– Эмир, окажись он на Западе, тут же попал бы под пристальное внимание спецслужб и, возможно, очень скоро поменял бы больничную палату на тюремные нары. Хотя ФБР, зная все сложности с адвокатами, могло пойти и на более радикальные меры.
– Наверное, так оно и было, – кивнул Андрей. – Одним словом, Старик предпочел умирать на свободе. Он очень неохотно позволял делать себе обезболивание, только когда совсем уже не мог терпеть. Не любил наркотики.
– Еще бы, – буркнул Дмитрий. – Эмир заработал на них состояние.
Впервые за время их разговора Петров посмотрел на Святого. В его взгляде сквозил неприкрытый укор.
– Ты не знаешь, что такое рак! – проговорил Андрей. – Таких мучений не пожелаешь и врагу.
– Наверное, ты прав, – согласился Святой. – Но мне как-то тяжело сочувствовать человеку, которого недавно собирался убить.
– Это ничего не меняет.
– Возможно. Но оставим лирику. Ты хотел рассказать, как умер Эмир.
– Два месяца я просидел рядом с ним, готовя отвары и настойки. Об операции и речи не могло идти. Это была агония. Когда начала сдавать печень, Старик за неделю превратился в живой скелет. Моего лечения хватило бы от силы на то, чтобы продлить муки еще на год.
– За это время его кто-нибудь навещал?
– У старика не было родных. Его дочка погибла сразу после замужества. Знаю только, что в Москве находился человек, которого он часто называл своим наследником, но каких-нибудь чувств при этом не высказывал. Старик всю жизнь оставался очень одиноким…
– Кто был этим наследником? – Дмитрий перебил говорившего, срываясь на крик.
– Не знаю, – равнодушно повел плечами фельдшер. – Я старался держаться подальше от подобных разговоров. Излишняя любознательность могла обойтись мне слишком дорого.
– Но что-нибудь Эмир говорил?
Петров задумался:
– Кажется, этот человек был когда-то мужем его дочки. Что-то в этом роде.
– Может, ты запомнил имя?! – Святой все еще не терял надежды узнать большее.
– Нет. Сейчас трудно вспомнить. Меня он мало волновал.
– А откуда у тебя дракон?
– Когда зашел разговор о деньгах, я отказался, сам не знаю почему. Старик тогда обозвал меня дураком. Потом сказал, что его дочь тоже не любила деньги… Тогда он спросил, что я хочу взамен.
– Ты попросил статуэтку.
– Две.
– Но получил только одну. Почему?
– Эти драконы бесценны, и каждый из них в несколько раз превышает сумму обещанного гонорара. Старик посчитал, что и одного мне вполне хватит.
– Жадный был твой старик, – зло заметил Дмитрий.
– Справедливый.
– Ладно. В любом случае не такой уж ты и дурак, раз заполучил бесценную статуэтку.
И снова Дмитрий почувствовал на себе укоризненный взгляд Андрея.
– Ты, кажется, ничего не понял, – сказал фельдшер.
– Да, я многого не понимаю, – отрешенно произнес Дмитрий. – Я, например, не понимаю, как известие о смерти Эмира его преемники или наследники смогли сохранять в тайне целых два года, как они смогли, очевидно безболезненно для себя, перехватить все связи Эмира и все денежные потоки…
– Восток – дело тонкое, – процитировал популярного героя фельдшер и невольно улыбнулся. – В сохранении тайны, а значит, и существующего положения вещей были заинтересованы многие, если не все, кто так или иначе был связан с Эмиром и его преемником. Да и за подтверждающими примерами далеко ходить не надо. Взять хоть того же Пол Пота – лет пятнадцать весь мир гадал, жив этот ублюдок или отдал душу какому-нибудь буддийскому богу. Или вспомни фильм «Тень воина» Акиры Куросавы.
– Помню. Классный фильм – два или три раза смотрел.
– Тогда ты должен помнить, как вассалы нашли двойника своему погибшему при осаде вражеского дворца сюзерену.
– Не дворца, а замка, – уточнил Дмитрий. – А дворец Эмира производил странное впечатление. Словно вывезли из него третьесортную мебель, дорогостоящее оборудование, зато оставили бесценную статуэтку дракона…
– Если что и вывозили, так, наверное, в несколько приемов.
– Может, преемник не хотел развеивать этим легенду об Эмире, а может быть, вывозкой занимались дилетанты?
– К тому же не следует забывать, что тут не первый год горячо в прямом и в переносном смысле.
Грохот канонады все усиливался. «Скорая» вплотную приблизилась к эпицентру боев. Все чаще попадались пятна крови. Некоторые из них были совсем свежие. Изредка то в одном, то в другом окне мелькали испуганные лица и исчезали в глубине комнат. Люди боялись случайной пули и снайперов. Один раз навстречу «скорой» из подворотни дома выскочил грузовик, заваленный разным барахлом, и, словно большой, сытый таракан, понесся прочь по пустому бульвару.
– Мародеры, – бросил Андрей, но Святой и без него догадался.
Похожие машины, груженные холодильниками, телевизорами, одеждой, он видел и раньше. Ни одна «горячая точка», ни один вооруженный конфликт не обходятся без них. Иногда Дмитрию начинало казаться, что мародеры и есть настоящие боги войны, а все остальные: генералы, политики, миротворцы – мелюзга, прислуживающая им на вторых ролях.
