Никогда не сомневалась Вирджиния в своих профессиональных возможностях, но вот в женских… Более чем скромный личный опыт подсказывал ей, что они довольно ограниченны. Нужно ли развивать их? Может быть, наступило время заняться собой, узнать и другую сторону жизни? Соединить радость жизни, присущую Джинджи-Виоле, со здравомыслием Вирджинии? Это было одной из сложнейших проблем, с которыми ей приходилось сталкиваться…
Эти мысли не оставляли ее и когда она уже стояла в тамбуре перед своей лабораторией.
Пропищал зуммер, и загорелся зеленый сигнал — разрешение войти. Вирджиния вытерла мгновенно вспотевшие руки о вельветовые брюки, глубоко вдохнула, изобразила добродушную улыбку и вошла в лабораторию.
— Доброе утро, доктор Фаррэл. — Алекс поднял голову от инструментов и улыбнулся ей.
Вирджиния с трудом прохрипела слабое приветствие. Надевая рабочий халат, она исподтишка наблюдала за погруженным в работу коллегой.
В это утро Алекс выглядел более раскованно, чем в первое свое появление здесь. Строгий деловой костюм он сменил на джинсы и плотно облегающий торс бело-голубой пуловер. Внезапно Вирджиния почувствовала непреодолимое желание приблизиться к нему. Но она все-таки не позволила себе этого.
— Вы не преувеличивали, говоря, что привели лабораторию в порядок. — Она оглядела помещение, остановив одобрительный взгляд на стеллажах, занявших ранее пустую стену. — Наверное, полночи проработали?
Отодвинув инструменты, Алекс что-то записал в тетради и, отложив ручку, неторопливо ответил:
— Я догадался, какое значение имеет для вас порядок.
Вирджиния отвернулась и поморщилась. Явно она сегодня не производила на него такого впечатления, как в ту волшебную ночь.
— Ну, не такая уж я чистюля.
— Неужели? В это трудно поверить. — Алекс покачал головой, и прядь иссиня-черных волос упала ему на лоб. — Мне ваши рабочие привычки представляются отлаженной линией, аккуратной и точной.
— Вы ошибаетесь, — сухо возразила она. Не хватало еще, чтобы он сравнил ее с механизмами!
Алекс подошел к ее столу и стоял теперь прямо против нее; его дымчатые глаза внезапно зажглись внутренним огнем.
— А вот ваша сестра Виола наверняка совершенно неорганизованный человек.
— Вы хотите сказать, что она неряха? — обиделась Вирджиния.
— Нет, зачем же! Просто хаотическая натура, — беспечным тоном пояснил он.
— Беспорядочная и небрежная, — сквозь зубы процедила Вирджиния. Обида за «сестру» и ревность к ней создали в ее голове полнейший хаос.
— Чувственная и соблазнительная.
— Безответственная и безрассудная!
— Мой Бог! — Алекс удивленно поднял брови. — Я и подумать не мог, что между вами возможно соперничество.
— Соперничество?.. Нет никакого соперничества! — Вирджиния готова была взорваться. — Просто я прекрасно знаю ее натуру… Ваши воспоминания навеяны загадочным лунным светом, музыкой и мартини.
— А вы откуда знаете? — вдруг подозрительно прищурился он. — Вас ведь там не было. Виола же что-то говорила вам весьма бегло, как вы сами изволили сообщить.
— Догадалась, — проворчала Вирджиния краснея.
— Кстати, — поспешил он перевести разговор на дело, — вчера в вашем роботе обнаружили целый ряд неисправностей. Я пробую сейчас разобраться с его солнечной батареей.
— Спасибо. — Вирджиния заставила себя сосредоточиться на бумагах, лежащих перед ней на столе.
— Он сводит меня с ума! — Пластиковая бутылка с кетчупом жалобно скрипнула, когда Вирджиния стала выдавливать массу. — Он только и делает, что говорит о Виоле. «Ах! Ваша сестра восхитительна!»— передразнила она Алекса.
Диана аккуратно выдавила немного кетчупа на край тарелки, подцепила хрустящий кусочек мяса и, обмакнув его в приправу, отправила в рот.
— Знаешь, — сердито продолжила Вирджиния, распаковывая гамбургер, — мужчины — самые тупые существа на планете! Не раз убеждалась в этом, даже в науке. — Она добавила кетчупа и сложила две половинки гамбургера вместе. — Все, что он помнит, — так это сияющую в лунном свете сексуальную богиню. Его не интересует реальная женщина — только лунная фантазия!
Диана тщательно пережевывала сэндвич, но глаза ее уже засветились новой веселой выдумкой.
— А давай обдумаем, как пройдет их свидание, — предложила она.
— Да, надо преподать ему урок! — Глаза Вирджинии угрожающе сощурились. — Эта Виола будет весь вечер сюсюкать, обнажать то одно плечико, то другое, беспрестанно лезть к нему с поцелуями и говорить глупости.
Диана слушала подругу, одобрительно кивая головой.
— Парочка таких вечеров — и Виола начнет раздражать его, как любая дура раздражает умного человека. Ведь Алекс — интеллигентный, высокообразованный инженер. Зачем ему такое создание, как Виола? Что у них может быть общего? Нет, нет, я уверена, что он очень скоро разочаруется в ней, — продолжала Вирджиния.
Диана еще раз кивнула, посыпая мясо солью.
