орого хлопотали несколько человек в меховых куртках и пушистых шапках. А еще с десяток людей почему-то топтались возле ограды снаружи…
— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Бруно.
Эйон промолчал, хотя, судя по его замерзшему виду, деревне он должен был радоваться больше всех.
И тут Рик крепко выругался.
— Присмотритесь к тем, что снаружи. Это же мертвецы!.. — сказал он.
— Причем среди них есть обладающие магией, — заметил Элгор.
— Твою ж!.. — выдохнул Клыкастый. — Сколько же этой мрази на острове?..
— Пойдемте-ка отходную им споем, — проговорил Рик, и все устремились с холма к деревне.
Мертвецы, заметив приближающихся воинов, сбились в кучу и замерли в ожидании.
Рик подскочил к ним первым, выхватил из ножен меч…
И тут из деревенских ворот выбежал крестьянин, на бегу придерживая заячью шапку.
— Не трогайте их! — прокричал он на северном наречии. — Это наши неупокойники!
Рик изумленно повернул голову к крестьянину.
— Что ты сказал?..
Мужик уже был совсем рядом.
— Эй, пошли! Пошли прочь! — прикрикнул он на мертвецов, взмахнув в их сторону руками, точно гусей прогонял. И те, хлюпая, урча и причмокивая, разошлись в стороны.
— Не бойтесь их, они мирные, если самим на них не нападать. Не тронут вас, — заботливо пояснил крестьянин.
Рик озадаченно уставился на мужика и опустил меч.
— Да мы не боимся, мы думали, это вам угрожает опасность.
Все остальные, не понимая сути разговора, растерянно смотрели то на Рика, то на крестьянина.
— Что он говорит-то? — спросил Нокс.
— Имперцы?.. — настороженно проговорил крестьянин.
— Мы тут из разных земель, — ответил Рик.
Крестьянин окинул их внимательным взглядом, кивнул и на грубоватом имперском проговорил.
— Да, сейчас на Кьелл с разных земель приплывают…
— С мертвяками-то чего разобраться не хотите? — удивленно развел руками Клыкастый.
— Кто же добрую собаку со двора гонит? — с улыбкой ответил крестьянин. — Люди с мечами приходят и уходят, а неупокойники завсегда сторожат место, где их прикормили. А вы заходите сапоги-то просушить у очага. Да и похлебка, верно, еще не остыла.
Гостеприимный хозяин поманил путников за ворота, и друзья вошли в деревню.
Три усадьбы располагались подковой вокруг просторного, расчищенного от сугробов двора. Возле большого сарая парился свежий конский навоз и слышалось блеянье овец. Мужчины, грузившие навоз на телегу, обернулись. У одного из них отчетливо просматривался аспект земли. Они вежливо поприветствовали путников, приподняв на секунду шапки, и снова взялись за лопаты. А тем временем в двух шагах от них стоял мертвец, поблескивая на гостей горящими угольями глаз.
Хлопнув дверями птичника, молодая женщина, светящаяся аспектом огня, вытащила оттуда за шею бьющего крыльями жирного гуся, прошла мимо двоих мертвецов и понесла свою добычу за сарай, с любопытством поглядывая на пришлых. Две бойкие старушонки ругались на детвору, носившуюся по двору с чем-то похожим на тряпичную куклу. Дети бросали ее друг другу, играя в салки.
— Дядь, лови! — крикнул какой-то мальчонка и бросил куклу Рику.
Тот ловко поймал игрушку, залюбовавшись ребенком — в нем сиял очень мощный природный аспект. А потом опустил глаза и увидел, что игрушка, которую он только что поймал — это замерзшая рука, завернутая в пожелтевшее полотенце.
Рик тихо выругался.
— Мне кидай, мне! — звонко воскликнула девчушка справа.
— А чего тебе-то сразу? — обиделся мальчишка.
— Потому что это моего деда рука, а не твоего! — сердито топнула ножкой девочка.
Одна из старушонок уже спешила к Рику.
— Простите их! Совсем расшубуршались, разбойники!
Она забрала у опешившего Рика обрубок и, направившись к сараю, швырнула ее в выкопанную подле яму.
— И чтобы не таскали отсюда больше! Ишь, игру нашли! — погрозила старуха детям, а те с хихиканьем рассыпались по двору в разные стороны.
Клыкастый нервно сглотнул.
— Чето я это… Уже не очень в тепло хочу…
Их провожатый понимающе кивнул и ответил на имперском:
— Да, нам по началу тоже страшно было… Гнали их, и рубили… Пока инквизиторы на остров не пришли.
— А что инквизиторы? — насторожился Рик.
Крестьянин вздохнул.
— Да пришли тут. Еще в начале осени. И рядом с южным маяком треть одной общины перевешали, как собак бешеных. Всех, у кого аспект рабочий увидели. Говорят, магию нельзя пользовать. Как так-то? — развел он руками. — Это ж как родиться с ногами, а ходить на руках. Кому дано, что ж отказываться-то?.. А неупокойники — они инквизиторов на дух не выносят. Кидаются на них… А среди них-то и маги, и мечники есть. Те их магией поливают — а этим хоть бы что! Они нашу деревню и отстояли, пока принцесса Альберта их на юг не отбросила…
Он толкнул тугую тяжелую дверь в усадьбу — и друзья очутились внутри огромного, очень теплого и темного дома. Окон здесь не было, кроме крошечных прорезей под кровлей, куда вытягивало большую часть дыма. Длинный узкий очаг тянулся через всю усадьбу. По одну сторону от него стояли столы и лавки, а по другую — деревянные ниши с закрывающимися дверями. У одной из ниш двери оставались приоткрытыми, и было видно, что там по постели ползают маленькие дети. В самой глубине усадьбы две женщины громыхали посудой в большом корыте.
