Разумеется, все эти мелочи не могли остановить команду Джентльменов, для которой игра на Миггее была важнее жизни. Что же касается семейства Бэннинг-Кэннонов, то они просто не подозревали о существовании кораблей такого низкого класса, пока не оказались на борту и не спросили, свободна ли каюта-люкс. Взрыв хохота со стороны экипажа гарантировал, что эта история моментально разлетится по кубрикам и камбузам самых разбитых судов в этой части галактики и будет повторяться снова и снова, пока не превратится в анекдот. Единственной роскошью на борту было наличие туалета, не грозившего засосать вас в открытый космос при слишком резком нажатии кнопки смыва.
Миссис Би-Кей пробовала угрожать капитану, однако это не возымело желаемого эффекта. Тогда она накинулась с обвинениями на Доктора: тот якобы сговорился с «этим отрепьем», чтобы лишить ее семью с таким трудом нажитых миллионов. В ответ Доктор мрачно пообещал передать ее жалобу «в соответствующие инстанции», когда они вернутся в цивилизованный мир.
– А пока вы можете просто погрузиться в анабиоз, – предложил он единственное решение проблемы.
Однако миссис Бэннинг-Кэннон с яростью его отвергла: не хватало только, чтобы их ограбили во сне.
Джейн, в отличие от родителей, отнеслась к новым условиям с удивительным спокойствием. Сейчас ее скорее волновал вопрос, как сблизиться с Гэри. С недавних пор он начал относиться к ней с большим вниманием, вызванным, вопреки надеждам девушки, не глубоким чувством, а подозрением, что она играет с ним и Локсли. Эта перемена коснулась и лорда Шервуда: Гэри больше не держал на него зла, решив, что друг тоже пал жертвой этой бессердечной сирены. Локсли наконец объяснил ему, что к чему, однако вполне убедить не смог. Причиной тому было гложущее чувство вины перед командой, которая из-за него лишилась своих кают на «Гаргантюа», – однако Гэри этого не знал, а потому заподозрил в сбивчивом тоне приятеля неискренность.
– Послушай, старик, я даже не пытался флиртовать с Джейн, – настаивал Локсли. Шел четвертый день их фантасмагорического путешествия, и необходимость разговора стала очевидной. – Она просто попросила меня покатать ее на лодке. А предмет ее мечтаний…
– …мне отлично известен, можешь не стараться, дружище, – с прохладцей отозвался Гэри. – Будь уверен, я не стану вам мешать. Не хочу быть костью в манго. Или в чем там должна быть кость?
– Гэри! Пожалуйста! Ты должен поверить, что между нами ничего нет! Мое сердце отдано другой девушке, возможно, даже более красивой… хотя нет, это звучит ужасно, забудь… но оно ей принадлежит. И она действительно очень хороша собой.
Гэри жестом прервал поток откровений Локсли, предложив вместо этого заглянуть в бар у левого трапа и опробовать рецепт коктейля, который они обсуждали как раз перед тем, как началась вся эта кутерьма с девушками.
Однако даже в мягком полумраке бара они поднимали тосты больше по привычке, не в силах загладить возникшую неловкость. Члены команды то и дело на них косились, иногда отпуская комментарии, но не пытаясь присоединиться. Глухой стук бокалов по стойке будто задавал ритм всему их путешествию, состоявшему из серии коротких прыжков к намеченной цели.
Осматривая потрепанные внутренности корабля, Эми никак не могла привыкнуть к мысли, что технологии, позволившие ему выйти в открытый космос, когда-то казались его создателям передовыми, близкими к алхимии и волшебству. Теперь судно казалось ей таким же нелепым, каким показался бы аэроплан братьев Райт пилоту сверхзвукового истребителя. Интересно, что подумал бы обычный человек, ее современник, окажись он сейчас на борту? Наверное, решил бы, что это розыгрыш, фокус, иллюзия. Даже после всех приключений, которые она пережила вместе с Доктором, и всех фантастических миров, где они побывали, Эми чувствовала себя Алисой, заблудившейся в Стране Чудес. Эта мысль заставила ее улыбнуться: если она – Алиса, то Красная Королева сейчас командует в капитанской рубке. Крики ее разносились по всему кораблю.
– Я требую встречи с капитаном! И не смейте мне дерзить, юноша! Мне достаточно пальцем шевельнуть, чтобы весь ваш бизнес вылетел в трубу!
Последние четыре дня поток жалоб миссис Бэннинг-Кэннон не иссякал ни на минуту. Капитан – довольно симпатичный молодой кентавр по имени И’гго, добрых шести футов в холке, – уже провинился перед ней тем, что встретил семейство с пакетом конфет в руках и спасательным жилетом через плечо. Появление потенциальных пассажиров так изумило и развеселило капитана, что он первым делом отвесил миссис Би-Кей шутливый поклон и протянул ей мешок сладостей со словами: «Кажется, мы учились вместе в школе?»
С этого момента Эми не раз заставала их за беседой, от которой капитан явно получал удовольствие. Секрет был прост: кентавру было нечего терять. Он знал, как заставить свое судно двигаться и где набрать команду, не раз и не два отражал атаки пиратов и был единственным претендентом на эту должность. Все это наполняло его чувством собственного достоинства, броню которого не могла пробить даже наследница терраформной империи.
