авшихся навести там порядок бойцов Отдельной первой роты Патруля. Дружинникам хватало ума туда и носа не казать.
Пока дошел до пропускного пункта – промерз чуть ли не насквозь. Солнце садится, мороз просто жуткий, еще и ветер. Ну и нервы ни к черту. Так и колотит всего. И пальцев уже не чувствую. Вот ведь…
Но когда по обледенелым ступенькам спустился в подземный переход, лучше не стало. Прежде чем добрался до перегородившей проход стены, и вовсе несколько раз поймал себя на желании развернуться и бежать отсюда без оглядки.
Не хочу за стену! Не хочу на Северную промзону!
Не хочу, блин!
Но придется.
Как ни крути, выбора особого не оставалось, и поэтому пришлось пересилить себя и распахнуть незапертую дверь, больше бы подошедшую банковскому хранилищу. Сантиметров пять металла в толщину точно есть. И как только петли такой вес выдерживают?
– Вы к кому?
– К товарищу Смирнову. Он ждет.
Заведующий арсеналом, видимо, о моем визите уже предупредил, поскольку сидевший в отгороженной от общего помещения клетушке караульный с сожалением отставил кружку с чаем и раскрыл журнал посещений.
– Фамилия, имя, отчество, дата, подпись, – просунул он мне толстую тетрадь.
Написал, заполнил, расписался.
– Евгений Максимович Апостол? – Сержант глянул на экран стационарного сканера и спросил: – У вас с собой несертифицированный амулет?
– Так и есть. Опломбирован.
– Если пломбу нарушите, конфискуем. И в Дружину сообщим.
– В курсе.
– Тогда проходите.
Караульный разблокировал турникет и пропустил меня во внутренние помещения. Бывать здесь доводилось неоднократно, поэтому, не спрашивая дороги, я первым делом направился к оружейной комнате. И не прогадал, заведовавший арсеналом Леонид Петрович Смирнов обнаружился именно там. В неярком свете висевшей под потолком шестидесятиваттной лампочки он возился с разобранным автоматом.
– Зрение, Леонид Петрович, не боитесь испортить? – Я подошел к невысокому лысоватому мужчине лет пятидесяти и заглянул ему через плечо. – Темно тут, не находите?
– О, Евгений Максимович! Легки на помине! – Петрович вытер ладонь о пестревшие масляными пятнами камуфляжные брюки и пожал мне руку. – Давно пора на стоваттную заменить, да никак руки не доходят.
– А лучше алхимический светильник нормальный поставьте.
– Сметы нет.
– Я знаю, где взять недорого.
– Обсудим, – кивнул Смирнов и, оставив в покое автомат, потянул меня в оружейку. – Но ты ведь не за этим сюда пришел?
– Да надо бы за стену прогуляться, – невозмутимо бросил я, хотя сердечко у самого так и екнуло.
– Предупредили уже, – вздохнул Петрович и окликнул чистившего пистолет парня: – Ну-ка, боец, бегом за Евстафьевым!
Рядовой убежал, заведующий арсеналом внимательно оглядел меня с головы до ног и скривился:
– Ты вот в этом идти собрался?
– Ну да. А что?
– Да знаешь, – Смирнов прощупал полу моей куртки и покачал головой, – замерзнешь.
– Уже замерз, – вздохнул я, безуспешно пытаясь растереть занемевшие на морозе пальцы. – Как насчет чайку горячего?
– Пошли тогда ко мне. – Петрович глянул на вернувшегося в оружейку бойца и уточнил: – Ну?
– Через пять минут подойдет, – отчитался тот.
– У себя буду.
В заставленной коробками со всяким барахлом комнатушке Смирнова оказалось тепло. Я сразу стянул куртку и уселся поближе к масляному радиатору. Петрович воткнул в розетку электрический чайник, полез под стол и вытащил оттуда пачку печенья и упаковку сахара-рафинада.
– По сто грамм?
– Не пью, – лишь самую малость поколебавшись, отказался я.
– И правильно! – поддержал меня заведующий арсеналом. – Тебе нельзя сейчас.
– И не говорите…
Смирнов тем временем достал помятую тетрадку и начал писать в ней что-то порядком сточенным карандашом.
– Размер обуви у тебя какой? – уточнил он.
– А что? – насторожился я.
– Да ты в своих штиблетах ноги мигом отморозишь, – объяснил Петрович. – Надо менять.
– У меня денег ни копейки.
– Не проблема. Так какой размер?
– Сорок третий.
Чайник отключился, я налил в стакан заварки и добавил кипятка. Бросил пару кусочков рафинада, размешал моментально обжегшей пальцы алюминиевой ложкой и с наслаждением отхлебнул. Хорошо!
– Печенье бери, – оторвался от тетрадки Смирнов.
– Обязательно.
Дармовым угощением я пренебрегать не стал. Неизвестно когда в следующий раз перекусить получится. Еще и батончик шоколадный заначил. Петрович против не будет, он сладкое не любит. Сладким водку закусывать – дурной тон.
– Куртка у тебя добротная, а вот шапчонка тонковата. Ушанку бери и, наверное, подшлемник вязаный.
– А нужен он?
– Ты круглые сутки на морозе торчать не будешь?
– Не хотелось бы, конечно, но мало ли…
– Тогда бери на всякий случай, он и лицо прикроет.
– В смысле? – удивился я.
– Подшлемник как маска с прорезями для глаз и рта. Пиджачок свой тоже снимай, возьмешь нормальную кофту. Так, шарф в наличии, ботинки я записал, джинсы утепленными штанами заменим, шерстяных носков две пары, варежки меховые… Отводящий пули амулет есть у тебя?
