А еще Рик надеялся найти какие-нибудь сведения о людях, потерявших свои воспоминания. Хоть Рут и смеялась, что два известных случая за шестьсот лет еще нельзя назвать совпадением, внутреннее чутье подсказывало ему, что все не так просто.
Но рассказать Бруно о своих планах и мыслях он не мог.
***
Яркий солнечный свет лился в окна библиотеки, делая простым и обыденным то, что казалось таинственным ночью: осыпавшуюся позолоту корешков, пропыленные верхние уровни, покосившиеся перила у лестниц. Рик уже успел снять и отнести в прачечную гардины с окон, потому что невозможно было их раздвинуть, не чихнув десяток раз от пыли. Алонзо, которому пришлось строго-настрого запретить даже наедине называть себя «господином» и почтительно подниматься из кресла всякий раз, как Рик вставал, наконец-то смирился. Он покорно попыхивал трубкой у открытого окна, пока великий Альтарган просматривал список книг, отбирая нужные. Перед ним на столе уже лежали шесть томов, которые он собирался изучить, и это было только начало.
— «Тактика и стратегия покорения Игниса» — прочитал вслух Рик, переводя вопросительный взгляд на Алонзо.
— Эта книга должна стоять на полках справа от входа, на нижнем уровне, — с готовностью подсказал магистр.
— Отлично, — кивнул тот, отправляясь на поиски. Легко отыскав книгу, перенес ее на стол и продолжил изучать список.
— Хм... Любопытно... — проговорил вдруг он. — «Рассуждения о безнравственности проклятой магии».
Магистр смущенно замахал руками.
— Нет-нет, этой книги в библиотеке нет уже очень давно. И, признаться, я этому рад. В ней описывалось такое... Это бы оскорбило вашу...
Столкнувшись с выразительным взглядом Рика, Алонзо запнулся и тут же поправился.
— ... кого угодно бы оскорбило, — проговорил он. — Само ее существование — оскорбление человечности...
Рик отложил список.
— И что же описывалось в той книге, магистр? — спросил он тоном, требующим подчинения.
Алонзо тяжело вздохнул.
— Там говорилось... о человеческих жертвоприношениях и ритуале, позволяющем запечатать человеческую душу внутри другой души. Без подробностей, но достаточно, чтобы содрогнуться... — почти шепотом ответил старик. — Я же говорил: гнусная, лживая книга...
Рик, внимательно глядя на собеседника, откинулся на спинку скамьи.
— Это была правдивая книга, магистр.
У Алонзо чуть не выпала трубка из руки. На его лице смешались растерянность, сомнение, недоумение — и страх.
— Я прошу... прошу прощения... — забормотал старик, часто моргая.
— А там, случайно, не рассказывалось, как, для чего и зачем мы делали это? — спросил Рик, и его глаза вспыхнули недобрым огнем.
Магистр отвел глаза.
— Простите меня, старика... Но даже если бы там рассказывались причины... Я из тех людей, кто верит, что человеческая душа и жизнь — священна.
— В самом деле? — холодно поинтересовался Рик. — И много вас, таких «верующих»? А то я как-то не заметил в Игнисе трепетного отношения к чужой жизни. Или когда речь идет о магических кристаллах, нравственность умолкает?
Алонзо тяжело вздохнул.
— Эти казни в Игнисе — позор Империума. Как и другие казни, в других провинциях... Но здесь, в сердце империи, даже самый отъявленный негодяй имеет право на жизнь, поэтому смертная казнь заменена на пожизненную работу в гарунных рудниках.
— Другими словами, вместо быстрой смерти или медленной мучительной вы даруете им очень медленную и очень мучительную, от ядовитой пыли. Через год они начинают кашлять, через три путают реальность и бред, через пять их тело покрывается гнойными язвами, а умирают они в среднем лет через десять. Все верно, я ни в чем не ошибаюсь?
Магистр покачал головой, но ничего не ответил.
— Что же ты молчишь, Алонзо? Я не прав?
Тот робко поднял взгляд на Рика.
— Но их бессмертные души... Их души мы оставляем свободными!.. Они не страдают!
Рик с усталым вздохом растер ладонью лицо.
— Что ты знаешь о страдании, старик... — с мукой в голосе произнес он. — Что ты знаешь?.. Мы шли двадцать семь дней, на лошадях, засыпая в седле и просыпаясь в нем. От деревни к деревне, от города к городу. И ни одного выжившего. Деревянные дома были обращены в пепел, каменные почернели от пламени. И запах... И опаленные тела повсюду. Ты когда-нибудь видел обнявшиеся, прикрывающие друг друга трупы людей?.. Целые улицы, целые города таких трупов... Собственную мать я узнал только по фамильному кольцу и оплавившемуся амулету защиты, который сам подарил ей. Но знаешь, самыми страшными были даже не тела сожженных. Иногда, отыскав человека с сильной магической энергией, демоны их просто выпивали, оставляя бледно-восковую оболочку, обезображенную гримасой страдания. Такой я нашел свою старшую сестру. Такими находили своих близких и другие люди. А мы ничего не могли сделать!..
Рик отнял руку от лица, и криво усмехнулся, увидев в глазах уставившегося на него магистра неподдельный ужас.
— Когда же... Когда же такое было?.. — проговорил он.
— Это Огненные войны с демонами, Алонзо. О которых вы почему-то забыли.
