– Надеюсь, в этот раз у нее никто не попытается украсть шляпу, – задумчиво сказал Доктор, глядя вслед удаляющемуся флаеру. – Лучше бы ей оставить этого монстра здесь. Уверен, мистер Би-Кей будет на седьмом небе от счастья.
– Ты уверен, что именно он заплатил Локсли?
– Абсолютно. Причем заплатил планетой.
– Локсли уже планирует завести на ней новые порядки. И первым делом хочет дать Гэри звание рыцаря, а потом и графство, чтобы тот выглядел блестящей партией для Джейн…
– Еще, как я заметил, он планирует очаровать некую Амелию Понд, – хмыкнул Доктор.
Эми приподняла бровь.
– Почему бы и нет? Он очень милый. Амелия, графиня Шервуд. По-моему, отлично звучит! Или кто он там, пэр? Как будет «пэр», но женского рода? Хотя неважно. Главное, что с ним приятно поговорить. К тому же энтузиазма у него хоть отбавляй.
– Это даже я заметал. А вот и наше такси.
Возле них лихо затормозил побитый жизнью флаер.
Доктор помог Эми забраться внутрь. Обивка салона выглядела не менее потрепанной: сиденья покрывали вытертые красно-коричневые маты. Водитель, как и полагается таксисту в любой части вселенной, был жизнерадостен и колоритен. «Кажется, это женщина», – поняла Эми, приглядевшись к миниатюрной фигуре, напоминавшей гибрид богомола и человека.
– Они называются аншим-анлиниты, – негромко произнес Доктор, когда Эми обернулась к нему за разъяснениями. – Анлин – это планетарная система, а аншим – это вот.
«Это вот» – белая кожа, несколько пар рубиново-красных глаз и шесть рук – обернулась к пассажирам и немедленно завела разговор о погоде.
– На прошлой неделе был ужасный масляный шторм. А масло на дорогах… сами понимаете, сколько было аварий. «Большой Бранк» вообще вылетел из своего коридора. Падал почти милю. Естественно, от него ничего не осталось.
Флаер тронулся с места, и его тут же качнуло вперед с такой силой, что Эми едва не улетела в кресло водителя. Доктор поймал ее и вернул на сиденье.
– Ничего себе!
Женщина-богомол разразилась серией шипящих и щелкающих звуков, которые при развитом воображении можно было принять за смех.
– Сразу видно – только с корабля! В прошлом месяце нас трясло и похуже. Временные шторма! Настоящее стихийное бедствие для нашего брата: столкновения, галлюцинации, все такое. Кто-то даже въехал в круизный лайнер. Полицейские все на нервах. Да что уж там, мы все не в своем скафандре. Поговаривают, что это связано с ускорением темных течений. Что-то на них влияет. Может, гравитация? Хотя лично я сомневаюсь. Спросили бы меня, я бы сразу сказала: «Развели шум на пустом месте!» Обещают топливный кризис, но с чего бы ему взяться? Озер цвета даже больше стало. Вы, конечно, можете сказать, что я в этом ничего не понимаю – и будете правы. Хотя, по-моему, в таких вещах никто не разбирается. Взять хотя бы гравитацию. Что это? Только и известно, что от нее бывает турбулентность. И временные шторма.
– Мы попали в один такой, – отозвался Доктор. – Он начался раньше времени. Пришлось выравнивать корабль, а потом долго маневрировать.
Флаер медленно пробирался мимо доков. За окном проплывали торговые суда, обшарпанные и покрытые потеками масла. Вокруг некоторых еще сновали ремонтные рабочие, другие уже были готовы к отправлению – их команды наводили лоск на обшивку и проверяли дюзы. Гарь и вонь миллионов двигателей поднималась вверх, в темное небо, в котором вспыхивали со звуком разрывающейся ткани разноцветные молнии.
Среди кораблей Эми то и дело замечала парящие в воздухе шары, переливавшиеся всеми цветами радуги. То по одиночке, то небольшой стайкой они перемещались между гигантскими металлическими тушами лайнеров – вылитые мыльные пузыри, подгоняемые невидимым ветром.
– Это цвет. Энергия, которая проникает в наш мир из Второго Эфира, – Доктор, оказывается, тоже внимательно за ними наблюдал. – Самое лучшее топливо во вселенной. И самое опасное. Прольешь хоть каплю, случайно коснешься ее пальцем – и провалишься в параллельное измерение. Причем никто не гарантирует, что там, например, будет воздух. Или дружелюбные аборигены.
Вскоре смог стал настолько густым, что Доктор опустил стеклянную крышу флаера, пытаясь уберечься от вони и вредных испарений. По мере того, как они углублялись в лабиринт доков, запахи гари и топлива становились сильнее. Доктор поморщился:
– Возможно, все-таки стоило поехать на автобусе с остальной командой. Хотя они точно не дали бы нам спокойно поговорить. А на борту «Дафрида» снова будут общие каюты.
– Этот «Дафрид» – такая же развалюха, как и наша баржа?
– Скажем так, это не лайнер класса люкс. Боюсь, когда миссис Би-Кей его увидит, я окончательно впаду в немилость. Но, в отличие от баржи, он хотя бы приспособлен для перевозки пассажиров.
