ска уже была съедена, и кувшин опустел. Вот только несмотря на все шутки и болтовню ни о чем, Рик все еще чувствовал ком в горле. И вино никак не помогало его проглотить. Рик подливал себе еще и еще, но желанной расслабленности никак не наступало. Перед глазами вставало то серое лицо Берты, то силуэт Эйона за мгновенье до смерти. А вот Клыкстый с Бруно на голодный желудок захмелели быстро. Их глаза заблестели, голоса становились громче и резче.
Хозяин тем временем принес второй кувшин вина с новой порцией закуски, а прислуживающие девушки сноровисто расставили перед гостями блюда с едой. Горячая яичница после корабельного варева казалась божественно вкусной.
И только после нее и еще двух кружек выпивки Рик почувствовал, что его начинает понемногу отпускать.
Он рассказал друзьям, как однажды попробовал настойку из сангвы, причем так подробно, что Бруно пожалел, что никогда не пил ничего подобного.
— Слушай, Рик, так может оставим десяток корней на «развод»? — пьяным голосом предложил он. — Ну а что? Хорошая же вещь, оказывается, если прально использовать!
— А огородом кто будет? — спросил Клыкастый. — Ты, чтоль?
— А чо я-то сразу? — возмутился Бруно.
— Ну я-то не хочу. Командир — был уже… — он звонко икнул. — и ему не понравилось. Тока ты остаешься!
Рик рассмеялся.
— Вот ты добрый! — и повернувшись к барду, крикнул: — Эй, поэт! Иди отдыхай, только лютню оставь нашему другу!
Рик поднялся из-за стола, и пол под его ногами вдруг мягко качнулся.
— Ба, командир, да ты все вино наше допил, — с удивлением обнаружил Клыкастый, заглядывая в пустой кувшин. — Хозяин, еще выпивки!
Лютню бард безропотно передал Рику, и тот не очень уверенным шагом вернулся за стол.
— Странная чушь — ноги пьяные, а голова как стеклышко, — пробормотал он.
— Ничо, командир, это дело поправимое! — заулыбался Клыкастый и поспешил подбавить другу в кружку вина, но промахнулся. По столу расплылась красная лужа, стекая ручейком Рику на колено.
— Да твою жеж мать!.. — выругался бородач.
Рик рассмеялся, смахивая рукой липкую жидкость с кожаных штанов.
— Опять ногам досталось больше, чем мне самому! Хозяин, дай полотенце!..
Харчевню незаметно затягивал хмельной туман, и на душе наконец-то стало легче. Мысли стали легкими, они тут же пытались оформиться в слова и уходили, не задерживаясь. Пьяный Бруно заплетающимся языком убеждал друзей, что все в жизни загадочным образом взаимосвязано. Клыкастый хохотал и говорил, что парню нужно реже в храмы ходить.
— Ты не понимаешь! Ты… ты своим одним глазом дальше пяти шагов вокруг не видишь! — обижался Бруно. — Вот если бы Рик не подрался со стражниками, мы бы не встретились. И Малыш Бруно сейчас в виде беленьких косточек лежал бы у Морды в брюхе…
Рик расхохотался.
— У морды в брюхе — это шикарно прозвучало!
— Нет, ну ты хочешь сказать, что прям все важно? — допытывался Клыкастый. — Вот запор у меня случится — тоже важно будет? Или прыщ на жопе вскочит?
— Насчет запора не знаю, а вот понос точно может стать решающим, — сказал Рик.
Клыкастый сначала что-то хотел возразить, а потом вдруг заржал.
— А вот это, кстати, точно подмечено!
Он взял лютню, быстро пробежался пальцами по струнам и шутливо-басистым голосом затянул:
Сражается доблестно страшная рать,
Король в авангарде велит наступать,
А мне бы посрать, а мне бы посрать
А мне бы в доспехах в кусты добежать.
Бруно заулыбался, Рик с усмешкой только головой покачал.
В кустах — хорошо, там густая листва.
И жопу прикрыл, и цела голова,
Кто будет по зарослям боя искать
Когда бьется в поле великая рать?
Я с фланга рванул до ближайших кустов,
Я все отстегнул, я к посранью готов,
И вот, наконец, я в листочках сижу
И меч наготове в руке я держу.
Бруно залился смехом, а Клыкастый сделал паузу, выразительно взглянул на друзей исподлобья, и чуть ускорившись, задорно продолжил:
Гляжу — злобный враг побежал на меня,
Хватает он меч и бросает коня
А ну падла стой — я ему закричал
А встать не могу — я посранье начал!
Рик чуть не подавился вином. Уткнувшись в рукав, он сквозь хохот пытался продышаться. А Клыкастый с хитрой улыбкой наигрывал дальше:
Он скалится, сука, зубами скрипит
К кусту моему, как безумный, бежит
С другой стороны от куста он присел
И понял я тут же, чего он хотел.
Сражалася доблестно страшная рать
Король с королем продолжал воевать
А нам бы посрать, скорее посрать
Нам с голою жопой нельзя помирать.
Рик смеялся до слез.
— Между прочим, очень жизненная баллада получилась!.. — заявил Бруно. — Меня она на одну очень важную мысль натолкнула.
Он поднялся из-за стола, лихо накренился и ухватился за плечо Рика, чтобы удержать равновесие.
— Куда тебя понесло?.. — спросил тот приятеля.
— В нужник.
Клыкастый расхохотался, а Бруно с озабоченным видом потащился во двор.
