Рывок!
Это было так больно, словно десятки палачей, обнажив ему связки и жилы, рванули их все наружу. Рик закричал. Ноги подкосились сами, и он упал на колено, открывая глаза.
Сквозь плотное мерцание щитов он увидел безликого. Тот стоял всего в нескольких шагах от Рика — огромный, с искаженным болью и яростью человеческим лицом.
А могучее тело монстра сейчас напоминало мозаику, из которой вынули скрепляющую основу. Частицы плоти, разделенные друг с другом, плыли в разные стороны и разваливались.
Безликий рассыпался.
Между тем к Рику со всех сторон спешили верные воины, и кто-то из них первым выдохнул:
— Махима…
И следом за ним все остальные уже во весь голос грянули славу своему князю.
— Махима! — кричали рогатые демоны, поднимая вверх окровавленные мечи.
Рик тяжело поднялся с земли, чувствуя привкус крови во рту.
— Махима! — повторяли незнакомое слово неупокойники.
— Махима!! — с широкой улыбкой вторили им Бруно и Рут с Эйоном.
— Мать честная, командир, клянусь — ты был страшен! — признался Клыкастый, спеша обнять его.
— Скажешь тоже, — буркнул Рик с улыбкой.
За спинами своих воинов он видел изумленное лицо Берты, но сейчас его это уже не трогало. Зато он сразу вспомнил про Тайена.
Обернувшись, Рик увидел эльфа, сидящего на траве. Закрыв лицо руками, он весь трясся, как заячий хвост. И вся злость, которую только что был готов обрушить на его голову Рик, куда-то улетучилась.
— Так… Бемет, сколько у нас погибших?..
Услышав голос князя, воины стихли, чтобы слышать все распоряжения.
— Я десятерых не досчитался среди своих. И, кажется, один из… гниющих, — ответил демон. — Точно смогу сказать, когда войско построю.
— Берта, какие потери? — спросил Рик уже на имперском, поворачиваясь к женщине.
— Один, — ответила та, демонстрируя ему свободный амулет в руках.
Рик хмуро кивнул.
— Понял, — и вновь обратился к демонам. — Отправить гонца к нашему оставленному войску, пусть как можно быстрее выдвигаются сюда. Раненым выдать маритиму. Из здоровых набрать два отряда по пятнадцать воинов. Пусть возьмут айров и осмотрят окрестности. Если встретятся рыцари, возьмите парочку живьем, а остальных убейте. Если все сбежали — шут с ними, гнаться за ними не нужно. И соберите в мешок головы тех, кто в дорогих латах с гербами — предоставим его императорскому величеству возможность взглянуть в последний раз в лица своим доблестным аристократам.
— А с этим что делать? — спросил Бемет, гневным взглядом зыркнув через плечо на Тайена.
Рик задумчиво почесал бороду.
В самом деле, что же с ним делать?..
— Этого пока что связать, погрузить в повозку и соглядатая к нему приставить. Он пуст, так что ближайшие сутки точно проблем не доставит. А там видно будет.
— Одни неприятности от него, — проворчал один из командиров, вперив в Тайена недружелюбный взгляд.
— И тем не менее он мне нужен живым, так что эльфа оберегать, как зеницу ока, — заявил Рик.
Взглянув на заплакавшее мелким дождем небо, он вздохнул. Все-таки на встречу они опоздают. Если, конечно, Рэбэнус вообще планировал на нее явиться.
Но, как бы то ни было, этот потомок осла заплатит сполна за случившееся.
— Бемет! — окликнул Рик демона, уже направившегося исполнять его поручения. — И знаешь еще что… Пусть соберут тела наших погибших. Я не желаю кормить их плотью эти земли.
Тано нервничал.
Ему категорически не нравилось, как подготовилась к этой встрече свита. Шатер, который было решено поставить для императора, выглядел неуместно на фоне войска и чистого поля. Все эти пестрые цветы и символы царственности казались чем-то безвкусным и кричащим: ведь этот шатер не предназначался для походных переговоров, его расшивали для летних игр еще в эпоху парящего дворца. Тонкая ткань плохо защищала от ветра и дождя.
Кроме того, на встречу вместе с императором отправились десять командиров, ныне именующих себя «советниками», и каждый прихватил для себя по адъютанту и секретарю и по пять воинов-телохранителей. А ведь вначале предполагалось, что сопровождающих советников будет всего пятеро, но решить мирным путем, кто это будет, они так и не сумели. Тано уже представлял себе с содроганием, как вся эта толпа усядется рядами перед строгим и собранным Риком, и всем своим видом и поведением начнут демонстрировать слабость императорской власти. Захочет ли Рик иметь дело с Рэбэнусом, если увидит воочию, насколько шатко его положение?
А теперь советники по большей части занимались только одним: взращивали недовольство в императоре и в своих воинах. Громким шепотом, как бы нечаянно не замечая подошедшего Рэбэнуса, они сочувствовали молодому монарху о выпавшем на его долю «унижении» от какого-то «вождя дикарей», который даже не соизволил явиться на встречу вовремя. «Их высочество так… снизошли до них» — многозначительно выговаривали советники, что даже кухарки и конюхи понимали, что слово «снизошли» здесь следовало бы заменить «низко пали». Хотя чего ждать от бесчестного предателя звания Альтаргана? Ведь недаром Совет объявил этого человека своим врагом и врагом Империума.