Рик поднялся, прошелся по библиотеке, сунув руки в карманы. Его лицо сейчас казалось застывшим, будто вырубленным из камня, но в глазах светилась давняя ярость.
— Вселенная несправедлива! У человека может быть только один магический аспект, чистый или смешанный. А у демонов их может быть больше десятка. Свои защиты и атаки они создавали на базе сразу всех своих аспектов! А наши... Наши были слишком слабы. Единственное, что мы могли попытаться сделать — это объединить в одной душе много душ с разными аспектами. Чтобы наши атаки стали сильнее...
— И вы... стали убивать других людей, чтобы забрать их души?.. И даже свою юную сестру?.. — еле слышно проговорил Алонзо.
Рик усмехнулся, покачал головой.
— Нельзя против воли запечатать в себе чью-то душу.
Глаза магистра стали совсем круглыми.
— Вы хотите сказать?..
— Мы все дышали гневом и яростью, — мрачно проговорил Рик. — Мы дошли до предела, Алонзо. Старики, оставшиеся без внуков, женщины, оставшиеся без мужей, мужчины, похоронившие пепел своих детей. И они хотели мести. Мы все ее хотели! И те, кто не мог или не умел держать в руках меч, были готовы сами стать оружием в чужих руках, чтобы убивать!.. И моя сестра Рут тоже. Если бы я не принял ее душу в свою, она подарила бы себя другому воину. Вот и все.
Алонзо трясущимися руками схватился за голову.
— О боги... О боги!.. И сколько же... душ вы запечатали?..
— Мои воины имели по десять-пятнадцать аспектов. Совладать с большим числом душ и не лишиться ума было почти невозможно.
— А сколько же их было у вас?..
Рик ответил не сразу, но все-таки ответил:
— У меня их было восемьдесят две.
У старика на глазах заблестели слезы.
— Как... как страшно!..
Рик кивнул.
— Верно...
На мгновенье перед мысленным взглядом Рика вновь затрепетали факелы той ночи. Огромный плоский камень алтаря, с которого струями стекала вниз густая кровь. И Рут. Босая, с распущенными бронзовыми волосами, развевающимися на ветру, в белой сорочке ниже щиколоток. Она поднялась на алтарь, и края сорочки напитались алым... Рут умела горячо ненавидеть — потому что умела так же горячо любить.
Рик поспешно отвернулся от старика.
— Я не смог ее остановить, — глухим голосом проговорил он. — Рут хотела стать разящим клинком в умелых руках... И стала им. А вы... Вы просто забыли! — с яростью закончил Рик, крепко сжав ладонью рукоять меча. — Так я напомню... Пока это не сделал кое-кто другой.
Глава 9. Найти любой ценой
Полдня Рик приводил в порядок книги: на верхних уровнях, куда Алонзо уже давно не поднимался, недобросовестные ученики расставляли их как попало. Потом изучал политическое устройство Империума и законодательство. Последнее оказалось настолько запутанным, что без разъяснений Алонзо совладать с ним было бы затруднительно. В указанный час Рик пришел на свободное фехтование, и обнаружил на плацу всего три пары учеников, тихо выругался и пошел на тренажеры.
Он отрабатывал силу удара. Стиснув зубы, он снова и снова атаковал несчастное чучело. Рик выплескивал на соломенного противника всю свою ярость. Он представлял перед собой того, кто вскрывал могилы. Того, кто уничтожил память о прошлом. Того, кто... Цель не выдержала натиска и разлетелась. Тогда Рик подошел к следующей. Ему вспомнился недавний разговор с Алонзо — и гневной рукой рассек чучело уже с пятого удара...
Через час все остальные ученики уже разошлись. А спустя еще два закончились заготовленные для тренировок цели.
Проглотив ужин и пропустив мимо ушей насмешки за чрезмерное рвение, Рик заглянул в дом прислуги. Ашиэль, увидев его в новом облике, только руками всплеснула.
— Рик, да ты просто как молодой господин! — воскликнула она, всхлипнув.
Тот улыбнулся и положил на стол перед ней серебряный импер.
— Это тебе.
Женщина при виде монеты сначала ахнула, а потом обиженно поджала губы:
— Я тебе помогала просто так, от чистого сердца! Не обижай меня платой! — возмутилась она.
— Знаю. И это — не плата, а подарок за твою отзывчивость, — серьезно ответил Рик, с покровительственной лаской касаясь ладонью ее головы.
Ашиэль вдруг растрогалась, заблестела наполнившимися влагой глазами, но пробормотала грубоватое:
— Вот стервец, и как теперь тебе откажешь?.. Вот ведь... — и спрятала монету в карман.
— И будь добра, скажи Анди, что воду в прачечную, как и раньше, таскать буду я. Только пусть не болтает об этом?
Ашиэль с недоумением покачала головой.
— Рик, ты же больше не слуга. Негоже молодому господину с ведрами таскаться!
— Мне — нужно, — многозначительно ответил он ей, кивнув на прощанье.
Солнце уже пряталось за зубчатую стену, разливая оранжевый свет по плацу. Усталое тело желало покоя, но у Рика были другие планы. Второго меча у него не было, поэтому пришлось в правую руку взять старый добрый черенок от лопаты. Заняв позицию рядом с чучелом, он принялся отрабатывать удары с уклонением от условного противника то с правой, то с левой стороны. Движения получались четкими, но слишком медленными. Рик злился, упорно стараясь увеличить темп. Он добился некоторых успехов, но до нормальной рабочей скорости все равно было еще слишком далеко.