шайся, Надин, – это лучшее, на что ты можешь рассчитывать.
– Выпей кофе, Ева, а мне нужно позвонить и переодеться. С тобой и с Уитни мы поговорим в студии. Тебе дается час на интервью.
Во время интервью Ева строго придерживалась линии, выработанной полицейским департаментом. Если Надин и была не вполне удовлетворена содержанием беседы, она понимала, что важны не столько слова, сколько сама лейтенант Ева Даллас, которая выглядела бледной и усталой, но абсолютно спокойной.
К удивлению Евы, как только выключили камеру, прибыл мэр Стивен Пичтри. В свои сорок три года он казался молодым и импозантным. На нем был строгий серый костюм с голубой рубашкой и безукоризненно повязанным серо-голубым галстуком. Вслед за мэром вошли несколько щеголеватых помощников, которых он игнорировал, как люди игнорируют собственную тень.
Мэр кивнул Уитни, и Ева заметила у него под глазами темные круги – последствия бессонной ночи.
– Я решил, что необходимо мое личное обращение. Мне сказали, что вы тоже консультировались с Чангом по поводу официальных заявлений.
– Да, нам нужно придерживаться единой линии.
– Абсолютно с вами согласен. Чанг получит заявления представителей полиции и муниципалитета ровно в восемь. Лейтенант, действовать нужно быстро и решительно. Мой офис должен быть в курсе всех принимаемых мер. – Он посмотрел в сторону студии. – А что касается СМИ, необходимо держать ситуацию под контролем. Мы сообщим мисс Ферст и остальным только то, что, по нашему мнению, публике следует знать.
– Мы не единственные ее источники, – заметила Ева.
– Я об этом осведомлен, – холодно отозвался мэр. – Но в этом мы можем положиться на Чанга. Вы будете работать непосредственно с ним и моим заместителем Франко. – Он посмотрел на часы и нахмурился. – Держите меня в курсе.
– Мэр выглядит отлично, – сказал Еве Уитни, когда Пичтри вышел в соседнюю комнату готовиться к передаче. – Решительный и сдержанный. Такой имидж нам и нужен, чтобы сохранить спокойствие в городе.
– Мне кажется, для этого нужно найти и остановить «Искателей Чистоты».
– Это ваша задача, лейтенант. Но работа ведется по нескольким каналам. Похороны Хэллоуэя завтра в десять утра. Ему будут оказаны все почести. Я хочу, чтобы вы присутствовали.
– Конечно, сэр.
– Сегодняшнее совещание назначено на час. Оно будет долгим, так что постарайтесь поспать, – добавил он, прежде чем уйти в студию.
Вернувшись домой, Ева плюхнулась на кровать лицом вниз и проспала три с половиной часа. Ее разбудил назойливый сигнал будильника. С трудом поднявшись, она направилась в душ и простояла под горячими струями добрых двадцать минут.
Когда Ева вернулась в спальню, Рорк только встал.
– Я тебя разбудила? Ты мог бы поспать еще полчаса.
– Ничего, я в полном порядке. – Он окинул ее критическим взглядом. – И ты выглядишь лучше, чем в четыре утра. Почему бы тебе не заказать нам завтрак, пока я буду в душе?
– Я как раз собиралась съесть рогалик.
– Этого мало. Твой организм нуждается в хорошей заправке для поддержания энергии. А ты вряд ли захочешь, чтобы я вливал тебе в горло белковый раствор, – это испортит настроение на весь день. Яичница-болтунья тебя устроит?
Ева огрызнулась, но Рорк уже скрылся в ванной, и она поняла, что он, как всегда, прав.
Когда Рорк позвонил Соммерсету по внутреннему телефону и спросил о Макнабе, Ева заставила себя оптимистически воспринять сообщение, что пациент провел спокойную ночь. Но вскоре ей пришлось бороться с отчаянием, когда Макнаб въехал в ее кабинет на электронном инвалидном кресле.
– Эй! – Его лицо и голос казались чересчур веселыми. – Постараюсь раздобыть себе такую штуковину, когда встану на ноги. Ей можно управлять, как автомобилем.
– Только не катайтесь по коридорам Управления. – Ева попыталась улыбнуться. – Я начну инструктаж, когда придет Фини.
– Мы слышали утреннее сообщение по каналу 75, лейтенант. – Голос Пибоди, стоящей за спиной Макнаба, был спокойным, но в глазах застыло отчаяние. – Материала для инструктажа более чем достаточно.
– Давай-ка сварим кофе. – Ева знаком велела Рорку отвлечь Макнаба. – А тебе нужно выглядеть бодрее, – упрекнула она Пибоди, когда они вышли на кухню. – Он не так глуп.
– Знаю. Но когда я вижу его в этом кресле, то ничего не могу с собой поделать. Пока нет никаких изменений. Врачи говорили, что он должен ощутить зуд и покалывание, как бывает, когда к затекшей ноге возвращается чувствительность. Это сигнал, что нервы оживают. Но он ничего не чувствует.
– Восстановление происходит через разные промежутки времени. Как-то я получила полный заряд и через несколько минут уже не ощущала никакого онемения. А в другой раз мне только задело руку, и она не действовала несколько часов.
– Макнаб притворяется бодрячком, но он напуган.
– Если он может притворяться, значит, можешь и ты. А если ты хочешь добраться до тех, кто усадил его в это кресло, то должна взять себя в руки и сосредоточиться.
