Тович МарияПриговоренные к жизни
Кора Мактрауб — одно из самых обсуждаемых имен отечественной фантастики. Ее книги расходятся миллионными тиражами по всему миру. Что заставило успешную писательницу на пике славы покинуть столицу и поселиться с дочерью в далекой северной деревушке, променяв светскую жизнь на тихий домик у озера? Об этом читайте в нашем эксклюзивном интервью.
«Комсомольская правда», 2014, 28 мая.
Глава 1Исчезновение
— Духтари бадбахт! Духтари бадбахт!{1}
— Сколько раз тебе говорили: Саера, хватит болтать по-своему! Ничего не понимаю! — проворчала Валентина, не открывая глаз.
— Милая! Ты проснулась?! Тебе принести пить?
— Да! И есть, и пить — все, что ты обычно делаешь! И убавь свет! Глазам больно.
— Я не включать свет. Это солнце, милая. Солнечный свет, — старая служанка торопливо задернула шторы. — Как же хорошо, что ты, дорогая, проснуться!
— Не «проснуться», а «проснулась»! Быстрее, Саера! Я пить хочу!
— Уже бегу, моя хорошая!
Девушка, лежащая в кровати, глубоко вздохнула.
Черт! Опять я на нее наорала. Не хотела ведь! Как же это бесит! Доктор Крязин говорил, что злиться — нормально… в моем случае. Но от этого не легче.
У Валентины кружилась голова. Подташнивало. Она оторвала голову от подушки и со стоном села. С трудом разлепив тяжелые веки, девушка огляделась. Обстановка никак не изменилась. Все тот же шкаф, полки с книгами, кресло, обтянутое искусственным мехом.
Наш дом. И я все еще в нем. Так… Как там учил доктор? Меня зовут Валентина Белозерова. Я родилась четырнадцатого марта. Мне шестнадцать лет.
На перекидном календаре стояло число — двадцать седьмое июня.
Вот это да! Почти треть лета проспала. Ну хорошо, что не половину, и на том спасибо. Лучше б впадала в спячку только зимой. Хоть какой-то плюс — заснула осенью, проснулась весной. И никаких тебе вьюг, морозов и обмороженных носов… Ладно, надо встать. Как же спину ломит…
Синдром Клейне-Левина Валентине поставили в тринадцать лет. Его еще называют «синдромом спящей красавицы». Звучит красиво, а на деле — сущий кошмар. Она могла проспать и несколько суток, и неделю, и месяцы. Вставала лишь, чтобы поесть и сходить в туалет. А потом опять проваливалась в бессознательное состояние. Врачи только разводили руками. Никто не знал, отчего это происходит и как это лечить.
У зеркала Валентина попыталась развязать узел из волос. Безрезультатно.
Спящая красавица… с гнездом на голове!
Придется просить Саеру разобраться с волосами, самой не справиться.
Валентина с досадой ущипнула себя за щеку.
Хоть бы один юношеский прыщ выскочил! Пропадает красота нецелованная! Вот только принц поцелуем меня вряд ли спасет. Нет на планете таких королевских особ. Да и жизнь — не сказка… Ладно. Хоть на кашалота не похожа. Если учесть, сколько я съедаю после спячки — вполне даже сойдет! А жор на меня нападает адский в такие моменты.
Громко заурчал желудок.
Сейчас, дорогой. Тетушка Саера не даст нам умереть с голоду.
— А вот завтрак, обед и ужин, — служанка зашла в комнату, толкая перед собой тележку, заставленную подносами.
Валентина набросилась на еду с жадностью. Затолкала в себя бутерброды и жареную курицу с гарниром. Горячий суп, глоток чая, закусила яблоком. Остановилась лишь тогда, когда поняла, что больше в нее физически не влезет. Валентину не смущало присутствие служанки, ведь Саера давно уже привыкла к такому зрелищу.
— Спасибо, Саера. Извини… за мое поведение.
Служанка улыбнулась и понимающе кивнула.
— А мама? Она дома?
Саера отвела взгляд и что-то пробормотала на родном языке.
— Ну я же не понимаю по-твоему.
Тогда старуха быстро поправила цветастый платок на голове и взмахнула руками:
— Янчмиш забыла! Ты же его любишь! Я сейчас. Сейчас.
— Эй, Саера! А мама-то дома? — закричала ей вслед Валентина.
Но служанка ничего не ответила и с несвойственной ее возрасту прытью скрылась в коридоре.
Валентина попыталась резко встать, чтобы догнать ее, но сразу плюхнулась обратно на стул. Голова пошла кругом, перед глазами запрыгали черные кляксы.
Мое тело пока не готово к пробежкам. Надо прийти в себя.
Позвоню маме сама.
Машинально набрала привычный номер. «Абонент временно недоступен», — заявил женский голос после противного звукового сигнала.
Странно. Обычно мама всегда старается держать телефон включенным, даже на самых важных встречах. Ладно, попробую позже.
Одновременно включила телевизор и планшет. В этот раз она проспала чуть меньше двух месяцев. Все-таки выпадать из реальности на такие долгие сроки было очень утомительно. Каждый раз приходилось наверстывать упущенное время и проводить часы за просмотром того, что произошло в мире, пока спала.