Среди воинов тоже начались недовольные разговоры — Тано чувствовал это и по выражению лиц и по молчанию, которое тут же воцарялось, стоило только ему приблизиться.
К счастью, сотня наполовину состояла из гвардейцев императора, и Тано очень надеялся, что присяга для них окажется значимей, чем досужие домыслы, пусть даже проистекающие от представителей власти.
И чем сильней опаздывал князь Алрик, тем сильней накалялась обстановка и светлее становились лица советников, хотя, казалось бы, им следовало выглядеть раздосадованными. И только три человека, кроме Тано, сейчас выглядели мрачнее тучи: его светлейший покровитель барон Хаста, рыжебородый граф Лонге-Конваллис и сам император Рэбэнус.
Тем временем день начинал клониться к вечеру. Тано, продрогший в отсыревшей одежде, коротал время у костра, поправляя длинной веткой уже почти прогоревшие дрова и раскладывая на сушку вокруг кострища сырые поленья. Услышав легкие шаги барона за спиной, он поднялся было с бревна, но Хаста легким прикосновением к плечу остановил его.
— Не нужно. Если позволите, я рядом присяду… — с грустным видом сказал барон, неловко усаживаясь на сидение, слишком низкое для старческих ног.
— Я принесу ваш плащ, — сказал Тано, но барон опять остановил его.
— Оставьте, господин Виери. Сейчас в монаршем шатре было так жарко, что немного свежего воздуха мне не помешает, — проговорил старик.
Тано не стал спорить, но подбросил несколько новых поленьев в огонь.
Хаста тяжело вздохнул, стараясь поудобней расположить ноги — у барона были проблемы с суставами и, в частности, с коленями, но он стыдился своей слабости и тщательно ее скрывал, и Тано делал вид, что ни о чем не догадывается.
— Императора убеждают сняться с места и вернуться домой, чтобы хоть как-то сохранить лицо…
— И что ответил его величество?
— Он ответил… в непривычно резкой для себя форме, что пока никуда не собирается— с тонкой улыбкой сказал Хаста. — Скажите, господин Виери… Как по вашему — князь Алрик все-таки приедет на встречу? — спросил барон, поднимая на собеседника внимательные, водянисто-серые глаза.
— Я очень удивлен, что его до сих пор нет, — признался Тано. — Что бы не шептали друг другу на ухо советники, князь — человек чести, как бы старомодно или высокопарно это не звучало.
Улыбка исчезла с лица барона.
— Да, я помню эту вашу оценку характера князя, — проговорил он, покачивая головой. — Но, признаться, сейчас она меня в некотором смысле расстраивает. Ведь чтобы человек с таким нравом не явился на обещанную встречу, нужна очень веская причина.
Тано промолчал, слушая уютное потрескивание наконец-то разгоревшихся новых поленьев. Он и сам размышлял над этим.
— Господин Виери, окажите любезность моим старческим глазам? — проговорил вдруг барон, вглядываясь куда-то вдаль. — Что там происходит возле дальнего навеса обслуги?..
Тано поднял голову.
— Кажется, дозорный вернулся, — нахмурился он. — Только почему сюда, а не к войсковому шатру?..
— И почему так тихо, если дозорный — ранен?
— Ранен?.. — удивился Тано, но воин в окружении челяди и телохранителей советников уже скрылся под навесом.
— Мне показалось, что у него вместо правой перчатки — культя, — щуря подслеповатые глаза, сказал барон. — Господин Виери, возьмите-ка нашу пятерку и посмотрите, что там происходит? И, если что, не бойтесь нашуметь.
— Понял, — быстро ответил Тано, наблюдая, как один из телохранителей чуть ли не бегом поспешил к шатру императорской свиты, где расположились советники.
Люди Хасты, следившие с расстояния за своим господином, поняли призывный жест и поспешили к Тано. Тот, на ходу объяснив задачу в двух словах, направился через весь лагерь к хозяйственным навесам.
У входа его остановили чужие телохранители.
— Вам сюда нельзя! — заявил один из них, но при всей показушной наглости глаза воина испуганно забегали.
— Это еще почему? — громко спросил Тано.
— Люди барона Хаста не имеют права доступа к пище его императора! — проговорил какую-то ересь второй новоиспеченный привратник.
— Его светлости медовая вода на вкус не понравилась, — прогромыхал из-за плеча Тано один из людей барона. — Так что мы войдем!
Телохранитель неуверенно потянулся к мечу, преграждая путь.
— А ну в сторону! — рявкнул на воина обративший внимание на возникшую перепалку граф Лонге-Конваллис. Рыжебородый великан со злобно перекошенным лицом стремительным шагом приближался к навесу. — Совсем страх потерял, перед господином Виери щеришься?!
Тано одернул закрывавшее обзор покрывало — и среди чанов, мешков и перепуганной челяди все увидели рыцаря, которому сейчас поверх окровавленной повязки на руке наматывали белые бинты из хлопковых салфеток.