Он вернул подзорную трубу гвардейцам.
— Вы вольны поступать, как вам заблагорассудится, а я немедленно уезжаю! — заявил Колис, развернувшись и намереваясь уйти.
— Все остаются здесь! — крикнул Рэбэнус, и гвардейцы мгновенно выросли у графа на пути, преграждая путь. — Довольно позорить своего императора и страну, которую вы представляете! Взять под контроль всех советников! Подать лошадей! — приказал Рэбэнус и со вздохом добавил. — Я не доставлю князю удовольствия смотреть на правителя Империума при встрече сверху вниз.
Гвардейцы засуетились. Люди и кони, толкаясь на маленьком пятачке, спешно делились на ряды и занимали свои места. Телохранителей советников по распоряжению императора оттеснили в самый хвост. Только Тано, который являлся не просто человеком барона Хасты, а еще и послом, было велено присоединиться к свите в головной части отряда.
Император уже готов был тронуться в путь, как донесся возглас его камердинера. Тот мчался от шатра, бережно держа на вытянутых руках облако красно-золотого одеяния, подбитого мехом.
— Ваше величество! Мантия! — кричал бедняга. — Как же ваша мантия!
Рэбэнус, казалось, на мгновение задумался, насколько уместно ее надевать. Он видел князя Алрика — аскетичный черный плащ, черные кожаные доспехи. Но то, что подходит князю демонов, не к лицу владыке Империума. Титул императора влечет за собой определенные условности и связан с традициями, которые он, Рэбэнус, намерен уважать.
— Давайте живее!
Подхватив из рук камердинера мантию, он накинул ее на плечи и принялся застегивать бриллиантовую застежку, пока старик расправлял тяжелые складки сзади и по бокам белого скакуна. Солнце вспыхнуло на золотом шитье, нежный мех задышал от ветра.
Рэбэнус выехал вперед — один, не прикрытый никакими щитами. По его приказу следом двинулись советники и воины.
Рэбэнус ехал медленно, давая возможность князю хорошенько разглядеть его и обдумать ситуацию. Или, к примеру, самостоятельно принять решение оставить часть войска позади.
Но князь не собирался этого делать.
Только когда расстояние между ними стало таким, что позволяло разглядеть лица друг друга, воинство Алрика встало.
Рэбэнус также приказал своим воинам остановить лошадей — и внимательно всмотрелся в предводителя демонов.
Князь в точности соответствовал описанию Тано Виери. Могучий воин с суровым лицом, сдержанный в движениях и эмоциях. Неужели это и правда древний Альтарган?.. В иссиня-черных волосах блестела серебряная прядь, на широком поясе виднелись дорогие ножны тонкой работы, скрывавшие непривычно широкий и по всей видимости тяжелый меч.
Про это оружие Рэбэнус читал в книгах — изумительной красоты красный клинок из небесного камня.
Тем временем князь выехал вперед. По правую руку от него следовал молодой светловолосый воин, по левую — могучий демон в латном доспехе. Следом за ними зачем-то тащились две крытые телеги. Остановившись на почтительном расстоянии от императора, Алрик заговорил первым — достаточно громко, чтобы первые ряды отчетливо расслышали его речь, но при этом не срываясь на крик.
— Приветствую его величество императора Рэбэнуса, — заявил он. — Я получил и оценил сполна ваш неожиданный подарок, — князь сделал жест рукой, и возница одной из повозок сорвал с рамы из гнутых деревянных ободьев едва закрепленное покрывало. Оно легко соскользнуло вниз, открывая взглядам изуродованные тела убитых демонов.
Рэбэнус вздрогнул.
Он плохо переносил вид неестественной смерти. Но сейчас он не мог ни отвернуться, ни отвести взгляда от содеянного его подданными. И он уставился на залитые темной фиолетовой кровью доспехи, на проломленные черепа, на отрубленные и заботливо подобранные руки и ноги, сглатывая подкативший к горлу комок.
Советники зашептались у Рэбэнуса за спиной, а тем временем Алрик продолжал.
— Ваш подарок настолько впечатлил меня, что я не мог не преподнести императору в ответ достойный его щедрости дар.
Он кивнул второму вознице, и тот обнажил содержимое второй повозки.
Она была полна человеческих голов — обожженных, с побелевшими и вытекшими глазами, разинутыми ртами и кровавыми мочалами вместо волос. Среди этого жуткого урожая сидели два живых рыцаря, связанные по рукам и ногам и с кляпом во рту.
— Тавий!.. — раздался сдавленный стон у Рэбэнуса из-за плеча. Шепот советников умолк.
От напряжения тишина вокруг зазвенела, а воздуха вдруг стало слишком мало для дыхания.
Алрик не сводил тяжелого взгляда с Рэбэнуса. А тот никак не мог подобрать нужных слов, чтобы начать говорить, а продуманные им заранее фразы сейчас совсем не годились.
Молодой император смотрел то на отрубленные головы, то на тела мертвецов, чувствуя, как перед глазами начинают плыть красно-фиолетовые круги.
Время истекло. Все решится прямо сейчас.