Посмотрим…
Май и июнь 2015.
В Непале произошло крупное землетрясение.
Джохара Царнаева, признанного виновным во взрывах на марафоне в Бостоне в 2013 году, приговорили к казни.
Теракт рядом с военной базой в Ираке.
Крушение пассажирского поезда в Филадельфии. Восемь человек погибло…
«Барселона» победила «Ювентус» со счетом 3:1, завоевав пятый в истории трофей Лиги Чемпионов.
Дальше Валентине читать не захотелось.
Вот так всегда. Каждая минута — это чей-то смех или слезы. Пока на одном конце планеты кто-то умирает от горя, на другом — смеются. А позже от всего этого остается лишь сухая фактография в Википедии. Обидно даже как-то.
Диктор энергично рассказывал о новом этапе работы адронного коллайдера. Валентина вяло листала новостную ленту и внезапно поняла, что ритуал с просмотром пропущенных событий себя изжил.
Ведь мне все равно. По сути, без разницы, что и где произошло. Мне до этого нет дела, как и остальному миру до меня. Да и кому я могу быть интересна? Не жизнь, а пунктирная линия: короткие куски существования в перерывах бесконечного сна.
От галдящего телевизора начала болеть голова. Щелкнула пультом. Сытый желудок тянул обратно в уютную кровать. Ей снова захотелось упасть на подушку, укутаться в одеяло и забыться.
Нет, надо дождаться маму. Где же она? Наверное, в отъезде. Может, на встрече с читателями или на какой-нибудь презентации?
Валентина привыкла к частым поездкам матери, которая считала их обязательной платой за сумасшедшую популярность.
В комнате была персональная полка для книг писательницы. Темные обложки с мерцающими серебром названиями. Брызги созвездий на фиолетовом фоне вселенной. Валентина пробежалась пальцами по корешкам и вынула один из томов.
«Ненастоящее время». Фантастический роман. Что еще могла написать моя мама? Только фантастику. Человека с более живой фантазией я никогда не встречала. В ее голове постоянно гудят новые проекты и идеи. Мое детство походило на увлекательный квест, где главным сценаристом была мама.
Валентине вспомнилось, как ей, еще десятилетней девочке, мама устроила приключение с поиском записок. Валя в сладком предвкушении бегала по дому в поисках новых подсказок. Глаза ее горели, она старательно вчитывалась в каждое слово задания и, разгадав, пулей летела к следующему пункту.
Как тогда все было интересно и ново… А сейчас… сейчас только и остается вспоминать детство, когда я еще не болела.
Девушка погладила бархатистую обложку.
Автор Кора Мактрауб. И почему издателям не понравилось милое и родное — Нелли Белозерова? Вполне себе подходящее имя для писателя-фантаста. Почему у нас принято считать, что иностранные авторы непременно лучше и сюжеты у них острее, а герои интереснее? Неужели так трудно поверить в то, что на своем газоне трава такая же зеленая, как у соседа… а может, и зеленее. Ну не назвался же Стивен Кинг Василием Королевым!
С книгой в руках Валентина опустилась на кровать, но через минуту снова встала.
Не сейчас. Нужно проветриться. Здесь я точно снова усну. Каким бы увлекательным ни был сюжет.
На веранде было свежо и ясно. Запах древесной коры и сосновой хвои щекотал ноздри. Поддувал ненавязчивый ветерок со стороны озера. В этот двухэтажный домик, уединившийся в лесу неподалеку от маленькой деревеньки на севере страны, они с матерью переехали год назад, когда стало ясно, что из-за болезни Валентина больше не сможет посещать школу и вести нормальную жизнь. Скалы, лес, свежий воздух — все это должно было благотворно повлиять на ее состояние. Но чуда не случилось. Валентина по-прежнему спала как сурок, по несколько недель.
Книга была новая. Страницы все еще пахли типографской краской. Девочка прочла первый абзац.
Молодой человек был явно не из наших мест. Его загорелая кожа, иссиня-черные волосы, хищный соколиный взгляд выдавали в нем жителя южного региона. Он появился на мгновение и тут же испарился в воздухе.
Валентина привыкла пролистывать описания и просматривать текст по диагонали, чтобы поскорее добраться до финала. Она обычно боялась, что надолго уснет и не успеет дочитать. Потом опять начинай сначала.
Проглотив несколько глав, девушка оставила книгу на плетеном кресле и, спустившись по лесенке на песчаный берег, зашагала к озеру. Над головой зависали стремительные стрекозы, у деревянных мостков мерно покачивалась лодка. Вода отливала медью. Дом, наполовину утонувший в густой зелени, остался позади. С вершин деревьев доносились переклички птиц и шепот листвы. Валентина не видела лес, но чувствовала, как он дышал. Как в нем бурлила жизнь. Жизнь, которая проходила мимо нее.
Сон вычеркивал ее из действительности. А когда девушка просыпалась, неконтролируемое раздражение сменялось вялой апатией, и маме стоило больших усилий помочь Валентине вернуть душевное равновесие. Нелли пыталась взбодрить дочь, убеждала, что нельзя отчаиваться, что болезнь пройдет.