— Иди отдыхай, — сказала она, не отрывая взгляда от карты. — До завтра ты мне больше не понадобишься.
— Тебе тоже было бы полезно поспать, — с мягким укором заметил Джабир.
— Хочу сначала дождаться вестей с берега, — спокойно возразила Берта. — Да и не спится мне…
Джабир с грустью покачал головой.
— Сколько бы ты туда не смотрела, море не исчезнет, а пустыня не станет к нам ближе. Даже если ты испепелишь глазами пергамент.
Берта кивнула.
— Верно. Для того, чтобы море исчезло, а пустыня стала к нам ближе, сжечь нужно вовсе не карту.
Джабир немного помолчал, а потом спросил:
— Ты… уверена в том, что задумала? Пока они действуют сами по себе в рамках инстинктов — это одно, но управлять столькими неживыми одновременно…
Берта усмехнулась.
— Иди лучше спать? Завтра поговорим.
Когда шадрианин ушел, Берта набросила на плечи накидку и, толкнув двери, вышла на большой балкон.
Отсюда, почти с самой вершины башни, открывался хороший обзор. Весь двор был освещен тревожно трепещущими факелами. Вокруг замка кипела жизнь: хрипели кони, громко переговаривались люди, командиры давали указания воинам, размещая вновь прибывших на ночлег. На сторожевых башнях и на стенах, сияющих начертанными на них рунами, несли службу дозорные. А за стенами виднелась черная масса армии мертвых.
Берта подняла глаза на луну — ее диск был белым, как обычно. Кровавая луна прошлой ночи встревожила многих воинов, и сегодня днем Берта слышала в обрывках разговоров, как это обсуждают.
Как будто это вообще может иметь хоть какое-то значение.
В последнее время ей стал часто сниться один и тот же сон. Будто Рик стоит прикованный к скале, как и описывал ахъят, которого они с Джабиром пытали в пустыне. К нему подходит кто-то в черных одеяниях. И у нее на глазах вынимает из-за пояса длинный нож. Берта пытается сделать хоть что-нибудь, но ее словно обратили в камень. Ахъят подходит к Рику и начинает наносить удары. В грудь, в живот, в плечо… Она видит, как из ран льется кровь — много, очень много крови. Видит, как Рик пытается высвободиться из цепей, но длинное узкое лезвие продолжает наносить удары. А она не в силах ни пошевелиться, ни даже закричать.
Тут до слуха Берты донеслись голоса. Дозорный восточной башни что-то кричал привратником. Стража зашевелилась. Берта подошла ближе к перилам и выглянула подальше, стараясь разглядеть то, что взволновало дозорного.
И спустя несколько мгновений увидела белый огонек факела иллюзии, который освещал путь всаднику, скачущему во весь опор по расчищенной дороге.
Нахмурившись, Берта вернулась в комнату и, застегивая накидку на ходу, легко сбежала вниз и вышла в «срединную часть», где прямо сейчас кормили воинов ужином. Все, как один, встали из-за стола, приветствуя принцессу Кьелла. Кивнув им, Берта жестом разрешила вернуться к еде и вышла во двор через центральные ворота.
— Что там? — коротко спросила она у одного из стражников.
Тот расправил плечи и доложил:
— Всадник, принцесса. Судя по всему, раненый…
— Открывай ворота! — крикнула Берта привратникам, отступая в сторону.
Спустя несколько минут во двор влетел взмыленный конь. На его спине, с трудом удерживая равновесие, сидел молодой мужчина в рваном зимнем плаще. Один из стражников бросился к лошади, с которой наездник уже не мог совладать, и схватил под уздцы. Конь захрипел, рухнул на колени и с жалобным ржанием медленно завалился на бок, прижимая всаднику ногу.
Оказавшиеся поблизости воины бросились на помощь, пачкая перчатки в крови, напитавшей одежду гонца.
— Принцессе Альберте! Срочно!.. — хрипел раненый, бешено вращая глазами.
— Я здесь, — протолкнулась меж широких спин Берта.
— С юга! С юга идут… Старцы… много, очень много! С инквизиторами! Убили всех… Убили…
Берта присела рядом с ним.
— Как далеко?.. — спросила она, но умирающий ее не слышал. Он все повторял:
— Убили… Всех… Всех…
Спасти его Берта не могла. Чем сильнее становилась ее магия мертвых, тем слабее становились навыки целителя. Недаром тех, кто рождается с аспектом жизни, разделяют на тех, кто жизнь отнимает, и тех, кто способен помочь ее удержать.
Она приподняла его голову руками и снова спросила:
— Враг далеко?
Взгляд раненого прояснился.
— Близко… Скоро…
Дыхание замерло у него на губах. Берта бережно опустила его голову. Строго взглянула на окруживших ее воинов.
— Трубить тревогу. Поднять всех магов, и пусть обойдут еще раз стены снаружи! Я хочу, чтобы каждый камень Стортухса был защищен начертанием, я хочу, чтобы под каждым деревом лежала тень, в которую можно шагнуть! Обновить начертания огня на дне рва и наполнить его водой — пусть узнают, за что Кьелл прозвали кипящим котлом!
Тревожный рог загудел в ночной тишине. Весь двор пришел в движение, из замка посыпали люди.
И среди них был Джабир.
— Что случилось?.. — спросил он.
— У нас гости, — коротко ответила Берта, направляясь в замок. Шадрианин последовал за ней.
— Имперские войска?