Эми прыснула:
– Представляю, как ты будешь объяснять это семейству Бэннинг-Кэннонов.
Доктор смерил ее мрачным взглядом, который развеселил девушку еще больше.
– Постарайся поспать, – сказал он. – Дорога займет минимум два часа.
Эми послушно замолкла и откинулась на подушки, но Доктор продолжал смотреть на проплывавшие мимо корабли, многие из которых были построены лет триста назад.
Наверняка на борту одного из них путешествует кто-то юный и жаждущий приключений, кто-то, для кого мир огромен и полон чудес. Доктор вздохнул и отвел глаза. Когда-то он и сам был таким: молодым и способным бесконечно удивляться. Время и пространство казались ему кладезем чудес, все вокруг было новым и необычным. А сейчас он даже не помнит, каково это – удивляться по-настоящему. И все-таки… Доктор снова перевел взгляд на причудливые силуэты кораблей, едва различимые в облаках смога. Так ли уж сильно он изменился с тех пор? Жаль, что те, у кого можно было это спросить, давно покинули наш мир.
Из тумана вынырнула громадная туша межзвездного лайнера, похожая на выброшенного на берег кита. Этот корабль вызывал не меньше жалости – так он был изувечен. Подавшись вперед, Доктор спросил у водителя, что с ним случилось.
– Попал в переделку где-то возле Внутренних Солнц, – ответила женщина-богомол, покосившись на лайнер, который уже несколько миль тянулся по правую руку.
– Пираты?
– Озеро цвета. Вошли на полном ходу. Хотя удивительно, что команда его не заметила – учитывая, какая мудреная у них на борту техника.
Озера цвета, разбросанные по всей галактике, на самом деле не имели отношения ни к озерам, ни к цвету. Это были скопления чистой энергии, порой растягивавшиеся на несколько парсеков в ширину; те, что находились на поверхности планет, обычно не превышали пары футов и были неглубоки. Долгое время они считались просто еще одной опасностью, с которой сталкивались исследователи дальнего космоса, – пока О’Бин Младший не разработал двигатели нового поколения, способные перерабатывать энергию озер в движущую силу. Практически в одиночку он придал человечеству такое ускорение, какое не снилось даже самым смелым мечтателям.
Гигантский лайнер исчез за кормой. Теперь они летели между двумя одинаковыми кораблями, наполовину скрытыми в клубах кроваво-красного газа. Доктор обернулся, вглядываясь в гигантское судно, которое казалось теперь просто темной грудой металла.
– Как он называется?
– Не помню, дружище. Капитану пришлось здорово потрудиться, чтобы вывести его из озера хотя бы в таком состоянии. А ведь это был лайнер экстра-класса. Супер-люкс, все дела. Я видела его рекламу. Этот корабль наделал шумихи. A-класс, как-никак. Принадлежал семейству Аристофан. Держу пари, они застраховали этот лайнер от всего на свете.
– Наверняка, – отозвался Доктор. – Но меня, признаться, удивило, что капитан не заметил озеро цвета. Да еще и возле Внутренних Солнц.
– Вы что, с метеорита свалились? – проворчала женщина-богомол. – Не знаете, что в космосе творятся странные вещи? В новостях такого не покажут, конечно, но слухи все равно ходят. Один видел планету-призрак, у другого карты «поплыли», третий клянется, что у него на маршруте целые звездные системы вдруг растворились в воздухе. Космические потоки будто с ума сошли: в самых спокойных местах возникают водовороты, которые любой корабль разорвут в клочья. А еще, говорят, темные течения начали вести себя, как разумные существа. Они создают целые картины – вроде как пытаются общаться с кораблями. Об этом все сейчас говорят! Неужто не слышали?
– Вы же видели корабль, на котором мы прибыли, – парировал Доктор. – Старая развалюха, передвигается с помощью прыжков. А в гиперпространстве нет связи. К тому же нас потрепало штормом, часть аппаратуры просто вышла из строя. Так что нам было не до последних новостей. А давно идут разговоры о таких вещах?
– Довольно давно даже в нашем временном потоке. По вашим меркам – уже пару месяцев.
– Непостоянная штука – время, – заметил Доктор, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза.
– Не говорите мне о непостоянстве, – слегка раздраженно сказала женщина-богомол. – Сразу вспоминаю своего бывшего. Точнее, бывших.
И она закашлялась так, что затрясся весь экзоскелет, – впрочем, руля из рук не выпустила.
Поддерживать разговор о сложностях семейной жизни Доктор не хотел. Собственно, сейчас его единственным желанием было вздремнуть минут шестьсот. Но в голове неотвязно крутились слова водителя об озерах цвета. Что с ними происходит? Независимо от того, становится их больше или меньше, это говорит о переменах в самой структуре вселенной.
Проснулся он, когда флаер добрался до места назначения.
– Сорок семь красненьких, пожалуйста! – с неистребимой жизнерадостностью провозгласила женщина-богомол.
Доктор наклонился вперед и передал ей деньги.
– Сдачу оставьте себе.
Выбравшись из тесного салона и размяв ноги, Доктор и Эми направились к космическому шаттлу, который должен был доставить их и остальных пассажиров на Плакамин в созвездии Посейдона.
Когда они подошли ближе, оказалось, что у команды Джентльменов будут весьма необычные попутчики.