Стены перед глазами Рика уже вовсю поплыли, тело размякло.
— Давай еще выпьем?.. — предложил он.
Клыкастый икнул.
— Не, командир. Я — все, — мотнул он головой. — И так чую — скоро назад все запросится.
Рик понимающе кивнул.
— А я еще налью…
— Ну тогда я с тобой, — отозвался Клыкастый. — В одиночку за радость не пьют.
Рик усмехнулся.
— Да у нас радость-то такая, друг. Соленая, — сказал он, уронив отяжелевшие руки на стол. — Элгора-то мы вернули, и артефакт достали… А Эйона даже похоронить не смогли. Такие дела…
Клыкастый разлил вина и сочувственно взглянул на Рика.
— Оно ведь так всегда, командир. Что-то приходит, что-то уходит. Или кто-то…
— И все равно на душе погано.
Клыкастый хлопнул его по плечу.
— А я сестрицу твою вспоминаю — и мне как-то слаще становится. Совсем ведь захирела девка. А тут — вернулся… Хорошо смотреть на них было, а, командир?
— Это верно, — кивнул Рик. — Давай за них.
— Давай.
Стукнувшись кружками, Рик влил в себя еще хмельной жидкости, уже почти не чувствуя вкуса.
Клыкастый взял лютню и наиграл, промахиваясь по струнам.
А после войны, я, братцы, напьюсь,
Проснусь поутру на развилке дорог
В девицу красивую сразу влюблюсь
И буду с женой молодою не строг.
Я бусы-монисты ей, братцы, куплю
Чтоб краше ее ни одна не была…
— Элгор — везучий сукин сын, — криво усмехнулся Рик, прерывая песню. — Завидую я ему. Каждый хотел бы, чтобы его так ждали. Даже мертвого… Обычно ведь… и живого дождаться не могут, — добавил он со злом и хлопнул кружку об пол.
Глиняные черепки разлетелись в стороны.
Клыкастый вздрогнул от неожиданности, икнул.
— Хозяин, кружку! — крикнул Рик, заглядывая в кувшин. — И вина! Пьяным быть хочу…
— Эх, командир… — вздохнул Клыкастый, растирая ладонью лоснящуюся бритую голову. — Чужому завидуешь, а своего не видишь…
— И что это я такого своего не вижу?
— Берта — красивая баба, — проговорил Клыкастый. — Хорошая. Гордая только очень…
Рик криво и пьяно усмехнулся.
— Да если б я ей нужен был…
Бородач глотнул вина, растер капли по усам.
— Знаешь, командир… По ненужному такая, как она, волчицей выть не станет, — сказал он. — А у меня до сих пор в ушах ее крик стоит, когда ты пропал. А уж как она смерть твою переживала, я бы даже знать не хотел… Она ведь знак видела точно так же, как и все.
Рик уставился мутными глазами на приятеля.
— Ты что-то путаешь спьяну. Берта кричать бы точно не стала. Характер не тот.
Клыкастый усмехнулся.
— Если сердце вынимать по живому, любой закричит, командир. А она, что бы там о себе не думала, внутри-то по-бабьи сделана. Жалко ее…
— Той, кого жалко, нет уж давно, — с горечью проговорил Рик, чувствуя, как под кожаными ремнями куртки становится тесно. — Все эта ее проклятая магия, на которой она помешалась…
— Да не помешалась она ни на какой магии, командир! — выкрикнул Клыкастый, стукнув кулаком по столу. — На тебе она помешалась!
— Да она меня на своих мертвецов променяла, а ты мне душу из груди рвешь! — рявкнул Рик.
Харчевня закачалась перед глазами.
— Я же вернуться к ней хотел, Клыкастый… Я же… на девок даже смотреть не могу. Я до сих пор живу так, будто меня где-то ждут. Вот только не ждут меня нигде, а ты тут херню несешь!! — разозлился Рик, с грохотом поднимаясь из-за стола. — Ей теперь на троне среди мертвецов нравится больше, чем в постели со мной. Вон как сама в склеп торопится!
Он плюхнулся обратно на свою скамью и допил вино из кружки. Потом расстегнул ремни на куртке у горловины, но это не очень помогло.
К столу, наконец, присоединился вернувшийся Бруно. Не замечая сменившегося настроения друзей, он принялся со смехом рассказывать, как древний гонял по заднему двору кур и уток.
И тут Рик вдруг поднялся из-за стола.
— У меня дела.
— Ты куда?.. — удивился Бруно.
— Мне надо, — коротко ответил он.
Грохоча сапогами по шатающемуся под ногами полу, он двинулся к двери. Та не захотела открываться, ведь хозяин повесил с той стороны замок, оставив открытым только черный ход во внутренний двор. Усилив руку, Рик без колебаний вынес дверь одним ударом и вышел наружу.
Над Кордией уже потемнело небо. Яркие пятна фонарей кружились перед глазами. Отвязав коня, Рик взобрался на него и, звякнув стременами, умчал со двора.
Возле архива стоял большой караул, состоявший из демонов и неупокойников.
— Где принцесса Альберта? — прогромыхал он, чувствуя сам, как непривычно звучит его голос.
— Что-то случилось, князь? — озабоченно спросил один из мертвецов.
— Я вопрос задал! — рявкнул Рик, пытаясь погасить в себе неудержимое желание долбануть любопытного по мертвой башке, чтобы та отвалилась от мертвого тела.
— Принцесса сейчас занимает сторожевой дом возле западных ворот…