Это был далеко не единственный вопрос, который я задавал себе и, увы, ни на один из них не находил ответа. Так что дело уверенно шло к тому, чтобы нафиг забросить вариант с воровством топлива из баков «шестьдесят четверки» и попытаться поискать какое-то менее фантастическое объяснение. Только вот из этого нихрена не получилось.
Следующие полсотни шагов подарили новые находки. На полу туннеля обнаружилась здоровенная, уже основательно подсохшая лужа солярки, посреди которой стояла потертая металлическая канистра. Я сначала даже не заметил тридцатилитровую емкость. Дело в том, что пол, по которому расплескалось топливо, серьезно потемнел и уже не испускал столько света, как весь остальной туннель. Даже сперва показалось, будто впереди дыра, прямо посреди которой неведомым образом проступили три белых цифры «211». Только лишь когда мы подошли поближе и наконец разглядели канистру, стало понятно – число набито через трафарет у нее на боку. Прочитав его, я сразу понял, что это что-то знакомое. Ну да, конечно, я видел этот номер всего полчаса назад. Именно он красовался на башне Т-64.
– Канистра случаем не из твоего танка?
Леший внимательно поглядел мне в глаза. Несмотря на тусклый зеленоватый свет, который исходил от стен, я явственно почувствовал некое недоверие, таящееся в этом взгляде. И еще… Андрюха сказал «из твоего танка». Не «из нашего», а именно «из твоего».
– Посмотрим, что тут есть еще.
Я решил не отвечать на вопрос въедливого, всегда и всех подозревающего ФСБшника, тем более что и отвечать-то было особо нечего. Именно поэтому я отвернулся от друга и, расплескивая подошвами еще не до конца высохшую дизельку, двинулся вперед. Я доковылял до конца лужи и вот там-то остановился как вкопанный. Причина тому имелась, и даже очень веская. На полу, во всю ширину туннеля большими печатными буквами было написано всего одно единственное слово: «СТОП!».
– Что за цирк-зоопарк! – прорычал я, разглядывая темные буквы, контрастно выделяющиеся на тускло светящемся материале.
Мое удивленное восклицание сразу же привлекло внимание всей нашей команды и буквально через секунду Леший, Олег и Кальцев уже стояли рядом. Вся же остальная «серая» братия пыталась выглянуть из-за их спин и разглядеть находку. От такого плотного скопления людей почему-то сразу стало не по себе, что-то почувствовалось. На вражеской территории нельзя стоять толпой, да еще когда под ногами хлюпает пару сантиметров солярки.
– Ни хрена себе! – выдохнул Олег, чем отвлек меня от очень нехороших мыслей. – Это ваш… Как его? Нестеров, что ли написал?
– «СТОП!», это что значит? – Андрюха пропустил вопрос Грома мимо ушей и даже не подумал разбираться с авторством. Его куда больше заинтересовал сам смысл послания.
– «СТОП!», это значит дальше идти нельзя, – пришел на помощь чекисту кто-то из людей Олега.
– Почему нельзя, вот вопрос. – Подполковник ФСБ присел на корточки и стал внимательно изучать как надпись, так и край лужи. Он даже поскреб ногтем краешек одной из букв. – Материал слегка расплавился и потемнел, славно пластмасса от ацетона. Кто-то сделал тампон, макал его в солярку и писал как кистью. – В подтверждение своих слов чекист указал на грязную изодранную тряпку валявшуюся невдалеке.
– Дизтопливо плавит эту хрень?! – Одинцовский разведчик с недоверием постучал по толстой стене вентиляционного тоннеля, за которой вдруг стали проскальзывать какие-то непонятные вспышки.
– Не скажу, что уж сильно плавит, но изменяет это точно.
– Стремно как-то все это, – во мне продолжало кипеть, нарастать чувство странного беспокойства. – Стремно и непонятно. Так что плевать, что тут написано. Двигаем отсюда. Быстрее! Шевелите жопами, олухи! Бегом, мать вашу!
Последние перлы своего армейского красноречия я уже выдавал не стесняясь и притом во всю глотку. В этих воплях было больше отчаяния, досады и безысходности, чем здравого смысла, а все потому, что я понял, почувствовал – вот сейчас… сию секунду это и случится.
Так оно и произошло. Впереди, точно в центре преградившей нам путь надписи пол вентиляционного туннеля вдруг встал на дыбы, взорвался, разлетелся сотнями мелких осколков. Его будто проломил неистовый удар огромного кулака. Хотя почему «будто»?! Я ведь и в самом деле видел, точно видел эту штуковину, этот самый кулак. Светящийся густым голубым светом диск с зазубренными краями, именно он ударил в туннель, влетел внутрь и с истязающим барабанные перепонки визжанием впился в низкий потолок. Оружие головастых на счастье никого не задело, но, тем не менее, сделало свое черное дело. От образовавшейся дыры глубокие трещины стаей разъяренных змей ринулись в нашу сторону, и это был конец. Пол под ногами распался, раскрошился, словно был разъеден тысячами ненасытных термитов, и вместе с целым водопадом брызг, кашей из искрящейся зеленой крошки я, Леший, Олег, Кальцев и все остальные полетели вниз.
