Рик зыркнул на друга. Отвязал поводья, погладил горбоносую морду коня.
— Может, ты и прав. Как думаешь, Клыкастый с нами поедет?..
— Еще спрашиваешь, — улыбнулся Бруно. — Зная его, точно тебе говорю: он даже обидится, если не позовешь.
— Значит, надо позвать, — отозвался Рик, садясь в седло. — «Боги корней»… Любопытную загадку подкинул нам Тано. Что вообще может быть общего у Сангуиса с Шадром?..
Глава 3. Волчья дорога. Часть 2
Клыкастый очень огорчился, когда услышал новость о Ноксе. Но детали выспрашивать не стал. Только сказал, что еще на корабле почуял, что к тому все и клонится. Несмотря на усталость с дороги, предложение отправиться в Игнис вместе с Риком и Бруно вызвала в Клыкастом целую бурю эмоций — за своим «командиром» бородач был готов следовать куда угодно.
Обсудив детали и взвесив все «за» и «против», к вечеру через портал были переправлены три лошади, а для разведчиков подготовлены поношенные охотничьи костюмы. Ночь предстояло провести в пути, чтобы выехать к небольшому торговому городку под названием Фурса, где Рик планировал разузнать об общей обстановке, а также уточнить, в каком городе и каком замке император устроил свою вотчину. Прикрыв себя и Бруно маской духа, Рик переоблачился в искателя приключений. По его внешнему виду сложно было сказать, чем он занимается в жизни: охотой на зверей или охотой за кошельками. Красный меч он брать не стал, вместо него вооружившись простым коротким клинком и парой ножей. Волосы стянул в хвост, на руки надел воровские перчатки с обрезанными пальцами. Сочинив ответ для императора, оставил его в запечатанной тубе на столе в приемной — Эйон должен был передать послание Тано, когда тот появится.
Так начался их путь в Игнис.
Кони ожидали путников привязанными неподалеку от въездных ворот. Солнце клонилось к закату, на прогретой за день земле кое-где появились желтые и белые пятачки первоцветов.
— Хорошо-то как! — довольно проговорил Клыкастый, усаживаясь в седло. Его только что выбритая гладкая голова блестела, как намасленная. Но широкая довольная улыбка сияла еще ярче. — Зеленеет все, от земли теплом пышет.
— А я тут понял, что соскучился по дороге, — отозвался Бруно. — Вот по такой, как сейчас. Чтобы кони, поле, неспешный разговор.
— И обманчивое ощущение свободы? — улыбнулся Рик, первым выезжая из ворот.
— Почему обманчивое? — возразил Бруно.
— Потому что свободы нет, — ответил Рик со вздохом.
Кони размеренно пошли по тропе, затянувшейся свежей зеленью.
— … Ты рождаешься в определенную эпоху, в Шадре или на Льдистых островах, в семье крестьян, воинов или князей — и вот твоя судьба уже размечена. Дальше ты волен что-то менять, принимать решения, делать выбор — но все равно каждый из нас в значительной степени вынужден подчиняться тем условиям, в которых оказался не по своей воле.
Клыкастый рассмеялся.
— Чет я думал, ты только и делаешь, что борозду себе поперек прокладываешь!
Рик улыбнулся.
— Так это у меня, видимо, предназначение такое. Специфическое.
Бруно задумчиво почесал затылок.
— Что-то я задумался… А правда, какими мы могли бы быть, если бы смогли выбирать?
— О, я бы стал великим шадрским хакимом! — воскликнул со смехом Клыкастый. — Вино, кипарисы, снедь всякая, женщины горячие — красота же!..
— … И бесконечные разборки с другими хакимами, кочевыми племенами, и кипарисы твои в грозу полечь могут, — иронично заметил Рик, с наслаждением вдыхая весеннюю свежесть. Все-таки в Игнисе теплело заметно быстрей, чем в Империуме. Поле покрывала щеточка сочной зелени, видневшийся вдалеке лесок был словно окутан полупрозрачным зеленоватым облаком проклюнувшейся листвы. Лошади упрямо тянули голову к земле, упираясь в удила, недовольно вскидывали головы и поджидали удобного случая, чтобы щипнуть свежей травы.
Клыкастый помрачнел.
— А и то правда. А еще надумает какой-нибудь соседний недоумок демона с Альтарганом к скале приковать — и пиши пропало…
— Ну это уж извини, как получится, — блеснул улыбкой Рик.
— Нет, не хочу хакимом, — прищелкнул языком Клыкастый. — Хлопотно все это, да и земля чужая… На родной все лучше. Сад бы большой, дом красивый, бабу крепкую…
— Ты ничего не перепутал? — вмешался Бруно в его мечты. — Может, это дом крепкий, а бабу лучше все-таки красивую?..
Клыкастый с укором взглянул на парня.
— Молод ты еще, вот что. Красота — она вон в походе да на переходах приятна, а чтоб жизнь прожить, тут крепость важна, характер…
— Ты ж от нее по всем окрестным пойдешь!
Клыкастый головой покачал.
— Куда бы не пошел, а домой бы всегда вернулся, на то он и дом… А может, и не пошел бы никуда вовсе…
— Мммм, — соглашаясь, промычал Бруно. — И то верно: от крепкой-то ведь и по горбу схлопотать можно за походы…
— Много ты понимаешь! — буркнул Клыкастый, и ехидно добавил. — А вот кем стал бы ты, я как въявь вижу!
Парень фыркнул.
— Да ну. И кем же, интересно?
