— Почему? Рассчитывают жить вечно?
— Надеются, что если реже про нее вспоминать, то и она о них вспомнит попозже.
— И как, работает? — со смехом спросил Элгор.
Рик взглянул на него с укором.
— А чем измерить прикажешь?.. Да и договор этот твой… глупость несусветная, сказал он, сунув руки в карманы и продолжая путь. — Что мне твои обещания перед старшими? Они подчиняются твоему приказу. Как двум братьям давать друг другу расписку, что после смерти их дети по миру не пойдут. Если человек нормальный, так он и сам этого не допустит, а если сволочь, так с того света ты его в расписку мордой-то все равно не ткнешь. Ну и в чем смысл? Себя успокоить? Типа я сделал что мог? Да хрена лысого. Никому не интересно, что мы там с тобой могли. Есть то, что каждый из нас должен, и только это важно. Так что иди ты со своими могильными предложениями…
Рик замедлил шаг, пнул сапогом попавшийся под ноги камешек, и тот, подпрыгивая, покатился по мостовой.
— Хотя нет, кое-что я, пожалуй, все-таки у тебя попрошу. Я бы не хотел, чтобы кости кого-нибудь из моих близких или мои собственные сиротливо валялись на поверхности, пока их не дожрут риды. Так что — сожги меня.
Элгор усмехнулся.
— Если ты позволишь себя убить после того, как отнял у меня шесть душ, я тебя сам испепелю, без всяких просьб.
Рик широко улыбнулся.
— Договорились. А что с душами так получилось, мне правда жаль.
Элгор кивнул.
— Жаль, но не страшно. Не думай об этом. Главное, жертва все-таки была не бессмысленной. И потом… То, что мы разделились — тоже большое дело. С момента воскрешения это тело наконец-то принадлежит только мне… Ты мне скажи, когда к походу готов будешь? — спросил Элгор. — Я-то съел два снадобья, и здоров.
— Дай мне еще завтрашний день и ночь, и я готов.
— Уверен?
Рик рассмеялся.
— Зуб даю!
— Пальцем покажи, который, — блеснул широкой улыбкой Элгор. — На всякий случай.
Обменявшись еще парой шуток, они распрощались, и каждый направился к себе.
Рик шел по сонному городу, неспешными шагами меряя мостовую и глубоко сунув руки в карманы широких штанов. Какая-то демоница, опуская занавески на своем окне, при виде союзника князя улыбнулась и приветственно качнула головой. Рик, не задумываясь, взмахнул ей рукой, свернул к тренировочному плацу, по подсказке Астара ответил на приветствие пары стражников…
И остановился.
Обернувшись, он окинул взглядом странный город под высоким и белым каменным небом. Маленькие домики с пестрыми крышами. Белая дорога, ведущая к центральной площади и башне, на которой огромное круглое зеркало было уже полностью затемнено. Негромкие голоса прошедших только что мимо воинов-демонов, мерное постукивание их копыт по булыжникам…
И где-то в глубине души неожиданно и непрошено шевельнулось невесть откуда взявшееся теплое, уютное чувство.
К трещине Элгор решил отправиться с небольшим отрядом старших демонов и двумя дозорными, которые знали, куда нужно идти. Первый подъем оказался неудачным — на поверхности разыгралась буря, и весь воздух наполнился крошечными частичками раскаленного пепла. Выругавшись, все забились поглубже в пещеру, но даже здесь было совсем нечем дышать. Тогда приняли решение спуститься до первой площадки отдыха и переждать бурю там. Ветер улегся только через пару часов, но в воздухе все еще висела серая взвесь и пришлось ждать еще около часа, пока поднятая с земли пыль осядет.
После бури запах едкой горечи был нестерпимым. Даже с артефактом, который очищал вокруг себя пространство от ядовитых паров и защищал от пламени, у людей по щекам градом катились слезы, как от лукового сока. Но ждать еще дольше уже никому не хотелось, и отряд двинулся через пустошь по направлению к лесу.
В зарослях теневок было сумрачно даже днем: они цеплялись друг за друга своими тонкими ветвями, образовывая обширные и плотные навесы, зачастую затянутые обрывками старой паутины. Кирпично-красная почва в лесу была твердой и голой, только под самыми деревьями небольшими островками росла тонкая коричневая трава с маленьким колючим колоском черных зерен на верхушках — паразит, питающийся соком чужих корней. Кое-где виднелись невысокие холмики слипшихся комьев — работа ридов. Иногда в лесу раздавался громкий треск рассохшейся старой древесины, и тогда откуда-то издалека ветер приносил скрипучий птичий крик. Бруно с Рут болтали без умолку, чтобы не поддаться пугающему впечатлению, которое производило это место. Эйон больше молчал, время от времени вздрагивая от громких хлопков трескавшихся стволов.
Рик тревожно вслушивался в каждый шорох земли под ногами, каждый скрип старого дерева и всматривался в любую тень.
— Нигде пауков не видно, — сказал он, наконец, Элгору. — Странно как-то.
— Пауки-то есть, — ответил тот, указывая пальцем на темную сухую тушку под деревом, которую Рик поначалу принял за обломок ветки. — только мертвые.
Бруно умолк, вслушиваясь в их разговор, в то время как девушка все еще продолжала что-то рассказывать.
