– Хаким Гаяз предлагает каждому выбрать наложницу по своему вкусу, чтобы сделать пребывание здесь приятней и слаще, – сообщил шадрианин, указывая рукой на девушек.
Рик обернулся к своим:
– Выбирайте, кому какая нравится.
Лицо Берты стало холодным – она всегда надевала эту маску, если была недовольна или встревожена. Зато у Бруно загорелись глаза.
– И как их... выбирать? – осипшим вдруг голосом спросил Клыкастый. – На плечо и поволок, что ли?..
– Просто подойди и приподними ее лицо за подбородок – девушка последует за тобой, – ответил Рик.
– Как подробно ты осведомлен, – заметила Берта, зыркнув на него.
– Ну, в свое время я гостил аж у трех хакимов по очереди... – и, покосившись на Берту, поспешно добавил. – Нет, ну они же не только для утех предлагаются, девушки присматривают за порядком в комнате, приносят еду и вино, помогают одеться, обувь чистят...
– Спроси у нашего провожатого, а почему они юношей не предлагают? Может, мне бы тоже не помешал прекрасный, плечистый и полуголый чистильщик обуви, – проговорила она.
– Мир несправедлив – смирись с этим, – ответил Рик, выбирая первую попавшуюся девушку под хмурым взглядом Берты. – Но есть альтернативный вариант – разделить комнату со мной. Обувь чистить не буду, но голого плечистого мужика я тебе могу гарантировать, – улыбнулся он, многозначительно прищуриваясь. Берта с трудом спрятала ответную улыбку – у нее явно отлегло от сердца, и она с легкостью выбрала прислугу для себя.
«Рик, а это... для всех обязательно?» – спросила вдруг Рут у Рика.
«Кто-то же должен ежеминутно обслуживать потребности гостя», – пояснил тот.
«Не хочу, чтобы у Нокса была наложница», – прошептала она.
Рик вздохнул, но ничего не ответил.
Вот как раз Ноксу живая, теплая женщина под боком точно бы не навредила. Но говорить об этом сестре было жестоко.
И тут к наложницам шагнул Клыкастый. Он выбрал самую грудастую и смешливую девушку, которая, поглядывая на него исподлобья, все время боролась с желанием улыбнуться, отчего на ее щеках появлялись нежные ямочки, как у ребенка.
Когда и остальные определились, гостей, наконец, ввели в дом. Выбранные девушки стайкой последовали за ними.
В комнатах были накрыты легкие столы с холодным мясом, фруктами и вином. Наложницы сразу проводили мужчин в баню – Берте предстояло мытья во вторую очередь, а пока она могла присмотреть за кристаллами и оружием.
Баня была небольшой, но удобной. На каменном полу стояли деревянные скамейки с наполненными мыльной водой корытами. Клубящийся пар приятно пах какими-то травами и маслами.
Ловкие руки наложниц бережно растирали уставшие от долгого пути плечи и спины горячими мыльными полотенцами с грубым ворсом, проворные пальчики растирали одеревеневшие мышцы душистым маслом. После мытья гостям подали длинную белую рубаху и широкие штаны, а в комнатах каждого из них уже ждали кафтаны и расшитые пояса, подобающие их положению.
Расслабленные и довольные, все собрались в комнате Рика, чтобы поесть и выпить вина.
И в этот момент в двери комнаты кто-то постучал. Наложница Рика с готовностью подошла к дверям и обернулась на своего господина: открывать ли? Тот кивнул, и через мгновение на пороге возник тот самый седобородый шадрианин.
Он пришел, чтобы проводить Рика в покои хакима на ужин.
***
Шадрианский дворец – это настоящий лабиринт из открытых галерей, узких извилистых коридоров, проходных комнат и лестниц. Здесь можно плутать целыми сутками, и не найти выхода наружу. Или из одной и той же комнаты повернуть в три разные стороны – и, пройдя множество коридоров и лестниц, вновь очутиться там же. И такими же извилистыми, как дворцы, были речи шадриан. Поэтому Рик мысленно готовился к сложному разговору, в котором молчание могло быть важнее сказанных слов, а сказанные слова – лишь намеком на слова несказанные.
Наконец, стража распахнула перед ним расписанные двойные двери, и Рик увидел огромную залу, залитую светом больших масляных люстр под потолком. Справа от входа стояли музыканты, игравшие неторопливую нежную музыку, в центре, позвякивая монистами и многочисленными браслетами на запястьях и лодыжках, танцевали полуобнаженные танцовщицы. А в глубине комнаты на возвышении, застеленном коврами, на резном топчане, засыпанном парчовыми подушками, сидел сам хаким Гаяз, сверкая изумрудами на черном кафтане. Его длинная борода была уже совершенно белой, а вот кудри все еще напоминали черненое серебро. Перед ним стоял огромный стол с множеством различных блюд и кувшинов. Увидев Рика на пороге, хаким хлопнул в ладоши, и танцовщицы, опустив головы, мгновенно освободили дорогу, а музыканты прекратили играть.
– Рад приветствовать Великого Альтаргана Алрика в своем доме, – громогласно заявил хаким, в знак беспрецедентного почтения поднимаясь с топчана. – Прошу разделить со мной ужин.
Глава 19. Копье, путей не скрывающее. Часть 2
Рик остановился, наслаждаясь этим мгновением. Как долго он шел, чтобы наконец очутиться в том месте, где его имя не будет именем проклятого врага.