– Понятно. – Пибоди глубоко вздохнула и расправила плечи. – Я постараюсь.
– Отлично. Тогда для начала приготовь кофе.
Вернувшись в кабинет, Ева остановилась при виде стоящего в дверях Фини. Он уставился на Макнаба, сидящего к нему спиной, и на его лице застыли горе и гнев.
Ева кашлянула, надеясь вывести Фини из ступора, но внутри у него уже щелкнул выключатель. Он шагнул к Макнабу и нахмурился.
– Это еще что? Симулируешь, чтобы заполучить новую игрушку?
– Классная штука, верно?
– Только попробуй проехаться по моей ноге! Я тебя живо поставлю на ноги. Бэкстер уже на подходе. Кофе готов?
– Да, – кивнула Ева.
К половине десятого она сообщила группе основные детали, без четверти десять заполнила все лакуны, а к десяти изложила свою теорию:
– По крайней мере один человек из этой компании лично пострадал от какого-то преступления – скорее всего, преступления против ребенка. А может, и не один. Для такого предприятия необходимы родственные души. У них есть превосходные специалисты по электронике и, по-видимому, консультант-медик. Вполне возможно, что они наладили какой-то контакт с полицейскими или судебными органами. Не исключено, что с теми и другими.
– В такой команде, – заметил Бэкстер, – среди родственных душ обычно находятся одна-две, которые занимаются этим, чтобы удовлетворить нездоровое честолюбие, из жажды крови или просто потому, что у них не все дома.
– Согласна. Можете начать поиски чокнутых, которые соответствуют профилю этой группы. Безусловно, они снова свяжутся с Надин, – продолжала Ева. – Им нужно общественное внимание и одобрение.
– Это они получат. – Фини отхлебнул кофе. – Такие типы всегда возбуждают всеобщий интерес, их обсуждают на улицах и рисуют на майках.
– Мы не можем заткнуть рот СМИ, поэтому постараемся использовать их в наших целях. Надин хочет взять интервью у тебя и у Макнаба. Ругайся сколько душе угодно, – добавила она, прежде чем Фини успел открыть рот, – но ты не скажешь ничего, что я бы уже не сказала или не подумала. Департамент считает, что это пойдет нам на пользу.
Фини со стуком поставил чашку на стол.
– По-твоему, я должен вещать с экрана о том, что у нас в Управлении вчера произошло?
– То, что вы скажете, поможет людям понять, что случилось с Хэллоуэем, – спокойно заговорил Рорк. – Понять, что он был хорошим копом, который погиб, выполняя свою работу. И виновата в этом группа личностей, желающих выглядеть стражами правосудия.
– Я бы тоже хотел поговорить об этом. – Как бы Макнаб ни храбрился, он не мог забыть, что прикован к инвалидному креслу – может быть, до конца дней. – Объяснить, что меня покалечил не Хэллоуэй, а тот, кто заразил компьютер, с которым он возился. Хэллоуэй не заслужил, чтобы его в этом обвиняли. Поэтому я согласен дать интервью.
– Если ты согласен, то и я не возражаю. – Фини снова взял чашку и выпил кофе залпом, чтобы смыть застрявший в горле ком.
– Департамент выпустит заявление. Вы оба должны будете его прочитать. – Ева подошла к своему столу. – Начальство не собирается запрещать или цензурировать то, что вы хотите сказать, но хочет скоординировать основные моменты. Важно, чтобы нью-йоркская полиция продемонстрировала полное единство по этому вопросу. Надин может провести интервью здесь. А теперь перейдем непосредственно к нашей работе. Мы должны определить природу вируса в этих компьютерах, а это невозможно, пока у нас не будет надежной защиты от подобного вируса.
– Я уже начал этим заниматься, – сказал Рорк, – и взял на себя смелость пригласить технического консультанта. – Он нажал кнопку на аппарате внутренней связи. – Соммерсет, пришлите сюда консультанта.
– Ты должен был посоветоваться со мной… – начала Ева.
– Нам необходим первоклассный эксперт. Фини и Макнабу нужен хороший помощник, а я, в конце концов, только любитель. У меня есть человек, который занимается поистине новаторской деятельностью в моем исследовательском отделе, и тебе едва ли следует беспокоиться насчет его лояльности.
Ева обернулась к двери – и у нее отвисла челюсть.
– Господи, Рорк, я не могу использовать ребенка!
ГЛАВА 8
– Гений не имеет возраста, – заявил Джейми Лингстром, шагнув в кабинет.
Прядь волос песочного цвета свешивалась ему на лоб, левую бровь украшал пирсинг в виде миниатюрного серебряного обруча, на ногах была пара поношенных ботинок для скейта. Черты лица его стали чуть грубее со времени его последней встречи с Евой, а рот кривился в ухмылке. Впрочем, нахальства ему всегда было не занимать.
Дед Джейми был полицейским, который погиб, неофициально расследуя деятельность религиозного культа, чьей жертвой стала сестра Джейми и едва не стала Ева. С тех пор Джейми вырос минимум на два дюйма. «И когда только дети перестают расти?» – думала Ева. Сейчас Джейми было шестнадцать или семнадцать. Ему следовало бы заниматься делами, подходящими для подростков его возраста, а не стоять в ее кабинете с дерзкой физиономией.