— Фрита, принимай гостей! — крикнул крестьянин, жестом приглашая путников присесть.
— А чего сразу Фрита? — на северном наречии игриво отозвалась молодая светловолосая женщина в длинном сером платье с передником. — Как старики — так мне подносить, а как молодые да красивые — так сразу Фрита?..
Она без малейшего смущения смотрела Рику прямо в глаза: смелая, дерзкая, красивая.
— Уймись, баба! — огрызнулся на нее крестьянин. — Фрита по-имперски умеет, а ты вон ложки чище мой!
От остальных женщин отделилась самая старшая, с тронутыми сединой косами и грубым лицом.
— Садитесь за стол, сейчас похлебка будет, — неожиданно нежным голосом сказала Фрита по-имперски, вешая большой котел над огнем. — Она остыла немного…
Сбросить плащи, перчатки и вытянуть ноги к огню — настоящее блаженство после мороза. Крестьянин, положив на лавку свою куртку и шапку, тоже присел рядом.
Светловолосая женщина вытерла руки о передник и принесла путникам по полчашки горячей сладкой настойки. Щурясь от удовольствия, Рик повернулся к собеседнику.
— Говоришь, неупокойники вас отстояли?..
Тут громыхнула дверь, и Рик увидел мальчишку лет семи. За руку он вел мертвеца. В отличие от большинства других, у этого признаков тления видно не было, и если бы не пылающие глаза, его можно было бы принять за живого.
— Коли, куда опять тятьку-то приволок! — прикрикнула на мальчика Фрита.
Тот попятился.
— Да я поиграю с ним только…
— Вот иди и играй во дворе! Не приучай к усадьбе, летом все тут задохнемся! — строго приказала она мальчику.
Тот, опустив голову, направился со своим странным компаньоном к двери.
Светловолосая вздохнула.
— Эй, постой! — крикнула она мальчику. — Поди сюда.
Тот выпустил руку отца и подошел к женщине.
Та сунула ему в руку несколько куриных голов.
— На вот, тятьке дай, — быстро сказала она. Мальчик просиял, схватил головы — и выбежал во двор.
Фрита погрустнела, покачала головой.
— Вот что скажешь ребенку? — вздохнула она. — Инквизиторы, когда пришли, отца его убили… А он поднялся. Они тут все время от времени поднимаются — видимо, не хотят наши мертвые в чертоги предков, пока на их земле такое творится… Вот Коли теперь и таскается с ним повсюду — беда просто. Все ждет, когда тятька его признает… А тому-то что? Он за кем угодно пойдет, только птичью голову дай.
— Как же вы дальше-то жить собираетесь? С упокойниками во дворе?.. — проговорил Клыкастый.
Нокс молчал, схватившись за голову. Он был мрачен, как грозовая туча.
Фрита пожала плечами.
— Человек ко всему привыкает, — сказала она, и принялась разливать похлебку. — Но мы верим, что скоро все изменится…
Рыжебородый бросил на женщину многозначительный взгляд.
— Попусту не болтай?..
Наваристый жирный бульон пах травами и густо парился. В нем лежали крупно порезанные куски мяса, золотистого лука и моркови. Светловолосая отрезала каждому по ломтю ржаного хлеба.
— Спасибо вашему дому, и пусть зима будет мягкой, — с улыбкой сказал Рик и взялся за ложку.
Пряный горячий бульон обжег язык и приятным тягучим теплом пролился в желудок.
— Очень вкусно, — искренне похвалил стряпню Рик, неспешно откусывая хлеб. — Так как же все скоро изменится, Фрита?
Женщина подняла на него умные серо-голубые глаза.
— Если есть королевство — должен быть и король. Если есть, что защищать, должен прийти и защитник…
— Помолчала бы, женщина! — сердито прервал ее крестьянин.
Фрита гордо вскинула голову.
— Раскрой глаза, Ойстейн! — воскликнула она. — Чего нам уже бояться? Демоны вернулись, ундины поднялись со дна морей, мертвые закрывают собой живых, а в лесах охотники встречают сильфов! А те, кто носит титул Альтарганов, вместо врагов бьются со своим народом! Скоро вместо дня наступит ночь, а снег станет горячим, как пламя, а ты все хвост поджимаешь перед неосторожным словом? Конец мира близок — вот что я скажу! И если отец Коли не смог улежать в земле, так неужто же Альтарган Алрик не встанет, чтобы защитить нас?..
От ее слов сердце Рика забилось чаще. Встретившись с ним взглядами, женщина вдруг умолкла. Как будто что-то поняла, что-то увидела на дне его черных глаз.
— Я тоже хочу верить… что у него получится сделать это, Фрита, — сказал он.
Глава 9. Кьёлл. Часть 4
Сколько долгих дней и ночей все ждали этого часа, просчитывая варианты, продумывая каждый шаг и стараясь учесть все нюансы.
И вот теперь, когда он пришел, старейшины сидели за общим столом с действующими советниками, но ни тем, ни другим сказать было нечего.