— Ты имеешь полное право мне не поверить, но это не моя месть, — проговорил Рик.
Элгор медленно поднялся.
— Не держи меня за идиота, — сказал он.
Рик вздохнул. Да, тварь приняла его облик, а мертвые тела оказались наполненными пустотой — и не существовало способа доказать, что он здесь не при чем…
— … Если я что-то о тебе и понял, Алрик, — продолжил демон. — так это то, что ты не способен мстить невиновным. За тебя отомстила вселенная… Я не понимаю, как… Зачем…
Хриплые слова, казалось, застряли у него в горле, и Элгор снова умолк, и договорил фразу только после большой паузы.
— … Но знаю, за что.
Демон повернулся к Рику.
— Кто ты такой, что вселенная мстит за тебя, Алрик?..
Вместо бессмысленного ответа Рик присел возле трупа демоницы, взглянул ей в глазницы, коснулся руки, понюхал запястье.
Он взглянул на малыша с опухшим лбом, где только-только проклюнулись бело-розовые рожки и сплюнул в сторону.
— От нее пахнет ароматическим маслом — значит, еще недавно она была жива и старалась быть привлекательной. Она живет где-то неподалеку.
Элгор указал рукой на приземистые горы из красного камня.
— Это край клана Безжалостных, и в мое время там был город.
— Где?.. — удивленно спросил Бруно, вглядываясь в голые склоны.
— Под горной грядой, конечно, — сказал Элгор.
Рик вздохнул.
— Я все еще считаю тебя скотиной, Эл. Ты поступил, как…
— Как и ты поступил бы на его месте, — сказала Рут, выразительно глядя на брата. — Рик, неужели ты и правда не видишь, до чего вы похожи?..
Он сердито зыркнул на девушку.
— Пойдем посмотрим, что там творится — если, конечно, его славные сородичи не попытаются нас сожрать.
Рик стащил куртку, швырнул ее себе под ноги, вытер пот со лба рукавом рубашки и направился по направлению к городу.
Глава 2. Огонь и ярость. Часть 3
Лендер Креон, Верховный инквизитор Совета, был в ярости. Его сапоги звучно печатали шаг в гулкой пустоте коридоров, протектор торжественно сиял на груди, строгое надменное лицо было холодно, губы гневно сжаты.
Он распахнул двери малого зала совещаний и, увидев одинокий девичий силуэт у окна, не смог сдержать нервной судороги, которая заставила его щеку дернуться.
— Что ты себе позволяешь? Кто ты такая, чтобы вызывать Верховного инквизитора?! — раскатисто воскликнул Креон, и его возмущенный голос зазвенел под потолком яростным набатом. — Я приказываю…
— Приказываешь… что? — Селина обернулась к нему, и Креон вдруг растерял все гневные слова, которые готовил по дороге сюда.
Он не знал эту женщину.
Внешне она немного напоминала ту девчонку, с которой он когда-то выслеживал Рика… Но это была не она.
Лицо Селины казалось полностью лишенным эмоций. Ее возраст теперь невозможно было определить, потому что у статуй не бывает возраста. Ее тяжелый, испепеляющий взгляд лег на Креона, как гранитная плита — не вздохнуть.
Он открыл рот, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха — но вокруг него будто закончился воздух. Глаза Верховного инквизитора расширились, он схватился обеими руками за свое горло, из груди раздался хрип — и только тогда Селина отвела глаза, отпуская его.
Креон громко вдохнул всей грудью, потом еще раз — и закашлялся. Пошатнувшись, он отступил на полшага назад, чтобы удержать равновесие. Вокруг него засияли руны, и в Селину ударил ошеломляющий поток тьмы — самое сильное и уникальное заклинание Креона.
— Измена… — просипел он. — наказывается смертью!..
Черные тени, метнувшиеся в сторону Селины, окружили ее плотным коконом.
— Ты поплатишься за свою дерзость!.. — крикнул Креон сквозь хрипы в горле. — Ты…
— Что ты можешь мне сделать, Лендер Креон, — услышал он вдруг ровный, лишенный эмоций голос Селины. — Ты слаб и беспомощен, как ребенок.
Жива?..
Она все еще жива? Неужели ее щиты настолько сильны?..
И в это мгновение кокон тьмы словно разорвало изнутри. Ослепительный свет залил зал, и Креон закричал, прикрывая ладонями глаза. Ноги подкосились и он упал на колени, а по телу прошла отчаянная дрожь необъяснимого животного ужаса.
— Смотри на меня, Креон. Смотри внимательно! — приказал бесчувственный голос Селины, и Верховный инквизитор не мог воспротивиться ее приказу. Отняв трясущиеся руки от лица, он с трудом разлепил сомкнутые веки.
Остатки его магии, отброшенные в сторону, сгорали на глазах. Фигура Селины казалась созданной из лавы, а за ее спиной нестерпимо белым светилась аура, подобная двум полураспахнутым крыльям, как у птицы, готовой взлететь. От ауры клубилась чуть зеленоватая дымка, напоминающая своим ароматом магию самого Источника.
Неумолимая и беспощадная.
Как будто перед Великим инквизитором сейчас стояло какое-то великое древнее божество.
Креон не мог дышать, не мог говорить, его бил озноб. Всепоглощающий трепет, граничащий с паническим ужасом, заполнил все его существо, вытесняя другие чувства, мысли, превращая в прах все, во что он верил, и в прошлом и в настоящем. Казалось, еще немного — и у него в груди остановится сердце.