— Я работаю с Алексом уже второй день и знаю о нем гораздо больше, чем в тот вечер. — Вирджиния произнесла эти слова уже более спокойным голосом. — Он отличный специалист. Я наблюдала, как виртуозно он работает, вникает во все детали и принимает свои успехи как должное. — Она улыбнулась нежной улыбкой. — Алекс спрашивает моего мнения и охотно принимает советы. И знаешь, он больше радуется моим успехам, чем я сама. — Вирджиния вспомнила его руку на своем плече и окончательно расстроилась из-за наличия в ее жизни этой выдуманной Виолы.
— Раз уж ты так увлечена им, давай прекратим игру — сознайся во всем, — предложила Диана.
— Он рассказывает о Новом Орлеане, — продолжала Вирджиния, не слушая ее, — о своей работе и семье. У него хорошие родители. Кроме него, еще три сестры и два брата и целая куча племянников и племянниц. — Она стукнула кулачком по столу. — Не могу понять его увлеченность этой обнаженной красоткой! Каждый раз он пытается вставить ее имя в наш разговор! «Очаровательная, чувственная, соблазнительная» и даже «обожаемая»! А я, по его мнению, — сильная, предприимчивая, рассудительная, изобретательная и надежная. Ну разве не тупица?! — воскликнула она гневно.
— Ты меня совсем запутала, — рассмеялась Диана. — Ты влюблена в него или ненавидишь его?
— …Знаешь, он для меня тоже раздвоился. Алекс мне нравится все больше, а Бандит на балконе — все меньше. В Алексе есть глубина и значительность, а в том Бандите — один секс. Но и Алекс все время думает об этой дуре Виоле! Что на него нашло? — Ее кулак снова стукнул по столу. — Ничего, объестся сливками — потянет на картошечку!
Диана отодвинула свою посуду на край подноса и закурила.
— Кстати, о сливках и картошке. Сливки-то еще надо ведь купить!
— Что? — непонимающе посмотрела на нее Вирджиния.
— Думаешь, Виола напялила бы этот банальный костюмчик?.. Мы слегка обновили твой гардероб, но в нем по-прежнему нет ничего яркого и действительно элегантного. — Диана с энтузиазмом потерла руки. — Магазины открыты допоздна. Давай прямо сейчас подыщем тебе парочку нарядов! Завтра ты заставишь его пульс бешено биться, пробудишь его самые невероятные фантазии.
— Ты думаешь, я смогу? В собственном своем образе, никем не притворяясь?
Диана уверенно кивнула, поднялась и потянула за собой подругу.
— Поверь мне, ты победишь эту распутную Виолу.
Вирджиния сидела на стуле посреди примерочной, окруженная зеркалами. На вешалках висели наряды, которые больше обнажали, чем прикрывали, обещая зажигательную ночь. Но робкая, застенчивая, неуверенная в себе женщина, вновь пробудившаяся в ней, боялась этих, уже отобранных ею нарядов.
— Продавщица выписывает чек, — сообщила Диана, просовывая голову через занавеску. — В чем дело?
— Во всем. — Вирджиния указала на свое отражение в зеркале. Ее строгая прическа никак не соответствовала сверкающему искусственными бриллиантами коротенькому платьицу, только что надетому ею. — Что будем делать с этим? — Она взбила заколотые с боков каштановые волосы. — Виола — блондинка благодаря твоему уникальному, но крайне вредному лаку, которым я не могу пользоваться систематически. И как же мне становиться брюнеткой утром и блондинкой вечером?
Диана задумчиво надула губки.
— Можно бы использовать парик… Но, учитывая привычку Алекса гладить Виолу по волосам…
— Он подумает, что я скрываю облысение, — поежившись, закончила мысль Вирджиния. — Детские забавы! Ничего не выйдет… — Но вдруг глаза ее заискрились. — А почему бы нам не убить ее? Например, в автомобильной катастрофе по пути из аэропорта?
Диана покачала головой:
— Нет. Он захочет присутствовать на похоронах… Мне следовало подумать об этом заранее. Надо позвонить Джоан.
— Кто это — Джоан?
— Моя соседка. Она работает в косметическом салоне. — Теперь весело заблестели глаза у Дианы. — Одевайся! А я звоню ей!
— Что может сделать мастерица по косметике? Я чувствую себя увереннее в маскарадном костюме и маске, чем просто в гриме.
— Твоя одежда и будет маскарадным костюмом, а грим и прическа — маской. Ты же хочешь показать Алексу сливки? А чтобы он не переел, достаточно с него одной ночи.
— Тогда зачем мы накупили столько нарядов? — с сарказмом возразила Вирджиния, застегивая вокруг осиной талии замшевый ремешок.
Диана одарила ее ехидной улыбкой:
— Это на тот случай, если ты поймешь, что и картошечка надоедает — не только сливки.
Пока Вирджиния одевалась и расплачивалась за наряды, Диана сбегала к телефону. Отходя от кассы, Вирджиния увидела спешащую к ней через зал подругу. Глаза ее оживленно блестели.
— Я все уладила! Отсюда едем прямо к Джоан.
Вирджиния сидела в косметическом кабинете под пластиковым колпаком, смущенно поглядывая на двух женщин. Диана сидела в кресле и, потягивая кофе, с живостью вспоминала вечер в загородном доме Квимби. Джоан Энрайт — хрупкая блондинка с карими глазами — охала и ахала, не забывая профессиональным взглядом рассматривать Вирджинию с разных ракурсов.