– Вот теперь выходим! – я подал команду сразу же после того, как заглушил мотор.
– Звук слышишь? – остановил меня Леший. – Лязгает, скрежещет что-то.
В наступившей тишине и впрямь слышались какие-то странные звуки. Складывалось впечатление, что где-то не так уж и далеко работает прессовальная машина, которая старательно превращает в разноцветные кубики кузова старых автомобилей. Эта мелодия мне тоже не очень-то нравилась, но не сидеть же внутри! Разве для этого мы сюда пришли?!
– Выходим! – я распрощался с нерешительностью и потянул рычаг отпирающего люк механизма.
Когда овальная бронеплита приподнялась и отползла в сторону, в нос сразу ударил едкий запах гари. Ага, значит и вправду пожар. Только чему тут гореть? Транспортные модули вроде все в порядке, а больше ничего такого пожароопасного не видать. Выходит, горело не здесь. Может в соседнем куполе, может на подземных уровнях, которые головастые так уважают. Наверняка как раз там сейчас и пыхтит большая часть местного персонала. Ликвидируют последствия аварии. Что ж, мне, вернее нам, опять повезло. Но все же, ведь кто-то наводил тот проклятый голубой луч. Значит и о нашем вторжении на Базу уже известно. Должно быть и тревогу подняли. Так что появление головастых это вопрос всего нескольких минут. А может они уже где-то здесь и этот звук…
– Срань господня!
Возглас Лешего остановил мой прыжок с брони. Я резко обернулся и поглядел сперва на застывшего в командирском люке Загребельного, а затем туда, куда он глядел. Моему взгляду пришлось перемахнуть через башню «шестьдесят четверки» и, следуя по гусеничным отпечаткам, дотянуться до основательно раскуроченных ворот.
Сперва мне показалось, что там ворочается какая-то здоровенная тварь. Вслед за нами она задумала пробраться внутрь, но, пробитая танком дыра оказалась слишком мала, и чудовище накрепко застряло не в силах продвинуться ни туда, ни обратно. Однако это видение просуществовало лишь пару секунд, по истечении которых я понял, что шевелится сам золотистый металл ворот. Надо признаться, зрелище казалось слегка жутковатым, причем даже мне, человеку, повидавшему на своем веку многое, очень многое. Толстые металлические листы гнулись и извивались. Они словно умелые руки чародея совершали магические пасы, повинуясь которым выломанные и оторванные куски металла стали медленно подползать к основной конструкции, соединяться с ней в единое целое.
– Дверка то ремонтируется! Сама собой ремонтируется! – подполковник ФСБ внес ясность в суть процесса. – Видали когда-нибудь такое?
– В кинухе про Терминатора, – буркнул я, с опаской оглядываясь по сторонам. – Мой любимый эпизод. После него героев вновь начинают не по-детски прессовать.
– Минут через пять полностью зарастет, – прошептал Кальцев, который последним выбрался из танка.
Зрелище настолько поразило одинцовца, что тот, казалось, позабыл обо всем на свете, включая то, где он сейчас находится, свой разбитый нос и перемазанное в кровь лицо. Эх, пацан вчерашний! А вот мы с Лешим не могли себе позволить такую роскошь.
– Уходим! – скомандовал я и, наконец, спрыгнул на пол, который на удивление оказался упругим, как будто покрытым толстым слоем белой резины.
– Давай! – чекист как следует хлопнул Александра по плечу, намереваясь одним махом привести того в чувства.
Хлопок и впрямь получился знатный. От него я аж присел, хотя, честно говоря, вполне мог и прилечь где-нибудь в безопасном месте под надежной защитой широкой танковой гусеницы. Когда первый мандраж схлынул и я понял, что по-прежнему жив и невредим, пришло время разобраться в случившемся. Мой быстрый взгляд метнулся в сторону, откуда пришел звук. Я даже не удивился, осознав, что гляжу в сторону разбитых ворот. Вот что действительно вызывало настоящую растерянность, так это вид покореженной зеленой морды армейского «ЗиЛ-131», которая из них торчала.
– Твою мать…! – только и смог я из себя выдавить.
– О, вот и сынок твой пожаловал! – Андрюха криво усмехнулся. – Весь в папашу, такой же упрямый осел.
– Мы сюда пришли, чтобы штурмовать Базу. Забыл что ли? – мне было страшно за сына, но одновременно с этим в душе разгоралась гордость за него.
– Это да, – согласился чекист, великодушно позабыв о том, что в штурме объекта должны были принимать участие сто вооруженных до зубов человек, да еще при огневой поддержке танка. Иначе все это мероприятие превращалось в примитивное самоубийство. Андрюха пощадил мои отцовские чувства и позволил не думать о будущем. И это правильно. Нехрен добавлять проблем, когда меня и так колотит нервный озноб, когда я живу одним лишь зрением, пытаясь выяснить судьбу людей, находившихся внутри грузовика, в особенности одного из них.
Сперва все было тихо и недвижимо, лишь слышался тихий плеск вытекающей из разбитого радиатора воды, да скрежет вновь ожившего металла цвета свежей, только что отлитой бронзы. Сгорая от нетерпения и тревоги, я уже собирался кинуться на помощь «серым», как вдруг край решетчатой жалюзи, защищающей лобовое стекло, отогнулся, а спустя еще несколько секунд она вся вылетела наружу. Из-за тусклого, постоянно мигающего освещения было плохо видно, но все же не узнать полосатую матросскую тельняшку моего сына, в которой тот остался, отправив в огонь свой ватник и свитер, было просто невозможно.