Высокий, статный, в подаренном хакимом расшитом камзоле, подпоясанный богато украшенным кушаком и с фамильным посохом на спине он сам выглядел почти как принц.
— Приветствую достославного хакима Гаяза, и благодарю его за гостеприимство, великую щедрость и радушие. С почтением и радостью я принимаю приглашение разделить хлеб и вино за одним столом.
Хаким кивнул, опустился на прежнее место и жестом пригласил гостя присесть рядом.
Рик направился к топчану, вслушиваясь в чеканный звук своих шагов. Никакой спешки, никакого смущения. Оказавшись перед хакимом, он еще раз поприветствовал его кивком, и присел на указанное место.
Не сводя глаз с Рика, хаким хлопнул в ладоши, и музыка заиграла вновь. Прелестные танцовщицы зазвенели монистами и браслетами.
– Какое невероятное чувство, Альтарган! — проговорил Гаяз. – Я столько лет представлял себе нашу встречу, но в моих мыслях ты старел вместе со мной. И вот он я, седой и старый, а ты – по-прежнему молодой и сильный, как мои старшие внуки.
В этом простом, на первый взгляд высказывании Рик сразу почуял два подводных камня. Что же, нужно показать Гаязу, что его гость умеет слушать и слышать.
– Истинная сила не в молодых руках, хаким Гаяз, – с улыбкой ответил Рик. – Она в мудрости. Да и я не так уж молод, как ваши славные внуки — да станут они лучшими сынами пустыни. Мое тело — что одежда: важно лишь то, на кого она надета.
Хаким Гаяз на мгновение замер, хитро прищурился -- и расхохотался.
– Хороший ответ, Альтарган! Клянусь вином в моем кубке.
Он сделал знак слуге, и тот наполнил до краев кубок Рика, потом приподнял чашу и выплеснул немного вина из нее в кубок хакима – традиционная демонстрация того, что оно не отравлено.
Подняв кубки, оба выпили и неспешно принялись за еду.
– Расскажи мне, каким был путь твой со дня воскрешения, и что желаешь ты найти в песках? – спросил хаким, ломая пальцами, унизанными перстнями, зажаренную до золотистой корочки тушку перепелки.
Рик тоже взял одну – не потому что вдруг полюбил жареное мясо, а из уважения к вкусу хозяина. И Гаяз, без сомнения, заметил это.
– Мой путь со дня воскрешения – это уже середина истории, хаким. Так не лучше ли начать с самого начала?.. С того часа, когда ты решил призвать меня из небытия, за что я премного тебе благодарен.
Гаяз задумчиво кивнул.
– Пожалуй, что так... Но ради моей седой бороды разве нельзя начать с середины? – возразил он.
Вот кто – мокрый угорь. Попробуй удержи такого в руках.
– Что же, будь по-твоему, – согласился Рик. – Кто меня воскресил, я не знаю. Сначала я думал явиться в Совет, заявить о себе, вернуть родовое владение и прожить тихую мирную жизнь, которой я никогда не знал. Но обнаружил, что для всех я – Алрик Проклятый, род мой уничтожен, слава попрана, а останки близких моих поруганы. И тогда я решил, что пройду новый путь и, когда окрепну с новым именем, найду способ заставить Совет восстановить справедливость. Потом в Кордию пришли демоны. А я ведь все еще Альтарган, хаким. И мой долг – стать щитом для людей. Тех, что живут на зеленых равнинах, и тех, что живут в песках. И для этого мне нужно войско. За этим я и пришел в Шадр.
Хаким слушал его внимательно, время от времени сопровождая слова легким кивком.
– Воистину ты – копье, путей не скрывающее, – проговорил он. – Слова твои четкие, мысль – ясная...
– Дашь ли ты мне воинство, хаким Гаяз? – спросил напрямую Рик, глядя собеседнику в лицо. – Пойдешь ли сражаться с демонами плечом к плечу со мной?
Хаким хмыкнул в бороду.
– Прежде чем дать ответ, позволь вернуться к началу истории?
Окунув пальцы в серебряную лохань с лепестками роз, хаким вытер руки белым платком и взялся за кубок.
– Она началась не при мне, Альтарган. Она началась, когда правил предшественник моего предшественника, больше ста лет назад, – его голос звучал спокойно и глубоко, будто рассказывал легенду, а не историю, касающуюся их обоих. – То было великое время для Шадра. Тела врагов питали пустыню, и она порождала славных детей, полных магии и отваги. Но чем больше имеешь, тем больше желаешь. Известно, что сила всегда выкупается кровью, но ты, Альтарган, стал первым, кто понял, что для истинной силы мало крови поверженных врагов. И ты принял добровольную жертву братьев и сестер по плоти и по духу, и стал сильнейшим воином. Те люди тоже желали стать сильнейшими воинами, но на жертвенник они положили самих себя. Они проходили долгий путь по тонкому лезвию между жизнью и смертью, Альтарган, убивая себя прежних и себя настоящих для того, чтобы возродиться вновь и стать тем, кого назвали ахъятами. Новое рождение дает не только новую силу, но и новый аспект. Так, испепеляя себя и вновь возвращаясь к жизни, ахъяты взращивали в себе великих воинов...
Рик внимательно слушал хакима, но все еще не понимал, куда он клонит и каким образом появление ахъятов могло быть связано с его воскрешением. Но Гаяз понял его взгляд по-другому.