Бруно дернулся, заорал.
— Одурел?!. Холодная же!
— Кровь всю смыл… — проговорила Берта, переводя изумленный взгляд на Рика. — И раны больше нет.
— Два естества для одной сущности имеют свои преимущества, — заявил Элгор.
— Дайте мне уже зеркало, я посмотреть хочу!.. — вскочил на ноги Бруно.
Берта, опираясь на Рика, добралась до кресла и рукой указала на дальний угол комнаты.
— Там. Но смотреть уже особо не на что: ты сейчас выглядишь как обычно, только след розовый на месте клейма…
Бруно взял лампу со стола и направился к зеркалу, в то время как Рик с Элгором склонились над телом девушки.
— Она живая, — сказал Рик, трогая ей шею.
— Не может быть, — возразил Элгор. — Я в полумертвом эльфе душу учуял, а здесь я не чую ничего!
— Она дышит, говорю тебе!
— Отойди, дай я.
Эл низко склонился к ней и сделал глубокий вдох.
— Она… не мертвая. Но и не живая…
— Я убил ее душу, — сказал Бруно, вернувшись из угла с зеркалом. — Она была там. — Он указал рукой на кровавый меховой комок на полу. — Котяру жалко…
— Нужно позвать Нокса, пусть попробует поискать у нее в памяти хоть что-нибудь, — сказал Рик, поднявшись с колен. Сверкнув красными зрачками, он уставился на Бруно. — Мда, сам-то ты стал прежним, но твой аспект…
— Сам чувствую, — мрачно буркнул Бруно, возвращая лампу на стол.
— Странное сочетание, — заметила Берта. — Земля и жизнь…
— Вода и жизнь — это аспект ундин. Воздух и жизнь — аспект фей и сильфов, — задумчиво проговорил Рик, потирая ладонью бороду. — Водные магические существа, воздушные магические существа. Значит, по логике, ты обладаешь аспектом магического существа земли. И человек, наложивший на тебя печать, знал это и хотел скрыть твой секрет от остальных…
Взгляд Бруно посветлел.
— Отец…
— Если я все правильно понимаю, твоя мать не была человеком, — сказал Рик. — По всей видимости, она относилась к той расе, которую Эл называет «нелюди».
Бруно скосил глаза на Элгора.
— Тварь он рогатая. «Нелюдь, нелюдь!» Я это запомнил. И, между прочим, я из тебя мерзкие корни вытаскивал молча, и не кричал, что ты демон…
Тот пропустил упреки парня мимо ушей — или сделал вид, что пропустил.
— Какая прелесть, Алрик: тебя хотят убить люди, эльфы, демоны, — а теперь еще и эти! — насмешливо проговорил он, повернувшись к Рику. — Ты просто мастер вызывать к себе сильные чувства.
— Знаешь, вот не тебе мне завидовать, — мрачно усмехнулся Рик. — Кто знает, где сейчас Нокс?
— Вроде в общую комнату спать ушел, — неуверенно ответил Бруно.
Элгор снисходительно взглянул на парня.
— Ничего-то ты не знаешь… Нелюдь.
— Эл! — предостерегающе осадил его Рик.
— Рыцарь в подземелье пошел, — сказал демон. — Навестить пленных советников.
Рик поднял бесчувственное тело девушки на руки.
— Вот и за ней пусть там стража присмотрит. Пойдем, может, Нокс сумеет что-нибудь о ней разузнать. Спать все равно уже расхотелось.
Глава 13. Соль и зерно
На севере мертвецов хоронили в склепах или курганах, но из-за магии Берты Рик запретил традиционный обряд, приказав тела всех погибших сжечь. Все приняли это решение, как должное: никому из воинов не хотелось увидеть прежних товарищей среди неупокойников.
Рик вышел за ворота замка уже ближе к полудню.
День выдался тихий и солнечный, ночной снегопад засыпал кровавые следы. Долину расчистили: останки поднятых мертвецов и фрагменты тел сгребли в глубокую яму, вырытую магами. Инквизиторов, которых еще можно было поднять, собирали в кучу справа от Стортхуса.
Прямо перед воротами готовились погребальные костры. Магический огонь испепелил бы тела и без деревянного ложа, но тем не менее настилы делались добротные, в три бревна высотой, и сразу для большого числа погибших. Мертвых укладывали плотно, плечом к плечу. Женщины суетились с мешочками соли и зерна в руках, стараясь соблюсти правила и не забыть ни одного из покойных.
Элгор, наблюдавший за происходящим, подошел к Рику.
— Ну как там рыцарь?.. — спросил он. — Есть хоть какой-то результат?
Рик отрицательно покачал головой.
— … Но он до сих пор пытается?..
Рик кивнул.
Элгор фыркнул и собирался что-то еще сказать по этому поводу, но тяжелый взгляд собеседника отбил у него эту охоту.
Несколько минут они стояли молча.
— Объясни мне, что делают эти женщины? — спросил, наконец, демон, глядя на долину. — Я уже четверть часа смотрю на них и не могу понять…
— Они насыпают умершим в саван или в карман щепоть соли и щепоть зерна, — ответил Рик.
Элгор недоумевающе взглянул на него.
— Зачем?..
— Так принято. Соль означает скорбь и слезы по умершим. А зерно… Зерно — это жизненный круг. С одной стороны, надежда на будущее, с другой — принятие неизбежности смерти. Колос умирает, чтобы оставить после себя зерно, которое в свою очередь прорастет и станет колосом, и умрет, чтобы дать жизнь зерну. И так до бесконечности…
Рик увидел, что на крайнее ложе справа принесли увитое саваном тело, и без труда узнал в нем Джабира.