— Почему? — спросил Рик.
Элгор пожал плечами.
— Старшие сказали, это началось после вторжения полудемонов. Что Мертвое поле постепенно разрастается, захватывая новые участки. Айры ушли далеко в горы, твари постепенно перемещаются туда же или вымирают. В городах говорили, что это из-за нечистых. Отсюда и началась вражда… Я не очень-то в это верю… Но пару месяцев назад из этого леса почти полностью пропали риды и кукольницы, которых раньше приходилось даже истреблять. Теперь это почти мертвый лес.
— Ну, не совсем, — подал голос Бруно, указывая рукой на небольшое, еще совсем молодое гнездо кукольницы c развевающимися от дыхания ветра лоскутами плотной паутины.
— Давайте-ка осторожней, — сказал Рик, привычно положив руку на эфес меча.
Они подошли ближе. Куколок на стволах видно не было, живой добычи в тенетах — тоже. Только одна маленькая личинка пыталась есть высохшее тельце жука размером с человеческую ладонь, а чуть поодаль на земле сидела крупная серая птица и что-то спешно клевала. При виде непрошеных гостей она гортанно и скрипуче вскрикнула, попыталась ухватить клювом свою добычу, неловко ее выронила и, еще раз недовольно вскрикнув, взмыла вверх.
Рик подошел к куску добычи и тронул ее носком сапога, разглядывая.
— Похоже, это была еще одна личинка, — сказал Рик, утирая вновь набежавшие слезы запястьем.
Чем дальше, тем больше ему становилось не по себе. Лучше бы им пришлось уже прибить десяток ползучих и летающих тварей. Противоестественная пустота и тишина делала этот лес похожим на преддверие мира мертвых.
Элгор со вздохом окинул взглядом паутину.
— Гнездо обречено, потому что нет матери. Идем дальше, здесь уже недалеко.
Миновав выставленный пост дозорных, проводники свернули вправо, к оврагу. Ветер усилился, и лес заскрипел, застонал, покачивая длинными ветвями. Рут, поежившись, тихо проговорила:
— У меня мурашки от этих теневок…
— Они чем-то похожи на ловцов душ из наших легенд, — сказал вдруг Эйон, глядя себе под ноги. Его голос зазвучал проникновенно и таинственно, как у настоящего сказителя. — Есть предание, что после смерти душа эльфов должна пройти через заросли плачущих деревьев, ветви которых похожи на черных змей…
Глаза Рут широко распахнулись, она слушала Эйона почти с открытым ртом.
— Если душа полна света, — продолжал он, — то змеи злобно шипят в негодовании от того, что здесь им ничего не досталось, и умерший добирается до Великого Древа, которое принимает его в свои объятия, чтобы сделать одной их своих ветвей. А если душа черна, то змеи впиваются в нее своими зубами, и душа умирает навсегда, чтобы превратиться в плачущее дерево. И каждая змея на нем — это преступление или порок бесчестной жизни…
— Это просто деревья, из которых плетут мебель, — испортил Элгор своим комментарием всю поэтику.
Рик невольно улыбнулся, а Эйон только вздохнул и больше не сказал ни слова.
Дальше оврага в каменистом углублении виднелось крошечное слизистое озерцо. Оно медленно выдувало в густой жиже большие серые пузыри, которые со временем лопались и опадали, чтобы начать надуваться вновь.
— Если кто не знает — слизь прожигает до кости в один момент, — пояснил демон, оборачиваясь к людям. — Так что держитесь подальше.
Рик усмехнулся.
— Я в такой луже как-то щит роскошный расплавил… Жалко было до слез — эльфийская сталь, усиленная основа, полотно начертаний с внутренней стороны…
Тут он умолк, увидев цель их небольшого путешествия.
Посреди леса в низине открывалась обширная поляна с высохшими и выбеленными обломками стволов. Земля под их корнями была усеяна скелетами животных, полусгнившими останками птиц и панцирями насекомых, точно звериное кладбище. Воняло тухлой плотью. А в самом центре поляны протянулась большая трещина, заполненная фиолетовой мглой и окруженная густыми серыми тенями.
Рик присвистнул.
— Ничего себе…
Элгор молчал. Уголки его губ нервно подергивались.
— Как страшно, — прошептала Рут. — Они что, сами приходят сюда умирать?..
— Скорее, их что-то сюда манит, — ответил ей Рик. — Например, запах падали.
— Но почему они здесь погибают?..
— Вероятно, потому что земля их убивает. Присмотрись хорошенько: это не следы тлена, а небольшие тени, как на краях трещины, — сказал Рик, и, призвав воронку из руки, принялся тщательно собирать темно-серые кляксы, затерянные под черепами и распахнутыми крыльями мертвых птиц.
Наконец, путь был расчищен, и Рик направился к глянцево блестящей пустоте, похрустывая костями под подошвами.
— Может, это остатки какого-то заклинания безликих?.. — предположил Бруно.
Рик отрицательно покачал головой и присел рядом с трещиной. И чем больше он в нее всматривался, чем глубже вдыхал аромат магии, тем мрачнее становилось его лицо.
Рут тихо ахнула.
— Братец, она же твоя… это твоя пустота! Посмотри на нее внимательней!