Повисла пауза. Эми переводила взгляд с капитана на Доктора и обратно, пытаясь понять, какую игру они ведут. Доктор заговорил первым:
– Мне мало что известно. Но если вы хотите откровенности… Я получил сообщение от неизвестного информатора в радиусе Шварцшильда Миггеи. Большую часть послания уничтожили помехи, поэтому я даже не уверен, кто именно пытался со мной связаться, хотя в какой-то момент думал, что узнал голос. Информатор, кем бы он ни был, говорил на общегалактическом языке вашей эпохи. Он упомянул Тома Микса – это такой актер эпохи Темного времени, – понятия не имею, причем тут он. Потом я разобрал что-то о Миггее, Флинне и Космическом Балансире. Или Балансе, трудно сказать точно. Еще в сообщении говорилось о генерале Франке. Собственно, именно это и заставило меня встревожиться: Франк помешан на Законе и легко может совершить что-то, что приведет к гибели всего мультиверса. Причем сам будет уверен, что действует ради общего блага и во имя вселенской справедливости. Уничтожить все на свете ради непонятных идеалов – это очень в его духе.
В каюте снова повисла тишина. Доктор не спешил продолжать свой монолог; остальные молчали, озадаченные его словами.
– Теперь представьте, что я получаю это сообщение, как раз когда выясняется, что темные течения снова ожили. Это настораживает само по себе, потому что в действительности они пришли в движение очень давно, просто раньше их скорость была меньше. Я уже говорил, что послание пришло с радиуса Шварцшильда Миггеи, это в самом Центре. Трудно было устоять и не взглянуть своими глазами, что происходит. К тому же был шанс, что я смогу в этом разобраться и устранить «неполадки». Стрела каким-то образом связана с динамикой темных течений – это очевидно по показаниям ТАРДИС. Значит, если наша команда получит ее в качестве приза, можно будет провести более полное исследование и установить природу этой взаимосвязи и ее последствия.
Корнелиус усмехнулся.
– Потрясающая наивность. Отважный рыцарь отправляется к Центру вселенной, чтобы исправить что-то, о чем он не имеет ни малейшего представления?
– Именно, – казалось, Доктора ничуть не задел сарказм собеседника. – Причем делает это не в первый раз. Я бы сказал, иначе и не бывает. Вам это кажется забавным?
– Мне это кажется неправдоподобным. Если сообщение вас насторожило, почему было сразу не выяснить все данные?
– Именно этим я сейчас и занимаюсь. ТАРДИС отследила сигнал, он исходил из этого сектора. Право же, капитан, вы знаете меня не хуже, чем я вас – и знаете, что это правда.
Корнелиус кивнул.
– Так и есть. Вы – прирожденный Дон Кихот. Восстанавливаете справедливость, спасаете несчастных, появляетесь везде, где есть хоть что-то любопытное. Поймите меня правильно, Доктор: это не насмешка, а констатация факта. Я провоцирую конфликты, такова моя природа. А в вашей природе эти конфликты улаживать. Мы две стороны одной монеты. Поэтому, прошу, расскажите, что вам удалось узнать?
– Установить отправителя мне не удалось. Единственной зацепкой оказались имена и упоминание Турнира-реконструкции. Поэтому сейчас я здесь.
– И что же, на месте событий ситуация прояснилась?
– Отчасти. Темные течения ожили – это и так было известно. Но только здесь стало понятно, какова их скорость. Эти потоки везде и движутся слишком быстро – настолько, что становятся угрозой для вселенной. За всю историю изучения космоса никто ни разу не видел, чтобы их скорость была так велика. Увы, для нас это означает только, что постепенно они смоют весь мультиверс, не дав ему обновиться. При таких темпах это займет всего тысячелетие.
Корнелиус обдумал его слова.
– Темные течения… Вам известна их природа?
– Не более, чем остальным. Они поглощают свет. Обладают силой притяжения. Если такое течение столкнется с элементами, лежащими в основе нашей вселенной – что, честно говоря, неизбежно, – разразится сильнейший шторм. Один из них мы только что пережили. За пределами нашего мира они способны поглощать целые галактики, постепенно утягивая их в огромную черную дыру, существование которой мы можем только предполагать. Что же касается той черной дыры, которая лежит в Центре нашей вселенной… Я думаю, что она является лишь частью целого, некой системы, которая обеспечивает обмен между материей и антиматерией. Такие дыры – своего рода ворота в план антиматерии. Их существование гарантирует баланс сил. Не будь его, весь мультиверс погряз бы в хаосе и со временем погиб. Вместо несчетных прекрасных миров осталась бы пустота, лишенная формы и разума.
– Разум – ключ ко всему, верно, Доктор? – задумчиво откликнулся Корнелиус. – Главная созидательная сила, которую в разные времена называли по-разному. Без нее мы обречены на небытие. Все наши чаяния и желания имеют смысл только в разумной упорядоченной вселенной, где Закон противопоставлен Хаосу, а Жизнь – Смерти. Если антиматерия смешается с материей, это равновесие будет нарушено…
– И понятия Жизни и Смерти станут неразличимы, – подхватил Доктор. – Все, что сейчас обеспечивает равновесие в мультиверсе, будет утрачено навеки.
– Но кому и зачем это может понадобиться?
