперную арию. Одна внешность убийцы, гибрида быка и обезьяны, действовала на противника лучше нервно-паралитического газа. К тому же киллер неплохо стрелял, виртуозно дрался на ножах, а по части перерезания глоток не знал себе равных. Такие экземпляры по нынешним временам встречаются только на Востоке, не до конца развращенном комфортом цивилизации.
Карапуз подтолкнул парня к микроавтобусу:
– Заводи арбу!
Пока спутники киллера рассаживались, ставили сумки в багажное отделение, верзила, занявший место рядом с водителем, ущипнул приподнявшегося парня за ягодицу:
– А я бы поимел тебя, малыш. – Обезьянья рожа Карапуза расплылась в похотливой улыбке, которая моментально погасла.
Шеф, отражавшийся в зеркале заднего вида, приподнял бровь, демонстрируя свое недовольство сексуальными шалостями слуги клана.
Турбодизель «Улисса» мягко зарокотал. Моргнув стоп-сигналами, микроавтобус покинул парковку и влился в поток машин. На шоссейной развязке он свернул и помчался по автостраде, ведущей на юг, в сторону Сан-Стефано-дель-Сантино.
За стеклом мелькали пейзажи, вдохновлявшие не одно поколение живописцев. Зигзагообразная дорога пролегала по побережью. Море напоминало о себе пунктирами водной глади за холмистой линией горизонта.
Созерцать идиллические пейзажи туркам было недосуг. Из приготовленной Пеппе сумки, примостившейся между вторым и третьим рядами сидений, гангстеры доставали оружие. Помогая друг другу, они нахлобучивали сбрую, убирая пистолеты в кобуру. Все, за исключением Карапуза, вооружились «береттой» – пистолетом, входящим в так называемую «великолепную девятку» лучших орудий смерти этого типа.
Со здоровяком, ерзавшим на переднем сиденье, вышла осечка. Короткоствольный «скорпион», автомат спецслужб и грабителей банков, он принял безропотно. С видимым удовольствием погладил усеченный хоботок ствола, присоединил магазин, выставил предохранитель на нулевую отметку. Высоко подняв левую руку, он спрятал автомат под мышку и, застегнув пиджак, посмотрелся в зеркало. Просторная одежда идеально скрывала оружие.