– Он… он… вышел из машины! – В голосе Марии вновь прозвучали страх и зачатки паники.
– Что?! – Михаил лихорадочно соображал. – Мария, лежите тихо! Он мог что-то услышать, но лес большой, и найти вас будет непросто.
– Что, что мне делать?! Он идет в мою сторону!
– Главное, спрячьтесь! И… посмотрите, есть ли у вас чем можно защищаться? Нож, ножницы, газовый баллончик?
– Нет! Нет! Ничего такого…
Симонов быстро огляделся вокруг себя. Очень давно он выработал практику визуального мышления – отыскивал предметы, которые могли послужить ключом к решению проблемы.
На столе в оперативном штабе в небольшом пластмассовом стаканчике лежали степлер и разноформатные скрепки и зажимы. Михаил схватился за стакан и перевернул его на стол. Среди кучи предметов резко выделялась большая металлическая скрепа, сантиметров семь-восемь в длину. Симонов схватился за нее и на секунду замер.
– Так… а есть хоть что-нибудь острое или металлическое? Может, заколка?
– Заколка? Заколка есть… да… да… в волосах. – Михаилу показалось, что он услышал, как девушка извлекает что-то из прически. – Уже у меня… в руках!
– Отлично! Возьмите заколку и распрямите ее под углом! И держите, как пистолет. Сейчас это ваше оружие, Мария. Если он найдет вас… и если что-то… случится – бейте его сразу в глаз. Слышите? Так вы лишите его преимущества.
– В глаз?!
– Да, в глаз! Это крайне важно! Вы должны быть решительны, Мария! Вы поняли меня?
– Да, да, да! Ой! Он подходит! Идет прямо ко мне! – Голос девушки задрожал так, что сердце Симонова стало биться в два раза быстрее.
– Успокойтесь и молчите! Молчите, Мария! – Майор старался говорить, как можно спокойнее.
– Ах! – Негромкий и испуганный возглас девушки ударил Симонова как молотком по голове.
– Что случилось?
– У него фонарь! Огромный фонарь! И он светит в мою сторону!
– Так, Мария! Не высовывайтесь из-за дерева! Ваше платье… оно яркого цвета?
– Не-ет, – казалось, девушка готова заплакать от страха, – темно-синее, с цветочками… маленькими… Короткое!
– Короткое? Это… плохо. Но темно-синее – хорошо. Вас не должно быть заметно в ночном лесу.
– Вы об этом? Но тогда… куртка. Я в белой куртке! И она вся немного блестит! И у меня белые кроссовки с отражателями! Чтобы отсвечивать в темноте!
– Ах, ты… – Симонов все понял. – Тогда прячьтесь! Прячьтесь! Чтобы он вас не видел!
– Ой! Молния! Такая сильная!
Раскат грома в трубке догнал возглас девушки. «Как же ей там страшно должно быть!» – промелькнуло в голове у майора.
Симонов на секунду зажмурил глаза и очень явственно, вплоть до ощущения капель дождя на лице и порывов ветра, представил себе картину всей сцены на повороте у восемнадцатого километра.
Темный ночной лес. Деревья еще не облетели, несмотря на вторую половину октября. Но ночью холодно, и земля, вся насквозь пропитанная влагой, быстро понижает температуру тела и вынуждает дрожать.
Молнии и раскаты грома, как выстрелы из пушек, тоже заставляют трястись, но уже от страха и ужаса. Каждая вспышка превращает корявые деревья вокруг в элементы страшной фантазии.
Девушка за толстым дубом на склоне холма. Ее почти не видно. Хочется разглядеть ее лицо. Но его нет! Зато есть лицо со шрамом… Человек под пятьдесят… в серой кепке и светло-зеленом дождевике, который он накинул на выходе из машины…
В его руках большой фонарь. Промышленный. Прихватил, скорее всего, с работы, может, со стройки. Унес, не спросив… Украл… Иначе зачем он ему нужен? Тратит много энергии и требует дорогих батарей большой емкости…
Или… или он готовился к этим ночным прогулкам по лесу?! И тогда этот фонарь ему очень нужен. Но зачем? Чтобы хорошо видеть тропинки?! Или он собрался кого-то искать здесь, в туристической зоне? Кого? Расставшихся со своими парнями и потерявшихся девчонок?
Еще один раскат грома в трубке!
Симонов представил, как сгорбившийся мужчина подходит к краю обочины, светит своим мощным фонарем по кустам и деревьям, выискивая ту, которая просит Михаила о помощи… Направляет луч ей прямо в лицо и ослепляет…
Тогда у него тоже был фонарь… Поменьше. И машина…
– Вы оставили меня? Почему вы молчите? Что мне делать? – Мольбы девушки вернули его в реальность.
– Эй, вы здесь? Я что-то вижу… это вы? – Голос мужчины звучал не в голове Михаила. Он был в трубке!
– Мария, беги! – неожиданно не совладав с голосом, с трудом прохрипел майор. – Беги, беги вниз!
– Что?
– Беги, Маша! Он тебя видит! Видит твои кроссовки! Беги вниз и не останавливайся!
Симонов сорвался! Этот голос – он из его кошмаров. Майор слышал его сейчас и понимал, что все вокруг происходит в реальности…
Два, три, четыре шага… Михаил услышал, как девушка, вскрикнув от боли, вновь упала на землю.
– Ах! Моя нога! Моя нога! Я не могу идти!
– Маша, вставайте! Вставайте! Соберитесь с силами! Вам надо бежать! Он вас не догонит! Боль в ноге можно стерпеть…
Майор справился с хрипом и теперь почти кричал. Он готов был выкрикнуть еще что-то, как вдруг услышал, совершенно отчетливо, возглас человека со шрамом:
– Девушка! Все в порядке? Куда же вы?! Вам помочь? Я вас уже полчаса ищу!
