– Рорк уже договорился с клиникой в Швейцарии. – Соммерсет подождал, пока Ева снова повернулась к нему. – Если улучшения не произойдет, Макнаба доставят туда на будущей неделе. У них впечатляющий процент успешного восстановления нервов. Лечение будет продолжаться, пока не…
– Ну, и какой же это процент?
– Семьдесят два процента больных с повреждениями, как у Макнаба, выздоравливают полностью. Впрочем, он может выздороветь сам по себе через день и даже через час.
– Но шансы на это ничтожны?
– Да. Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Ева шагнула к лестнице, но Соммерсет снова окликнул ее.
– Лейтенант, Макнаб притворяется, что не боится, но он очень напуган.
– Пули разрывают плоть и ломают кости, – пробормотала Ева. – Но «Искатели Чистоты» пользуются другим оружием. Оно куда коварнее и грязнее.
Поднявшись к себе в кабинет, она застала свою команду во время отдыха. Все потягивали напитки по своему выбору. Джейми кормил Галахада кусочками сандвича размером со штат Юта. Пибоди, примостившись на подлокотнике кресла Макнаба, сообщала подробности пресс-конференции.
– Вижу, работа кипит вовсю, – заговорила Ева. – Держу пари, террористы дрожит от страха.
– Каждые несколько часов нужно давать отдых глазам и клеткам мозга, – отозвался Фини.
Ева перешагнула через вытянутые ноги Рорка, с трудом удержавшись, чтобы не пнуть их как следует, подошла к своему столу и опустилась на стул.
– Может быть, покуда ваши глаза и клетки отдыхают, кто-нибудь соизволит информировать меня о достигнутых результатах?
– Ты что, опять пропустила ленч? – осведомился Рорк.
– Да, пропустила! Из-за женщины, которая повесилась на собственных простынях. Из-за мелких скучных подробностей серийных убийств. Из-за малоприятной встречи с муниципальными чиновниками, которых куда больше интересует собственный имидж в СМИ, чем несчастные жертвы. – Ева оскалилась в улыбке, заставившей Джейми съежиться на своем стуле. – А как прошел твой день?
Поднявшись, Рорк взял половину сандвича, которую Джейми и кот не успели съесть, и положил перед Евой.
– Ешь.
Ева отодвинула сандвич в сторону.
– Докладывай!
Фини покачал головой.
– Давайте обойдемся без кровопролития. – Эта пара напоминала ему бодающихся быков. – Мы добились определенного прогресса, поэтому позволили себе отдохнуть. Нам удалось создать защитную систему, частично фильтрующую вирус. Мы почти выделили инфекцию в компьютере Когберна, которую сейчас анализируют. Если результат будет положительный, мы сможем смоделировать остаток программы, не обращаясь к зараженному оборудованию.
– Как скоро?
– Не знаю. Таких программ я никогда не видел. Она закодированная и самоотключающаяся. Сейчас мы работаем с обрывками, которые выудили, прежде чем эта хреновина уничтожила себя.
– Поджарилась не только программа, но и весь компьютер, – вмешался Джейми. – Но мы раздобыли кое-какие данные. Их было бы достаточно для имитации, если бы у Рорка оставалась еще минута или хотя бы сорок пять секунд, но…
Он замолчал, потому что Ева медленно поднялась. Ее движение напомнило ему змею, свертывающуюся в кольцо перед укусом.
– Ты работал на компьютере Когберна?
– Да, – спокойно ответил Рорк.
– Работал на зараженном аппарате, используя экспериментальный фильтр, который в результате не выдержал? И ты сделал это без санкции руководителя группы?
– Даллас! – Фини тоже встал, не дрогнув под испепеляющим взглядом Евы. – За ту часть расследования, которая связана с электроникой, отвечаю я.
– Сейчас ты у меня в подчинении! Ты отлично знаешь, что меня следовало уведомить об операции!
– Это моя вина.
– Вот как? – Она снова посмотрела на Рорка. – Вон отсюда!
Странно, но все, кроме Рорка, приняли этот приказ на свой счет. Всеобщий исход походил на бегство. Прежде чем закрыть за собой дверь, Фини дал Джейми подзатыльник.
– За что? – буркнул Джейми, потирая ушибленное место.
– Сам знаешь.
Ева радовалась, что ее и Рорка разделяет стол. Она сама не знала, что бы сделала без этого символического барьера.
– Ты можешь распоряжаться половиной земного шара, но не моим расследованием, моими операциями и моими людьми!
– Я и не испытываю подобных желаний, лейтенант. – Голос Рорка был таким же холодным, как и голос Евы.
– А чем, по-твоему, ты занимался? Что ты доказал, подвергнув себя воздействию неопознанной инфекции? Что у тебя самый большой член?
Рорк сверкнул глазами.
– У тебя был очень трудный день, и я это учитываю. Поэтому объясняю: было необходимо испытать фильтр, а программу выделить и проанализировать.
– Каким образом? С помощью компьютерного моделирования или…
– Ты не электронщик, – перебил ее Рорк. – Хоть ты и руководишь расследованием, но лабораторная деятельность за пределами твоего понимания.
– Не учи меня, что в пределах моего понимания, а что нет!