Олег ловко выскользнул через выбитое окно и помог выбраться водителю. После чего они вдвоем распластались на полу и, заглядывая под днище «131-го», стали что-то неистово орать. До нашего слуха долетали лишь отдельные слова, среди которых чаще всего встречались: «сюда», «ползите» и «быстрей».
Во всем происходящем для меня не было секретов. Гром не ушел, хотя мы и предоставили ему такую возможность. Он двинулся по нашим следам. Внутрь Базы можно было попасть только лишь через пробитые танком ворота, но те довольно быстро восстанавливались и «серые» не успевали. Вот тогда-то Олег и решил вогнать «ЗиЛ» в практически затянувшуюся дыру. Может он и впрямь рассчитывал, что машина прорвется. Да только, какой там…! Автомобиль это ведь не танк, в самом-то деле! Удачей оказалось уже то, что «131-й» смог расширить дыру на столько, чтобы просунуть в нее свою кабину. Правда ту сразу же намертво обжало и продолжало сдавливать все сильней и сильней. Так что у пассажиров из кунга оставался лишь один единственный путь – пробираться снизу меж колес, причем делать это следовало как можно скорее, ведь грузовик могло сплюснуть в любую секунду. Как раз это и пытались сейчас растолковать своим людям Гром и его товарищ. Да только видать докричаться до «серых» оказалось не так просто. Поэтому Олег и рванулся вперед, бешено перебирая руками и ногами пополз под машину.
Я выпученными глазами следил, как узкая черная щель поглощает моего сына, ощущал, как в душу ледяными щупальцами заползает страх. Вот-вот ворота сломают хребет старому грузовику, и тогда в лучшем случае старший сержант Ветров останется снаружи лицом к лицу с кровожадными красными монстрами, а в худшем будет раздавлен вместе с автомобилем. Ни первого, ни второго я, конечно же, допустить не мог. Чем и как помочь Олегу, это уже будет ясно на месте, главное успеть, добежать. Я даже сделал первый шаг в сторону попавшего в ловушку автомобиля, но тут в мое плечо вцепилась чья-то сильная рука.
– Макс, у нас, кажется, гости!
Произнося это, Леший глядел в сторону сводчатого портала, у которого остановилась наша «шестьдесят четверка». Оттуда действительно доносился какой-то странный звук, похожий на постукивание вперемешку с позвякиванием. Его можно было отчетливо слышать в промежутках между скрежетанием ворот и криками оставшегося в одиночестве водителя «ЗиЛа».
Гости! Я резко повернулся кругом. Черт, мы чересчур долго копались в ангаре! Фактор неожиданности утерян. Теперь вместо того, чтобы пробираться вглубь Базы, атаковать головастых там, где они нас не ждут, придется обороняться в огромном, практически пустом помещении, где наши шансы на победу, как говорят ученые люди, стремятся к нулю. А что будет, когда Олег переправит сюда своих людей?! Они же вмиг попадут из огня да в полымя!
– Пригнись! Сиди за танком. А мы попробуем их остановить.
Андрюха толкнул меня к борту боевой машины, а сам, подняв свой отточенный лом, кинулся навстречу приближающемуся противнику. Правда, это мне так только сперва показалось. Возглас подполковника: «Кальцев, спрячься около входа. Ты слева, я справа», – пояснил все. План у чекиста был самый незатейливый, однако в сложившейся ситуации единственно возможный. Они с Александром нападут с двух сторон, как только головастые покажутся из туннеля. Цирк-зоопарк, вдвоем против целой толпы! С ломом и топором против плазменного и лучевого оружия! Безумие! Самоубийство! Но самое ужасное здесь то, что я, полковник Ветров, как самая распоследняя блядь буду взирать на все это со стороны.
Моя глотка произвела приглушенный то ли стон, то ли рык, полный бессильной злобы на судьбу и самого себя. Да что за херня сегодня творится?! Сперва я не успел на помощь к сыну, а сейчас оставляю на произвол судьбы лучшего друга. Ну, уж нет! Не бывать такому! Я должен, обязательно должен что-то придумать и сделать!
Оружия у меня не было. Позаимствованный у Олега тесак наверняка валялся где-нибудь в трюме «Калининграда», ведь я совсем позабыл о нем, да так и оставил лежать на броне. А с голыми руками в бой не попрешь, ведь это сражение с инопланетными дьяволами, а не пьяная драка в кабаке. Значит мне нужно оружие или хотя бы то, что могло им стать.
Только я об этом подумал, как на глаза попался предмет, висевший в самодельных кронштейнах около наружного топливного бака, того самого, что располагался поверх надгусеничной полки. Это была лопата. Прозаическая штыковка с укороченным, длиной чуть поболее полуметра черенком. И как ее только не сорвало?! Собственно говоря, замечательно, что не сорвало. Ведь это было единственное оружие, которым полковник Ветров мог сейчас обзавестись.
Не теряя ни секунды, я перегнулся через бак, расстегнул крепления и намертво стиснул черенок рукой. Держу! Вот она, красавица! Красавица? Тьфу ты, это я о лопате! Вообще-то если подумать, то полный маразм: стоять около боевого танка до отказа набитого патронами и снарядами и радоваться обычной лопате!