— Ты был бы очень, очень знаменит, командир от зависти локти бы съел! Так и вижу огромную такую вывеску: «Спешите! Только сегодня! Несравненный маэстро Бруно и его великолепный зверинец! Всех девок — срочно под замок! Отцы — на караул!»
Рик расхохотался.
— Что-то я тоже уже это вижу…
— Да ну вас!.. — беззлобно выругался Бруно.
— И выходишь такой ты, весь в белом трико, — продолжал глумиться Клыкастый, — над головой — феи роятся, у ног — горгульи размножаются, по телу белому кляксы черные ползают…
— Их под трико не видно будет, — вытирая слезы, заметил Рик.
— Точно, нахрен трико, пущай в одних штанах ходит!..
Бруно только головой покачал, уже не сдерживая улыбки.
— Издеваетесь, значит… И вообще, Альта так ко мне и не вернулся!
— Так ты посадил его советника сторожить — он и сторожит! — отозвался Клыкастый. — Берта теперь казнить того боится — говорит, шут ее знает, как эта тварь поведет себя, если ей заняться нечем будет?..
— А ты, Рик? — вдруг спросил Бруно, поворачиваясь к другу. — Что бы ты сейчас делал?
— Ну… — задумчиво протянул тот. — Если бы не было войны… Полагаю, я бы помер.
— В смысле? — не понял парень и нахмурился.
— Так меня же воскресили, потому что была война и я стал Альтарганом, верно? Не было бы войны, я бы прожил обычную жизнь и кончился бы лет шестьсот назад.
— Это не считается, — возмутился Клыкастый. — Давай-ка так, чтоб ты воскрес, но никаких демонов бы не было!
Рик почесал за ухом, заулыбался.
— Ну поскольку заявить о себе и вернуть состояние я бы не смог… Вижу следующую вывеску: «Контора Рика Нортона! Заходи, не скупись! Всего два медяка — и вашем нужнике больше нет говна!»
Бруно захохотал, а Клыкастый недоумевающе уставился на командира.
— Нужники-то при чем?.. — спросил он.
— Это была моя первая работа в Игнисе, в школе мечников. Почетная такая, с индивидуальной амуницией и смертельным оружием…
— Ага, воот такая лопата была! — сквозь смех подтвердил Бруно.
— Да, а черенок я использовал вместо меча на тренировках.
Клыкастый вытаращил на Рика единственный глаз.
— Слышь, а чего я еще о тебе не знаю?.. Чего ты не рассказывал-то?
— Да как-то не пришлось… Представляю, прихожу я такой к вам в отряд и говорю: «Привет! Я — Рик Нортон, Вигге выбрал меня из числа лучших в качестве новобранца в школе мечников. Но вообще, если вдруг кому интересно, раньше я там был чистильщиков говна, приятно познакомиться!..»
Лес все еще маячил впереди, но теперь все чаще стали попадаться островки кустарника. И проезжая мимо одного из них, Бруно вдруг обернулся, натянул поводья. Рик умолк на полуслове, вопросительно приподняв брови, а тот с загадочным лицом указал на куст и негромко проговорил:
— Гляньте, фея!
У корней, сжавшись в комочек и подставив солнцу сгорбленную спинку, действительно поблескивала крылышками плутовка, проснувшаяся от зимнего сна.
Рик его восторга не оценил.
— Поехали отсюда, пока за нами целый рой не увязался, — опасливо заметил он, осторожно объезжая куст. — Не хватало потом по карманам вещи пересчитывать…
— А вот удивительно, — заметил Клыкастый. — Вроде ведь та еще холера, а все равно видеть радостно. Потому что — жизнь!
— Клопы в постели — тоже «жизнь», — проворчал по-стариковски Рик.
— Ну феи — это ж тебе не клопы! — возразил Бруно. — Они как птицы, скорее…
— Да ладно. Вот что у нас клопы делают? Кусаются, раздражают, покоя не дают и с ними толком не поспишь. Ну и чем от них феи отличаются? Только размер покрупней и гадят побольше…
Тем временем они выехали к старой дороге. По краям ее обметало травой, но середина редела рыжеватыми проплешинами.
— Ну что, лошадок погреем? — предложил Клыкастый.
— Да, до темна можно, — отозвался Рик, ускоряя жеребца.
Лес был редкий и светлый, дорога тянулась прямо, как стрела. Солнце клонилось к закату все ниже, и от земли начинала подниматься прохлада, смешанная с солоновато-кислым запахом болота. И тут вдалеке Рик заметил что-то темное и большое в кустах рядом с тропой, какой-то предмет, издали напоминавший короб.
— Повозка? — то ли спросил, то ли сообщил он.
— Сейчас узнаем, — отозвался Бруно.
Приблизившись к месту, все остановили коней.
Это действительно была сломанная повозка — большая, добротная, с крытым верхом. Кусты росли в глубокой канаве у дороги, и, по всей видимости, колесо повозки провалилось в нее на ходу, отчего та завалилась на бок. На дне еще валялись расклеванные птицами и подранные зверьем грязные мешки к какими-то припасами. В траве поблескивала умытая талым снегом и дождями кухонная утварь.
Рик спешился, подошел посмотреть на опустевшую упряжь.
— Все бросили, и налегке уехали?… — проговорил он, повнимательнее оглядываясь по сторонам.
— Не совсем, — сказал Клыкастый, указывая в другую сторону от дороги. Рик проследил взглядом за его рукой и увидел под деревом останки человека, завернутые в лохмотья зимнего плаща.