Мужчина говорил с такой же хрипотцой, что и Симонов. Но старался вложить в свой голос максимум участия и стремления помочь. Это очень пугало Михаила – он не верил в добрых ночных прохожих…
– Маша, не отвечайте ему! – Симонов пытался скрыть нервозность, а точнее, копящийся в душе страх. – Вам надо спускаться вниз… к дороге!
– Ай, как же я пойду?! Мне так больно! Я не могу… слышите, не могу наступить на ногу!
– Тогда молчите! Молчите и прячьтесь!
Последние слова не имели уже никакого значения. Симонов был уверен – Марию уже увидели. Встреча с человеком из красной машины – лишь вопрос времени.
Снова раскат грома и, видимо, молния, предшествовавшая ему…
– О! Я вас вижу, девушка! Вы кричали?! Давайте, я спущусь и помогу! У вас же велосипед сломался?! Так я вас довезу до дороги!
– Вы слышали?! – В голосе Марии появилась надежда. – Он… он хочет помочь! Вы слышали?! Может, это нормальный человек?! Алло, вы со мной?
«Может! Может… В жизни всякое случается! – Михаил уже готовился к следующей схватке. – Может… только что он делал в лесу этой ночью?! И откуда он? Почему я его не знаю?!»
– Мария! Будьте аккуратней! – Неожиданно Симонов сам успокоился, приняв неизбежность происходящего. – Скажите ему сразу, что за вами едет сотрудник полиции. Он скоро прибудет на место. Вы подробно описали ему красную машину и передали номер. Надо обязательно сказать об этом в самом начале разговора. Понятно?
– Да, да…
– Мария, не выключайте телефон, спрячьте его. Но так, чтобы я вас слышал! И держите заколку наготове! Слышите?
– Да! Да! Да! Хорошо!
– Бейте его сразу в глаз, как я вам сказал!
– А если он хороший?
«Ребенок! Зачем ты полезла в эти горы?!»
– Конечно, бейте тогда, когда он сделает что-то не так! Но не медлите!
Майор собирался продолжить, но в их разговор вмешался тот, чей голос преследовал Симонова все эти годы:
– Девушка, почему вы молчите? С вами все в порядке? Эй! Держитесь! Я спускаюсь, сейчас помогу!
Михаил услышал хруст веток и звук мелких шагов поскользнувшегося человека.
– Ух ты, как вы тут спустились только?!
Голос человека со шрамом звучал все ближе.
Рука Симонова задрожала. Предательская дрожь! Майор снова схватился за большую скрепу, которую недавно бросил на раскрытый журнал записей. Пальцами правой руки он тремя сильными движениями быстро разжал металлическое изделие в один длинный прямой кусок проволоки.
– Что-то с ногой? – слегка удаленный, но в то же время очень близкий мужской голос в трубке звучал слишком приятно, почти елейно. Его звучание могло ввести в заблуждение кого угодно, но только не майора.
– Да, я, кажется, подвернула ее! – Марию прорвало. Это была победа человека со шрамом – он смог расположить девушку к общению.
– Ах, нехорошо! Давайте помогу. Вот так, вот! Ну-ка, поднимайтесь!
– Ай, ай… – Девушка еле сдерживалась, чтобы не закричать.
Симонов слышал ее очень хорошо, несмотря на шум урагана и шуршание одежды, которое добавилось совсем недавно. Мария, видимо, положила свой телефон в какой-то карман куртки, скорее всего, нагрудный. Так, что микрофон оказался совсем недалеко от ее лица и еще, скорее всего, был повернут в ее сторону. Молодец!
– Не могу наступать! Больно! – Мария вздыхала глубоко и прерывисто, стараясь удержаться от того, чтобы не закричать.
– А ты обопрись мне на руку и прыгай! На здоровой ножке прыгай! И второй рукой за ветки держись! Вот так! Сейчас до дороги поднимемся, к машине подойдем и посмотрим твою ногу. У меня там и бинт есть, и аптечка с обезболивающим.
– Ой, спасибо! Извините… Просто… так больно…
– Ну, оно понятно… Ножка-то не железная! Как же ж угораздило тебя, а?!
– Так… так дождь какой… сначала велосипед сломался, а потом… сама упала…
– Ясно! Аккуратней надо быть! В такую-то ночь…
С каждой фразой незнакомца Мария расслаблялась все больше. А Симонова всего насквозь пробирал мерзкий холодок. Почему он сначала уехал, а затем вернулся?
– А я, главное, поехал наверх, хотел на турбазе остановиться! – Человек со шрамом как будто отвечал на вопрос Михаила. – А дождь этот совсем с панталыку сбил. Главное, вижу, девушка на велосипеде. А не пойму, что помощь нужна. Потом поднялся наверх, смотрю, нет никого. И тут понял, что всех эвакуировали, а вы одна остались… И тогда дошло, зачем вы рукой-то махали! Ну, я думаю, девушка одна осталась, может случилось чего! Вы же одна тут, или кому еще помочь надо?
– Одна! Я… отстала… с другом поссорилась и отстала.
Михаил от возмущения чуть не вскочил с места. Зачем?! Зачем она это говорит?!
– Молчи! – процедил сквозь зубы Симонов. – Лучше скажи ему, скажи, что сейчас полиция приедет! Девочка, ты все забыла! Скажи, что ты не одна! Что скоро рядом появятся люди! И что ты сказала полиции про его машину. Ну!