Селина сжалилась над ним, и свечение угасло.
— Ты слабый, но исполнительный и верный, Креон. И ты был добр ко мне. Так что же ты выберешь: будешь верен мне и новому Совету, чтобы победить врагов и обрести победу, или останешься верен старому и вместе с ним канешь в забвение? — спросила она.
Словами Креон ответить не мог, и потому просто прижался лбом к полу у ее ног.
— Хорошо, — сказала Селина. — Тогда встань и иди за мной.
— Где… где все инквизиторы?.. — с трудом просипел он. — Почему анклав пуст?..
— Они поднимают старейшин.
— Почему?..
— А ты еще не понял? Потому что пришло время перемен.
Селина неспешно прошла через весь зал и направилась к лестнице — и Креон пошел за ней, подчиняясь. Они спустились к большому залу совещаний, за дверями которого доносился недовольный гул.
— Если станет горячо — не вмешивайся, держись в стороне, — сказала она, и толкнула двери.
На мгновение стало тише.
Здесь все осталось так же, как в тот день, когда дрожащую Селину вывели в центр круга, чтобы решить ее участь. Только советников и старейшин тогда было гораздо больше.
Селина вышла в центр зала, и, окинув всех присутствующих взглядом, скрестила руки на груди.
— Я рада приветствовать членов совета и старейшин…
Ее голос утонул в новой волне возмущенных голосов. Селина слышала обрывки упреков старейшин, что их пробудили до полного восстановления, советники в основном грозили жесткими мерами за нарушение правил и беспричинный созыв персоной настолько низкого статуса.
Селина усмехнулась и призывно подняла руку.
— Начну, пожалуй, с того, что многоуважаемые старейшины напрасно расстраиваются — дальнейший сон все равно не пошел бы им впрок, поскольку Источник больше не будет питать их жизненные силы.
Гомон приутих. Десятки разгневанных и недоумевающих глаз уставились на девушку. Они не понимали, что происходит.
— Мертвое должно умереть. Живое должно бороться. Запечатать силы Источника, чтобы он поддерживал жизнь в сотне разваливающихся мертвецов — слишком расточительно и глупо, — заявила Селина, вызвав на себя шумный поток упреков.
— Да кто ты такая, чтобы вообще говорить с Советом, тем более — в таком тоне! — возмущенно поднялся со своего места один из старейшин.
— Креон, пригласите инквизиторов! Пусть наведут порядок, в конце концов, или мы сделаем это сами! — воскликнул молодой советник, поднимаясь следом за ним.
— Да сколько же можно это терпеть, — прошептала Селина, с нескрываемой горечью и отвращением глядя на кричащих и возмущенных. — Да сколько же можно терпеть такое унижение! — воскликнула вдруг она, превращаясь в новую себя. Только сейчас ее сияние оказалось настолько яростным, что даже Креон, уже видевший эту силу, предпочел скрыться за дверью.
В зале воцарилась абсолютная тишина. Кто-то из советников схватился за сердце, кто-то — за горло, не в силах сделать вдох.
— Прав был Фидо — Совет стал сборищем ничтожеств, позорящим свое древнее имя, — проговорила она. — Вас разбил Алрик с пятью воинами и парой сотен мертвецов — а вы рассуждаете о сохранности своих тел и соблюдении каких-то правил?! Так вот что я вам скажу: отныне будут новые правила. И устанавливать их буду я.
Ее сияние ослабло, и парализующий эффект устрашения ослаб вместе с ним. В это мгновение в Селину разом удалили восемь магических атак. Аура Селины укрыла ее, превращаясь в мутный непробиваемый щит, а потом вдруг распахнулась двумя веерами ослепительно белых крыльев.
Щиты не спасли никого. Тонкие белые стрелы с огненными хвостами разлетелись с крыльев в стороны, вонзаясь в противников. На светлых балахонах заалела кровь. Несколько голосов громко вскрикнули, но тут же умолкли: нетерпеливым взмахом руки Селина превратила стрелы в осколки света. Кровавые хлопья разорванных на части тел влажно зашлепали по гладкому белоснежному полу, по стенам, по лицам живых, орошая их одежды алым фонтаном.
— Кто-нибудь еще желает возразить? — спросила Селина, внимательным взглядом окидывая зал.
Ей ответила тишина.
— Хорошо, тогда продолжим.
Она скрыла свою ауру и, поднявшись по ступенькам, заняла одно из пустующих мест в кругу Совета.
— До сих пор сила Источника использовалась неверно и не по назначению. Но теперь я знаю, как это делать правильно. С этим знанием Совет обретет новые возможности, о которых раньше не могло быть и речи. Однако продление жизни в этот перечень не входит. По сравнению с демонами и эльфами человеческий век короток не даром. Но это не недостаток. Напротив, это дает нам преимущество, и слеп тот, кто его не видит. Мы, как никто, должны уметь ценить свое время и не растрачивать его впустую. Мы должны действовать, как воин в поединке — ни одного лишнего движения, ни мгновения без разящего удара. Таким теперь будет Совет. И первое, что мы должны сделать — это уничтожить все до единого кристаллы, для создания которых использовались души соратников Алрика Проклятого. После этого мы казним императора за измену.