— Я рад представившейся возможности лично приветствовать князя Алрика, — внезапно осипшим голосом проговорил в ответ Рэбэнус. — Мы… глубоко скорбим о случившемся. Этого не должно было произойти, — он поднял глаза на князя и выдержал, хоть и с трудом, его тяжелый пристальный взгляд. — К сожалению, не все имперцы осознают, насколько важны мирные переговоры между нашими сторонами. Разумеется, это ничуть не умаляет нашей вины. Столкновение сил спровоцировали мои подданные, и я лично приношу свои извинения народу Нижнего мира. Также я выражаю надежду, что дальновидность князя Алрика позволит нам оставить наших мертвецов здесь, а самим двинуться дальше, в шатер переговоров.
Жеребец князя резко фыркнул, дернул головой вниз, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Князь твердой рукой подтянул поводья, при этом ласково погладив другой рукой коня по шее.
Твердость и мягкость одновременно.
Жесткие рамки — но доброе отношение.
— Что ж, переговоры действительно еще возможны, ваше величество, — сказал Алрик. — Если вы отдадите мне тех, кто организовал это нападение. Имена любезно назвали ваши рыцари. Это некто Сабмонте, Виртерра, Флюмин, Игниферо и Колис.
От его слов граф Сабмонте даже ахнул.
— Как это понимать?..
— Те, кого вы назвали, не какие-нибудь безродные разбойники, это благородные люди и советники его величества! — воскликнул граф Виртерра. — Недостаточно сослаться на признание испуганных и подвергшихся пыткам воинов!
— Это огульная клевета! Нет никаких доказательств вины этих господ! — одновременно с Виртеррой возмущался баронет Колис, выдавая себя с головой внезапно охватившим его ознобом.
Князь не удостоил его даже взгляда. Он разговаривал только с Рэбэнусом.
Император, тяжело дыша, молчал.
Он никак не мог определиться, какое решение в данной ситуации будет правильным. Отдать своих советников князю? Но формально Алрик действительно не предоставил никаких весомых доказательств их вины. Однако сам Рэбэнус ни в каких доказательствах не нуждался — он прекрасно знал, что обвинения князя правдивы. К тому же, демонов в десять раз больше, и если Алрику будет угодно, он и без разрешения императора сможет казнить тех, кого пожелает — просто вырезав всех без разбора.
Но, с другой стороны, у пятерых советников есть по пять воинов. Итого, тридцать человек против почти семидесяти. Решение выдать провинившихся было чревато большой стычкой, в результате которой вместо сотни останется человек пятьдесят…
Между тем князь терпеливо ждал его ответа.
— Тот, кто устраивает засаду на мирное посольство, есть разбойник, а кто не подчиняется приказу своего императора — не благородный человек, а изменник, — сказал, наконец, Рэбэнус, и взгляд князя Алрика посветлел. — Посему я принимаю условия князя и отдаю ему на суд преступников Сабмонте, Колиса…
Не дожидаясь, когда император назовет его имя, Виртерра, стоявший за спиной не предусмотрительного императора, выхватил меч из ножен и швырнул его в Рэбэнуса, защищенного только бархатом и мехами.
Рэбэнус ужасе обернулся на специфический металлический лязг — и в следующее мгновение увидел сквозь мутное марево наброшенного на него щита, как меч графа, ударившись о неожиданно возникшую преграду, отлетел в сторону и упал наземь. Император непроизвольно схватился рукой за грудь, понимая, что где-то здесь и должен был выйти клинок Виртерры, если бы не щит князя.
— Измена! — испуганно прокричал кто-то из гвардейцев.
Рэбэнус вновь повернулся к князю — и в это мгновение увидел, как бесформенная жуткая тень метнулась от светловолосого воина к графу, и прежде, чем того успели схватить гвардейцы, чудовище уже оплело Виртерру, мертвой хваткой сжимая ему горло.
У Рэбэнуса волосы на голове стали дыбом. Что это?.. Какая-то магия? Или что-то живое?..
— Нет, ваше величество! — кричал Колис, когда два гвардейца стаскивали его с лошади. — Это несправедливо!
Сабмонте, самый ловкий воин из всей пятерки, успел ранить одного из бросившихся к нему гвардейцев и рванул в сторону галопом. Князь Алрик опустил левую руку, и над его головой вспыхнули руны. Вокруг его кисти образовалось темно-фиолетовое облако, мгновенно обретая форму короткого копья. Бросок — и почти черное копье, сияя усилением, с тонким свистом разрезало воздух и вонзилось беглецу в спину, пробивая в туловище кровавую дыру. Сабмонте закричал, покачнулся — и рухнул вниз. В то же время, подняв коня на дыбы, в другую сторону от войска рванулся Флюмин. Демон швырнул в него волну огня, обращая советника в факел, несмотря на мерцающий вокруг него щит.
Да что это за сила магии такая?!
«Они все — монстры!» — пронеслось в голове у императора.
Чудовища.
Но тем не менее один из них спас Рэбэнусу жизнь.
Последнего, Игниферо, гвардейцы обезоружили сами. Его вместе с Колисом и тремя мертвецами вытащили перед войсками, поближе к императору и князю.
Рэбэнус между тем все никак не мог прийти в себя после случившегося.
— Я прошу ваше величество перед лицом своих войск подтвердить, что здесь нет никакой ошибки, и перед нами сейчас действительно находятся люди, которых и вы, и я признали виновными в нападении, — сказал Алрик.