– Впереди развилка! – оживленно воскликнул Петров, заерзав на сиденье. – Поедем через новый мост.
– Тебе виднее, – заметил Дмитрий.
Но повернуть налево, как собирался фельдшер, не получилось.
– Танки! – на выдохе пролепетал Андрей и дал задний ход.
По улице ползли бронированные чудовища, ломая гусеницами асфальт. В колонне было около десяти танков. Хвост ее терялся в сизых кольцах дыма.
Пятясь, машина наехала задними колесами на бордюр и встала, смешно задрав зад. Петров глянул в зеркальце, резко обернулся и, уже больше не сдерживаясь, выругался отборным матом. На бульвар, где только что проехал грузовик, выползла вторая колонна. Оставался один путь – к центру, а там, проскочив по набережной, на кольцевую дорогу. В сквере напротив деловито разворачивался артиллерийский расчет.
– На что они надеются? – Святой достал пистолет.
– А на что надеешься ты? – возразил Петров, но последовал примеру Дмитрия и извлек из-за пазухи браунинг. – В конце концов, мы даже не знаем, за кого эти парни: за президента или оппозицию.
– Вот это в данную минуту вообще не имеет никакого значения!
Сорвавшись с места, «скорая» на всех парах рванула вперед. Дико, по-бабьи взвыла сирена.
– Выключи! – взмолился Святой, у которого и так с похмелья раскалывалась голова.
– «Скорая» без сирены вызывает подозрения!
На подобное Дмитрий не нашел, что ответить. Он только процедил:
– У тебя есть аспирин?
– В бардачке.
– Я думал, вы возите лекарства в таких специальных кожаных…
Дмитрий не договорил. Автоматная очередь насквозь прошила «скорую» у них за спиной, в том месте, где находятся носилки и куда обычно сажают больного. В ту же секунду Святой выстрелил через открытую форточку и, судя по истошному крику из сквера, попал.
Петров мгновенно выключил сирену и попросил:
– Больше так не делай.
– Но почему? – взревел от негодования Дмитрий. – Это же война!
– Это гражданская война! – холодно возразил фельдшер и, протянув начатую упаковку аспирина, добавил: – Следующая машина «Скорой помощи» может остаться коптиться на этом перекрестке. И все по твоей вине.
Дмитрий молча сгреб аспирин и бросил в рот пару таблеток. Он и сам не заметил, как стал в чем-то похож на Гуляя. Видимо, война не проходит бесследно даже для святых.
Главная площадь столицы напоминала лунный пейзаж в кратерах воронок с глубокими бороздами вывороченных плит и горящим танком посередине. Досталось и гостинице, в которой Дмитрий провел последнюю ночь перед тем, как отправиться в Волчий угол.
«Где сейчас панна Йоанна?» – подумал он, с грустью глядя на зияющие пустоты в ресторанных рамах и выбитые стекла окон верхних этажей, на следы от пуль на стенах.
– Скоты, во что превратили город! – Петров в сердцах стукнул кулаком по рулю.
– Ладно, взбодрись. То ли еще будет, – уверенным тоном сказал Святой. – С этого только начинается, а заканчивается обычно окопами на газонах и ракетными установками в подъезде.
Заметив, как собеседник вдруг изменился в лице, Дмитрий заволновался:
– Эй, эскулап, ты чего?
– Я вспомнил, как звали парня! – Глаза Андрея сияли, грудь выгнулась колесом от гордости за самого себя.
– Какого парня?
– Ну того, что должен был стать преемником старика, преемником Эмира!
Святого будто подменили. Словно гончий пес, взявший след, Дмитрий наклонился вперед, навалившись на фельдшера, и задышал глубоко и сердито.
– Уверен? – прохрипел он.
– Да. Ты мне сам только что напомнил, – начал было Андрей, но вдруг охнул и страшно зашипел: – Кажется, влипли!
– Как его имя? – Святой не мог больше ждать.
– Потом, – почти умоляюще прошептал Петров.
«Скорая» притормозила у блокпоста перед спуском на набережную. К машине от возведенного на скорую руку блиндажа направился солдат в форме президентского гвардейца с автоматом, приспущенным на ремне через плечо.
Но не он испугал фельдшера. По другую сторону мешков с песком Петров узнал хозяина той злополучной квартиры, где им пришлось отбивать врача.
Чем ближе подходил солдат, тем яснее понимал Андрей – останавливаться нельзя. Но и Святой профессиональным чутьем уже почувствовал опасность.
– В чем дело? – Он положил пистолет рядом с собой на сиденье.
– Вовка тебе рассказывал о наших ночных похождениях?
– Вообще-то, да. – Дмитрий начинал догадываться. – Который?
– Второй справа. Я его тогда здорово огрел гаечным ключом.
До постового оставалось метров пять. Человек в блиндаже, заметив наконец машину, пристально, не мигая, уставился перед собой, пытаясь разглядеть лица людей в кабине «скорой». Его злые колючие глаза с ненавистью впились в Андрея.
– Держись! – бросил Петров Святому.
Фельдшер сделал крутой разворот перед самым носом у гвардейца, и «скорая» рванула в противоположную от набережной сторону. Вслед им из блиндажа открыли ураганный огонь.