Проскользнув мимо них, Эми направилась на наблюдательный пост. Космос за стеклами иллюминаторов был тих и темен, ближайшее созвездие казалось размытой серебристой линией на границе зрения. Девушка не знала, где именно находится сейчас корабль, но это ее не пугало. Хотя среди пассажиров нашлись и такие, кого приводили в ужас бескрайние беззвездные просторы, для нее это был всего лишь шанс наконец увидеть вселенную за стенами ТАРДИС. В корабле Доктора иллюминаторов не было, поэтому колоссальные расстояния, которые они преодолевали за несколько секунд, казались лишь гиперболой. Сейчас же она могла наблюдать их во всей красе. А что касается страха… Эми отлично помнила свой полет в пустоте, когда только рука Доктора удерживала ее от падения в открытый космос, и помнила восторг, который затмевал испуг.
Но сейчас за стеклом иллюминатора она увидела совсем не то, что ожидала. Сгусток темноты, будто черное облако, заслонил собой несколько отдаленных звезд. Казалось, к кораблю протянулась гигантская семипалая рука – а потом неожиданно растаяла, превратившись в языки темного дыма. Светила, оказавшиеся за завесой этого странного облака, вели себя вопреки всем законам гравитации. Подмигивая друг другу и бесконечно перемещаясь с места на место, они словно исполняли сложный и прекрасный танец. Клубы дыма плыли к ним, заставляя сходиться и расходиться в такт несуществующей мелодии. Интересно, почему никто не упомянул, что здесь можно увидеть и такое? Или это явление встречается в космосе так часто, что о нем излишне рассказывать?
Эми жадно прильнула к стеклу Доктор сказал, что в этой части галактики можно наблюдать Большую Перестановку или так называемое Сближение миллионов сфер, когда огромное количество звезд и их спутников вдруг начинают вести себя, как разумные существа. Они выстраиваются в сложные фигуры, будто на параде, а затем расходятся, занимая новые орбиты. Так вселенная обновляет сама себя, и именно это ждет каждую звезду и планету. Впрочем, Эми не очень интересовала научная часть. Она просто наслаждалась новыми красками и причудливыми узорами, которые формировал черный дым.
Неожиданно корабль содрогнулся, потом еще раз и еще, как будто тоже пытался присоединиться к этому чарующему танцу планет. Это невозможно было не заметить. Эми бросилась по коридору, лавируя между трубами и проводами, слетевшими с креплений на стенах. Судно продолжало мелко дрожать, однако если члены экипажа и обратили на это внимание, то ничем себя не выдали. В конце концов Эми все же посчастливилось встретить того, кому эти странные вибрации тоже пришлись не по нраву. Капитан И’гго и Доктор не отводили глаз от узкого иллюминатора, за которым клубился космический дым и танцевали, исполняя сложные пируэты, звезды.
– Что это было? – выпалила Эми. – Это нормально?
– Зависит от того, что считать нормальным, – пробормотал в ответ кентавр.
Доктор хмуро потирал подбородок. В глазах его читалась тревога.
– Никогда раньше не видел Перестановку вблизи, – заметил он. – Но почему сейчас? Еще не время для больших перемен. Почему цикл ускорился?
Теперь в нем не было ничего от жизнерадостного мальчишки, с которым мистер Би-Кей столкнулся на игровом поле.
– Вот она – множественная вселенная во всей красе. Темные силы. Темные течения. Свидетельство, что за пределами «пространства» тоже существуют миры. Прямо перед нами и ближе, чем когда-либо раньше. Обычно для таких наблюдений нужен телескоп.
– Так что это, Доктор?
Он обернулся на звук ее голоса, все еще погруженный в свои мысли.
– А, Эми, привет. То, что ты видишь, люди обычно называют Танцем Планет, но на самом деле это влияние темных сил.
– Неужто Люцифер снова собрал армию в Аду?
Доктор рассмеялся.
– Надеюсь, что нет. Между прочим, их открыли как раз в твое время… То есть как «открыли» – заметили и стали использовать как доказательство множественности вселенных. Ученые Земли называют эти потоки темной материей, людям 51-го века они известны как темные течения. Ими управляет гравитация – точно так же, как обычными течениями. Пока неясно, откуда они возникают, но скорость у них огромная. Если такой поток зацепит галактику, то унесет ее с собой. Начинаешь понимать, насколько все взаимосвязано и уязвимо. Брр!
Эми покачала головой.
– Ты так объясняешь, что я ни слова не поняла. Впрочем, ты всегда так объясняешь.
Доктор улыбнулся.
– Не страшно. Думай об этом, как о большом магните, который находится за пределами галактики. Он тянет в одну сторону, а черная дыра – в другую. Эту силу еще называют «черным ветром», что не соответствует действительности, зато красиво звучит и в целом передает суть явления.
Капитан И’гго не отводил взгляда от разворачивающегося перед ними представления. Наконец он тоже заговорил:
– То, что мы видим сейчас – это просто рябь на воде, даже не шторм. И все же до чего захватывающее зрелище! Знаешь, что перед тобой разминка кордебалета, а сам балет еще впереди, но танец завораживает. Если, конечно, не задумываться о том, что это движение делает зримыми силы, которые разрывают нашу галактику между притяжением центральной черной дыры – и дыры за ее пределами.