– Это я и пытаюсь узнать, – невозмутимо ответил Доктор, как будто все предыдущие рассуждения описывали не непосредственную опасность, а лишь умозрительные опыты.
– Это благородно, – теперь в тоне Корнелиуса не было и следа сарказма. – А вам удалось понять, как все это связано с Миггеей?
– Миггея – ближайшая к Центру звездная система. И притом весьма необычная. Ее орбита проходит ближе к черной дыре, чем орбита любого другого небесного тела.
– И вы отправились на нее, чтобы?..
– Чтобы получить Серебряную стрелу, – Доктор подался вперед, внимательно изучая глаза собеседника в прорезях маски. – По крайней мере, я намерен придерживаться этого плана.
– Серебряная стрела, – задумчиво произнес Корнелиус, ни к кому конкретно не обращаясь. – Легендарный приз, который вручают на совершенно особом Турнире раз в 250 лет. Разумеется, суть не в Стреле – она всего лишь символ. Говорят, ей почти миллион лет. Или как минимум пятьсот тысяч. Именно столько времени прошло с тех пор, как ученые научились определять темные течения, меняющие нашу вселенную. В этой галактике их, кажется, открыли на Земле в эпоху Постпросвещения?
– Примерно в 2010 году. С тех пор я пытаюсь разобраться, что они из себя представляют. А вам что о них известно, капитан? Зачем вы здесь?
– Это мой родной сектор. Местные ученые имели возможность наблюдать темные течения вблизи. Но все данные совпадают с вашими. Да, эти потоки обладают огромной силой притяжения. Возможно, они являются какой-то разновидностью гравитации, потому что та, в свою очередь, – свойство материи. Материя неразрывно связана с временем, время – с гравитацией. В конце концов именно она заставляет вселенную развиваться. Как материи противопоставлена антиматерия, гравитации противопоставлена антигравитация. Но о необходимости баланса противоположностей мы уже говорили. Уничтожьте баланс – и вы уничтожите весь мир.
Корнелиус потянулся было за трубкой, но в последний момент передумал.
– Я вот к чему. Представьте на минуту, что этот баланс, на котором построено все наше существование, – не просто идея. Что, если это вполне материальный предмет? Назовем его балансиром. Он удерживает две чаши весов: на одной – материя, на другой – антиматерия, и они постоянно перетекают друг в друга. Ничего нового в этом нет. Жизнь порождает смерть, смерть порождает жизнь. Бытие поддерживается за счет существования противоположностей.
Доктор нахмурился.
– Эта мысль не нова. Меня больше интересует идея материального балансира.
– Материального или умеющего принимать физическую форму.
– Да-да, пусть так. Получается, он изменяет сам себя? Или его форма задается разумным существом, которое им обладает? Уверен, у вас даже есть версия, как именно выглядит балансир сейчас.
– У вас тоже. Интереснее другое. Предположим, что он меняет форму каждый раз, когда попадает в неблагоприятную среду, – капитан подался вперед. – Но на это уходит какое-то время. Для вас не секрет, что есть люди, способные путешествовать из плана материи в план антиматерии. Что, если один из таких путешественников нашел балансир и, не разобравшись, что именно попало ему в руки, унес с собой? Что тогда произойдет?
– Не уверен, – задумчиво ответил Доктор. – Думаю, балансир автоматически вернется на свое место в центре бытия.
– Возможно. Но, вероятнее всего, ему нужен будет носитель. Разумное создание. Тот, кто доставит не только идею, но и ее физическое воплощение на положенное ему место.
Судя по лицу Доктора, тот моментально догадался, к чему клонит Корнелиус.
– Хорошо, – сказал он. – Вы считаете, что Стрела Артемиды и есть физическое воплощение балансира. Но это бессмысленно. Матчи проводятся всего пару тысячелетий, а отклонения в движении темных потоков начались в XXI веке. Даже с учетом того, что время идет с разной скоростью, а пространство обладает огромной пластичностью… Хотя стоп. Если на самом деле существуют две стрелы или…
– …всего одна, но умеющая маскироваться, – закончил за него Корнелиус. – Чтобы скрыться от вора, который ищет ее и по сей день.
– Опять генерал Франк?
Капитан кивнул.
– Похоже, она переходит из рук в руки. Наши датчики зафиксировали ее на Венеции, среди барахла торговца антиквариатом. Но кто-то увел ее прямо у нас из-под носа. Когда мы уходили с планеты, нам на хвост сел генерал Франк. Потребовал переговоров. Терять мне было нечего, Стрелу я все равно не нашел – так почему бы и не поговорить? Даже будь у меня Стрела, я все равно бы ее не отдал. Генерал Франк – один из тех безумцев, которые верят, что могут подчинить себе космос.
– Получается, что он ищет ее очень давно, – Доктору, похоже, понравилась теория пирата. – Путешествует из плана материи в антиматерию и обратно. Немного информации тут, немного там. Наверняка он получает данные, когда совершает вылазки в нашу вселенную. Учитывая, что его шайка может выживать на обоих планах реальности, не удивлюсь, если он и был первым вором, укравшим Стрелу. Наверняка Франку она нужна была для собственных целей. Это запустило защитный механизм. Стрела изменила форму, и генерал потерял ее, не зная, что теперь искать: кубок, меч, животное, возможно, даже человека? Интересно, этот объект мыслит так же, как мы?