— Это вряд ли. Гонец сказал, идут старцы. И инквизиторы, — бросила ему через плечо Берта, быстрым шагом устремляясь мимо опустевших столов.
— Старцы?.. — переспросил Джабир, останавливая Берту за локоть.
Девушка обернулась.
— Ты все правильно услышал, — сказала она. — Полагаю, за нами пришел сам Совет. И поэтому мне нужно дать указания немедленно перенести моего деда в убежище.
Джабир, не выпуская ее локоть, проговорил:
— В замке есть убежище? Подземелье?..
— Разумеется, есть — этому замку почти четыреста лет!.. Здесь имеется небольшой подземный ход и укромная комната. Невелика защита, но хоть что-то, — ответила Берта, словно возраст здания что-то объяснял. Высвободив руку, она направилась в дальнюю башню, кивая спешащим навстречу воинам, командирам отрядов и лидерам ордена последователей. Джабир неотступно шел за ней. Поднявшись по винтовой лестнице до первой же двери, ведущей в фамильную библиотеку, он схватил Берту за руку и затащил ее внутрь, плотно закрыв дверь у себя за спиной.
— Ты очумел? — яростно прошипела Берта, когда Джабир, развернув девушку к себе у стены, низко склонился к ее лицу.
— Уходи вместе с ним, — проговорил Джабир как можно тише, обжигая своим шепотом ей висок. — Уходи в убежище. Потому что если это действительно Совет — говорю тебе, в этих стенах никто не останется в живых. Кроме нас с тобой. Для нас с тобой обычная смерть в бою станет великой удачей, Берта.
— Джабир, я…
Полудемон ладонью звонко ударил в стену у нее над головой, заставляя ее умолкнуть.
— Послушай, когда ты собралась покинуть дворец хакима — я последовал за тобой. Когда ты решила уйти из Шадра — я последовал за тобой. Когда ты сказала, что нужно идти на север за войском — я тоже последовал за тобой!.. А сейчас ты должна сделать так, как сказал я!
Его глаза разгорались, надбровные дуги набрякли, меняя облик, ставший привычным.
— Ты с ума сошел?..
От удара кулаком жалобно хрустнула деревянная отделка, разлетаясь в щепки.
— Прошу, не спорь со мной. Я должен вернуть тебя Альтаргану живой! Я должен!.. А ты — ты не должна умирать! — прошептал ей Джабир, касаясь дыханием щеки, которой не смел коснуться губами. — Если есть шанс укрыться — укройся! Ты слишком красива, чтобы лежать в земле. Слишком хороша, чтобы тебя уродовали на площади палачи! Я готов умереть трижды, лишь бы…
Берта вдруг обняла его за шею, как брата.
Джабир умолк. Его могучие руки покорно повисли вдоль тела, не решаясь обнять в ответ. И только щекой он позволил себе ощутить шелковистую гладкость ее волос.
— Нору под замком они все равно найдут. Старого и больного князя в полубеспамятстве вряд ли кто-то тронет, но не принцессу-мятежницу и еретичку, — тихо сказала ему Берта. — Поэтому твое предложение — дважды глупость. Нам некуда бежать, Джабир. Мы или все вместе победим, или все вместе погибнем. Одно я точно могу обещать тебе: живой я им не достанусь. А теперь отойди в сторону, или я сама тебя отодвину.
Она разомкнула руки, и Джабир отступил.
Берта распахнула дверь на лестницу и обернулась.
— Кстати, в бою мне может потребоваться много твоей крови. Соберешь еще в склянку?
Полудемон кивнул.
— Как скажешь.
Берта улыбнулась.
— Мы выстоим, Джабир. И вернемся в Шадр, чтобы освободить Рика. И остальных… Потому что мы должны.
Он снова кивнул.
Девушка вышла, закрыла за собой дверь, и улыбка мгновенно исчезла с ее лица.
Иногда ей казалось, что чья-то невидимая рука хватает ее за горло, и сделать вдох становилось так трудно…
Как сейчас. Минутная слабость отозвалась покалыванием в глазах и тяжестью во всем теле. Как если бы Берта много и долго бродила по зимнему лесу, и остановившись на миг, вдруг осознала, как сильно устала за это время.
Поэтому нельзя останавливаться на середине пути.
Мужские голоса, донесшиеся снизу, мгновенно привели ее в чувство. Она — принцесса живых и мертвых Альберта, законная наследница Кьелла. И, высоко подняв голову, Берта взбежала по лестнице на самый верх, в покои старого князя.
Колокол забил на рассвете.
Командиры отрядов поспешили из зала совещаний к своим людям. Берта, одетая в легкий доспех и очень толстый двойной плащ из волчьего меха, вслушивалась в тревожный набат.
Из зала она вышла последней, сжимая копье в руке. И если воины устремились к воротам, Берта поднялась на смотровую площадку, над срединной частью замка. Отсюда она могла видеть замок со всех сторон, и здесь же по ее приказу был установлен алтарь стихии земли, благодаря которому ей для заклинаний не нужно было искать мерзлую землю под слоем снега. Три адъютанта безмолвными статуями замерли у нее за спиной, готовые в случае необходимости бежать со всех ног к командиру того отряда, которому следовало передать то или иное распоряжение.
Ледяной ветер развевал флаги и длинные полы плащей. Ров, на дне которого ночью обновили начертания огня, теперь парил кипящей водой. По одному из фамильных преданий, за эту особенность замка остров и получил свое название. Посветлевшее небо кровило ярким восходом. А со стороны леса на замок двигалась армия Совета.