– Приходится. Я мог бы потратить час, объясняя технические подробности, а ты не поняла бы даже половины. Это не твоя сфера, а моя.
– Ты всего лишь…
– Не тычь мне в нос мой статус гражданского консультанта. Тебе потребовалась моя помощь, поэтому я стал членом твоей группы.
– Я быстро могу тебя исключить!
– Можешь, – кивнул Рорк. Внезапно он схватил Еву за рубашку и потянул к себе. – Но ты этого не сделаешь, потому что жертвы значат для тебя больше, чем даже твоя гордость.
– Но не больше, чем ты.
– Черт возьми! – Рорк отпустил ее и сунул руки в карманы. – Это удар ниже пояса.
– Ты не имел права рисковать собой! Тем более тайком от меня!
– Это было необходимо. Кроме того, я не действовал вслепую. Я же не дурак.
Рорк подумал об оружии, которое приготовил на всякий случай, и о пуговице, к которой прикоснулся, как к талисману, перед началом работы. Конечно, он не дурак, но сейчас чувствовал себя круглым идиотом.
– Четыре электронщика в этой лаборатории согласились со мной. За моим состоянием следили по мониторам, и вся операция была ограничена десятью минутами.
– Однако фильтр взорвался?
– Да, взорвался, через восемь минут. У Джейми есть на этот счет кое-какие идеи, которые кажутся мне толковыми.
– Сколько времени ты оставался без защиты?
– Меньше четырех минут. Никаких дурных последствий. – Усмехнувшись, он добавил: – Кроме легкой головной боли.
Еве хотелось его задушить.
– Это не смешно!
– Может быть. Если так, прошу прощения. На самом деле мои медицинские показатели отличные, а главное – мы получили частичную картину инфекции. Пойми, Ева, для этого требовался оператор, знающий все трюки. Если бы этого не сделал я, то сделал бы Фини.
– Думаешь, мне от этого легче? Кстати, почему ты, а не он? – осведомилась Ева. – Сомневаюсь, что Фини так легко уступил тебе эту честь.
– Мы решили проблему логическим путем. Бросили монету.
– Ты… – Ева замолчала и потерла лицо ладонями. – Кое-кто намекнул мне сегодня, что я предпочитаю думать и действовать по-мужски. Если это называется «действовать по-мужски», то упрек несправедлив. – Она подняла на него глаза. – Возможно, лабораторная часть расследования за пределами моего понимания, но она остается под моим руководством. Я требую, чтобы меня информировали и советовались со мной о любом шаге, который чреват риском для кого-либо из членов моей группы.
– Согласен. Ты права, – признал Рорк. – Тебя следовало информировать. Прости, что я этого не сделал.
– Извинение принято. И хотя я уже превысила свою долю извинений на сегодняшний день, но добавлю еще одно. Прости, что я вовлекла в спор твой член.
– Принято.
– Мне нужно спросить тебя кое о чем.
– Спрашивай.
Ева почувствовала спазм в желудке, но она должна была задать этот вопрос.
– Если ты считаешь, что действия «Искателей Чистоты» оправданны, что жертвы заслужили такую участь, то почему ты рисковал собой, чтобы помочь мне их остановить?
– Господи, Ева, ты напоминаешь мне шахматную доску, где все только белое или черное! Если я не чувствую жалости к типам вроде Фицхью, значит, я на стороне террористов?
– Я имела в виду не совсем это…
– По-твоему, я способен найти оправдание тому, что произошло с этим беднягой Хэллоуэем?
– Нет. Но с остальными… – Ева смутилась.
– Разумеется, с философской точки зрения зло должно быть уничтожено любыми средствами. Но я не настолько глуп и эгоцентричен, чтобы верить в возможность достижения «Абсолютной Чистоты» с помощью пролития крови и бессудных расправ. Конечно, я допускаю отдельные исключения…
– В том-то и дело!
– А ты – нет. – Рорк усмехнулся. – Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
– Знаю. И это меня беспокоит.
– Еще бы. Я не могу быть «абсолютно чистым» в твоих глазах.
– Мне это и не нужно! Просто… Я совсем запуталась. Возможно, причина в том, что я тоже не могу испытывать жалость к таким, как Фицхью и Когберн. Но меня возмущает и оскорбляет то, что большинство оправдывает их палачей. Никто не имеет права уничтожать неугодных себе простым нажатием кнопки!
– Я не говорю, что ты не права. Но моя мораль более гибкая, чем твоя. Могу тебя успокоить одним: я в любом случае не одобряю их методы. Если ты борешься со злом, то делай это лицом к лицу и не рекламируй свои действия, словно продажу новой серии спортивных машин. – «Как делаешь ты, – добавил про себя Рорк. – И как делал я». – Ешь свой сандвич.
– Похоже, наши взгляды на это ближе, чем мне казалось. – Успокоившись, Ева надкусила сандвич. – Господи, с чем он?
– Думаю, со всем, с чем только можно. Мальчишка ест так, словно пищу вот-вот должны запретить, и он стремится проглотить все одним махом.
Ева съела еще один кусок.
– Вкусно. По-моему, там солонина и шоколад.
– Меня такое сочетание не удивляет… Прежде чем оставить эту тему, я хочу назвать тебе еще одну причину того, что я сделал сегодня.