Мой полет оказался очень недолгим. Я даже не успел как следует испугаться. А может это потому, что внутри все затмил гнев, ярость на самого себя. Это же надо так вляпаться, так попасться!
И все же гнев гневом, страх страхом, однако какая-то, пусть и совсем крохотная часть моего мозга продолжала исправно работать. Как раз до нее-то и дошло, что мы падаем в сплошное шевелящееся море, которое, не переставая, извергало сотни децибел отчаянных воплей, и было наполнено яркими всполохами десятков белых и голубых огней.
Удар от падения смягчила пара живых, шевелящихся тел. Я грохнулся прямо на них и подмял, словно это были не люди, а безвольные тряпичные куклы. Люди? Люди! Мы нашли их! Я хотел закричать от радости, да только этот крик так и застрял в глотке плотно втрамбованный туда холодным взглядом больших черных глаз без зрачков.
Головастые! Один, второй, третий… Мой затравленный взгляд бешено метался из стороны в сторону, каждый раз натыкаясь на серые комбинезоны и такие же серые лица. Цирк-зоопарк, вот это попали!
На то что бы опомниться от неожиданного появления непрошенных гостей, которые в прямом смысле слова свалились им на голову, головастым потребовалось всего несколько секунд. По истечении коих они кинулись в яростную атаку. По крайней мере, именно так поступил тот большеголовый ублюдок, с которым я первым столкнулся взглядами. Похоже, он даже успел подать какой-то неслышимый для человеческого уха сигнал, поскольку та пара головастых, которые вместе со мной распластались на гладком каменном полу, тут же вцепились в меня, причем с совершенно неожиданной для их хлипкого телосложения силой.
Я видел, как в руке пришельца вспыхнула голубым, завизжала смертоносная фреза, с помощью которой головастый собирался либо вспороть мне брюхо, либо оттяпать голову. Он бы так и поступил, как пить дать поступил, но только вдруг смертоносное оружие заискрило и с коротким стоном испустило дух. Как видно поломка боевого устройства оказалось настолько необычным, экстраординарным происшествием, что нападавший даже остановился и перевел свой взгляд с меня на зажатый в трехпалой руке диск.
Как раз эта секундная заминка и стоила головастому жизни. Острие заточенного лома прорвало серую ткань комбинезона и вылетело у него из живота. Инопланетянин зашипел наподобие того, как это делали призраки, и схватился руками за торчащий из его тела окровавленный металл. В этот самый момент из-за спины у него и поднялась облаченная в камуфляж массивная фигура.
Леший поднял головастого, будто насаженного на вертел цыпленка, и с размаху отправил его в гущу других серых комбинезонов.
– Вставай! – прогорланил он, когда умирающий враг слетел с его страшного оружия.
– Помоги! – я все никак не мог отделаться от опеки двух зловредных бестий.
– Ах ты мать твою…!
Андрюха взмахнул ломом, словно бейсбольной битой. Мощным ударом он раскроил череп очередного нападавшего и только лишь после этого смог прийти на помощь другу. Хлесткий удар тяжелого армейского ботинка отшвырнул одного из моих противников. Падая, головастый продолжал судорожно цепляться за ускользающую от него жертву, в результате чего его скрюченные пальцы впились в мой старый, заправленный в джинсы свитер, и прорвали в нем здоровенную дыру от плеча до пояса.
Вот как раз начиная с этого самого момента, что-то и произошло, изменилось. Я вдруг почувствовал, как от десятков шипяще-шепчущих голосов завибрировал сам воздух, как ослабла хватка второго из моих «опекунов», как шарахнулись в разные стороны окружающие нас фигуры в серебристо-серых комбинезонах. Разумеется, не воспользоваться таким неожиданным послаблением было просто невозможно, а потому я рывком перекатился на живот, вскочил на четвереньки и волчком завертелся в поисках хоть какого-нибудь оружия.
Весь пол вокруг оказался забрызган кровью и завален трупами. Здесь лежали не только головастые, но и люди, а так же те чудовищные в своем уродстве создания, которые когда-то именовались людьми. Из оружия на глаза попалась лишь пара боевых дисков, да только они были темны, мертвы и пригодны разве что для колки орехов. Все это вовсе не радовало, заставляло расширить круг поисков. Именно так я и собирался поступить, как вдруг в поле зрения попало небольшое пульсирующее тусклым малиновым светом пятно.
Мне даже не пришлось раздумывать над тем, что это такое. «Черная метка», диск, который раздобыл Нестеров в храме кентавров! Когда мы жгли свою одежду, пытаясь хоть как-то осветить проваливающийся во мрак «Калининград», именно тогда я и сунул его себе за пазуху, больше просто было некуда. И вот теперь этот таинственный предмет вывалился в прорванную головастым дыру и уже в который раз превратился в главное действующее лицо всего этого невероятного апокалипсического фарса.
Я вовсе недаром окрестил «черную метку» главным действующим лицом. Это была истинная правда, так как заметив ее, головастые сразу будто забыли о моем существовании. Полковник Ветров тут же оказался в одиночестве, а все остальное побоище, участниками которого стали его боевые товарищи, отступило, отхлынуло на несколько метров, оставляя старого танкиста один на один с мертвыми.