– Петрович! – одернул я заведующего складом. – Платить кто за все это будет?
– Ты не волнуйся, заплатят.
– Ясно. – Ситуация начала понемногу проясняться. – Амулет обязательно нужен?
– А как же! Тебя же официально за стену выпускать будем, а ну случится что? Почему недоукомплектовали? Получай, Петрович, выговор!
– Выговор, говоришь… – покивал я, окончательно уверившись, что Смирнов собирается сбагрить завалявшийся на складе неликвид и получить под это дело с моих компаньонов живые деньги. А с другой стороны, какая, собственно, разница? – Амулет есть, но второй, думаю, не помешает.
– Ни в коем случае! – замахал руками Петрович. – Ты чего?! Они же несинхронизированные! Один влево пулю отведет, другой вправо – вот и прилетит она тебе между глаз.
– Тогда не надо.
Чай кончился, я стряхнул с ладоней крошки печенья, откинулся спиной на стену и приготовился к долгому ожиданию. Но тут распахнулась дверь и в комнатушку зашел высокий немолодой уже мужчина в камуфляже, на петлицах которого алели одинокие прямоугольники. Капитан, стало быть.
– Чего звал, Петрович? – мазнув по мне равнодушным взглядом, уточнил он.
– Надо пропуск на ту сторону оформить, – объяснил заведующий арсеналом.
– Гражданскому?! – на какое-то время даже потерял дар речи Евстафьев. – Совсем с катушек, Петрович, съехал? Пусть до Юго-Восточных ворот идет.
– Во-первых, не гражданскому, а откомандированному…
– Документы есть?
– Будут.
– Вот когда будут…
– А во-вторых, не просто откомандированному, а Евгению Максимовичу Апостолу, через которого ты постоянно получаешь дефицитные вещи по совершенно смешным расценкам.
– А-а-а!
– Вот тебе и «а». Опять, поди, зимняя смазка заканчивается? – добил капитана Петрович.
– Здравствуйте, Евгений Максимович, – протянул мне руку моментально подобревший Евстафьев. – Приятно познакомиться.
– Аналогично, – привстал я с табурета.
– Петрович, а ты уже предлагал…
– Не предлагал, – вновь уткнулся в свои записи Смирнов.
– А чего?
– Не успел. – Заведующий арсеналом кинул тетрадь на стол, потер морщинистый лоб и задумался, явно решая, с какого бока ко мне подъехать. – Есть партия АКСУ, – наконец объявил он и тут же уточнил: – Списанных. Хотелось бы реализовать всю партию сразу, но без обычной оптовой скидки.
– Сколько?
– Сорок.
– Неслабо, – удивился я и поднял взгляд к мигнувшей и начавшей уже куда тусклее светить лампочке.
– Прожектора включили, – заметив мое удивление, пояснил Петрович. – Так что скажешь?
– Подумать надо.
Понятно, почему сложности возникли: если покупатель будет потом реализацией оружия в розницу заниматься, без скидки сделка ему малоинтересна. А вот если выйти на того, кому нужна сразу вся партия для собственного пользования…
– Думай, нам не к спеху.
– Откуда у вас этого добра столько?
– У Дружины перевооружение началось, весь неформат теперь нам отправляют. А там то одно, то другое. Ну и списываем. А насчет качества не волнуйся. С качеством порядок.
– Попробуйте к Файзуллину обратиться. Я по оружию с ним работаю.
– Файзуллин – это не бывший ли снабженец «Булата»? – встрепенулся Петрович.
– Ага, как «Булат» перекупили, он свою контору открыл. «Булл-пап» называется. Офис на Локомотивной рядом с Арсеналом.
– Понятно.
– Если условия не устроят, меня дождитесь. Что-нибудь придумаю.
Оружие не мой профиль, но связи есть связи. Почему бы не помочь нужным людям? Особенно за хорошие комиссионные.
– Ну спасибо, выручил, – обрадовался Смирнов. – Ты чай попил? Тогда принимай аптечку.
– Давай, – вздохнул я, прекрасно понимая, что переспорить Петровича нечего и пытаться.
– Да она небольшая, – рассмеялся, прекрасно понявший причину тяжелого вздоха начальник арсенала и выудил из шкафа на удивление компактную пластиковую коробочку. – Смотри, – откинув пыльную крышку, продемонстрировал он лекарства, – это упаковка экомага. Ты не думай, препарат натуральный, на серебряной основе…
– Без разницы. – Мне с трудом удалось сдержать зевок. Уникам экомаг как мертвому припарки. А вот что там еще за шприцы одноразовые – уже интересней.
– Две инъекции «Нирваны» – это обезболивающее. Универсальный антидот, сам понимаешь для чего. Хорошая штука, кстати. Даже на ранних стадиях поражения серым инеем помогает.
– Буду знать.
– Теперь… это «Незамерзайка», ее колют при укусах ледяных змей, снежных червей и нападении прочих поражающих холодом тварей. А вот стабилизатор «Карнавал»…
– «Карнавал»? – удивился я.
– Ага, какой-то шутник придумал. Помнишь фильм «Карнавальная ночь»? Там еще песенка «про пять минут» была.
– Помню, конечно.
– Вот пять минут тебе эта инъекция и обеспечит при поражении нервной системы атакующим заклинанием индивидуального характера. Правда, сам его себе, как правило, вколоть уже не сумеешь.