— Извини, я оставлю тебя, — сказал он. — Мне нужно… кое с кем попрощаться.
Рик направился к шадрианину.
В который раз он убеждался в том, что смерть меняет облик человека, даже если черты остаются без искажения. Тело без души выглядит иначе. И сейчас он смотрел в бледное лицо шадрианина, узнавая и не узнавая одновременно.
К мертвецу склонилась одна из женщин, но Рик остановил ее.
— Я сам.
Он зачерпнул пригоршню соли из ее мешочка и, отвернув край савана, высыпал другу на грудь.
Верный Джабир, храбрый лев пустыни…
Рик зачерпнул пригоршню зерна и, кивнув женщине, отослал ее к другим.
Говорят, любая горечь однажды проходит, а слезы высыхают. Говорят, со смертью свыкаешься. Но Рик точно знал: свыкнуться можно не с каждой потерей.
Он высыпал в саван Джабиру зерно и со вздохом выпрямился.
С Рут он не мог даже как следует попрощаться. Кристалл лежал во внутреннем кармане одежды, как бездыханное тело. И ему нельзя было дать соли, чтобы выразить свою боль — и зерна, которое дарит надежду, что когда-нибудь жизнь возьмет свое и эта боль утихнет.
— Прощай, Джабир. Спасибо за службу, — тихо сказал ему Рик, склонив голову.
А у ворот уже собирались живые, чтобы отдать дань уважения погибшим. Маленький седобородый жрец принялся читать восхваления и гимны чертогам предков. Рик видел, как к воротам подошел Бруно, серый мрачный Нокс и Берта, опираясь на руку Клыкастого.
Жизнь продолжалась. Его друзья все еще с ним. Берта жива. И новый день выдался такой яркий…
Но почему-то сейчас все это не помогало.
Наконец, в синее небо взвились яркие языки пламени, обращая тела людей в пепел, и вместе с телами пеплом становились все их мысли, песни, чувства и мечты.
Или не все?..
Во время церемонии Берта так и не отважилась коснуться его руки — настолько собранным, мрачным и отстраненным он был.
Когда все закончилось, и пламя превратилось в дым, Рик сам обратился к ней.
— Когда ты сможешь поднять инквизиторов?
— Часа через три, не раньше. Нужно, чтобы жрецы собрали пепел для погребения в кургане и провели обряд очищения места сожжения — это единственное пожелание, которое высказали воины гарнизона, и я не хочу им отказывать, — ответила Берта, с тревогой всматриваясь в его лицо.
— Хорошо, — кивнул Рик. — Сама амулеты с них не снимай, меня позови. Мало ли…
Он покосился на Нокса, но тот ничего не возразил. Впрочем, он выглядел так, что Рика вообще одолевали сомнения, слышал ли рыцарь хоть слово.
— Нокс?..
Тот даже не обернулся. Продолжал стоять и смотреть, как дымят опустевшие кострища, а жрецы пытаются собрать в сосуд хоть немного пепла, но ветер быстрей растаскивал его по снегу своим дыханием.
— Я знаю, что она в кристалле у тебя в кармане, но почему-то такое чувство, словно там и ее пепел тоже, — проговорил Нокс.
Рик тронул рыцаря за плечо.
— Спать иди. На тебя смотреть страшно, а ты нам нужен сильным и готовым к бою, — сказал он, и в этот момент краем глаза вдруг заметил в глубине долины какое-то странное свечение. Сейчас, когда тела людей больше не источали магию, а инквизиторов с амулетами собрали в одном месте, его нельзя было не заметить.
Нокс кивнул и побрел к замку.
— Тоже видишь это? — спросил Элгор, с прищуром всматриваясь вдаль. — Магия какая-то… странная…
— Да. Нужно взглянуть поближе. Эй, дайте нам лошадей! — крикнул Рик стражнику, и через минуту они с Элгором уже ехали по краю долины к тому самому месту, где стоял Совет во время наложения печатей.
В снегу они отыскали обломок: размером с женский кулак, со странным символом на гладкой поверхности и сияющий от переполнявшей его магии.
— Что это такое?.. — проговорил Рик, разглядывая камень.
— Энергия похожа на наше Ядро, — сказал Элгор. — Свойства другие, но тип магии тот же.
Рик удивленно взглянул на демона, припоминая артефакт на санях, который он успел заметить во время боя.
— Ядро, говоришь? То есть в нашем мире есть артефакт, подобный вашему?.. Любопытно. Даже я, несмотря на свой прежний статус, не знал о его существовании…
Элгор, нахмурившись, взял обломок из руки Рика.
— Я знаю этот символ, Алрик, — он указал на начертание. — Он означает пребывание в спокойствии, отсутствие смятения, безмятежность. Для мира людей и для мира демонов были сделаны надписи на одном языке. Или артефакты попали к нам из одних рук, или этот язык был когда-то известен обоим нашим видам. И то, и другое — странно, ведь порталы мы научились делать не так давно.
И тут Рика осенило. Он вспомнил, что однажды уже ощущал похожую магию — только гораздо слабее.
— Погоди-ка…
Похлопав по карманам, он нашел коробочку с кольцом, которую отдал ему Херлиф, и открыл ее.
Камень в кольце вспыхнул, заискрился — и вместе с ним засветился с удвоенной силой и обломок в руке Элгора.