вернулась к замку. На этот раз ей удалось сосредоточиться, и что-то начало получаться, она уже несколько раз едва не открыла проклятую дверь, но каждый раз раздавался холостой еле слышный щелчок, и приходилось начинать сначала. Лишь на пятый раз ей повезло, замок щелкнул, дверь приоткрылась, а над Алисиным ухом раздался тихий вкрадчивый голос:
– И что это мы тут делаем?
Алиса подпрыгнула, как распрямившаяся пружина. Так резко, что у нее даже голова на секунду закружилась. Но, увидев язвительную улыбочку той самой девицы, Алиса сумела в секунду прийти в себя. Что ж, так даже лучше! Алиса, поддавшись проснувшемуся в ней инстинкту самосохранения, а может, ненависти и жажде мести, схватила мерзавку за шиворот и молча втолкнула в кабинет, захлопнув за ними дверь.
– На кого ты работаешь? – прошипела она в лицо побледневшей напуганной девице.
Алиса была чуть ниже ростом и примерно одинаковой с девушкой комплекции, но она не боялась. Многие годы Алиса активно занималась разными видами спорта и была в прекрасной форме, и хотя драться не умела, пребывала в том состоянии, когда море действительно по колено. Теперь ей было все равно, как лично для нее может закончиться эта история. Алиса выведет этих сволочей на чистую воду, всех до единого!
– Кого тебе заказали? Ну? – На всякий случай она приставила к горлу пленницы железный крючок, которым ковыряла замок.
Оксана во все глаза смотрела на слетевшую с катушек Наталью Валентиновну и пыталась понять, что происходит. Кого заказали? Она что, ее за наемную убийцу принимает? Вон глаза у Натальи совсем из орбит вылезли и вращаются, как бешеные. Хорошо хоть в сестринской запас успокоительного есть, сейчас она Поспелова крикнет, и они ей быстренько укольчик вкатают, а завтра ее уже психиатр осмотрит. Оксана пыталась оправиться от шока, когда почувствовала на своем горле что-то явно железное и наверняка острое. У нее вообще была такая особенность – в самые критические моменты думать о вещах сугубо практических и приземленных, словно защищаясь этим от творящегося вокруг безобразия. А может, она Поспелова и не крикнет, текли дальше Оксанины мысли, пока Наталья, брызжа слюной, требовала от нее каких-то диких признаний. Кажется, придется самой выкручиваться. И куда только этот олух охранник смотрел, когда посторонних в отделение пускал? Ну, Оксана ему устроит завтра небо в алмазах, она завтра всем про его подвиги доложит, вот только надо сперва эту сумасшедшую с себя стряхнуть.
– Наталья Валентиновна, я вам все расскажу, честное слово, только отпустите меня, пожалуйста, – жалобным, плаксивым голосом попросила Оксана, безвольно привалясь к стене возле двери.
– Садись в кресло и вываливай, кто, когда, где тебя нанял, сколько обещали и кого именно тебе предстоит прикончить? – Наталья Валентиновна снова схватила ее за ворот халата и оторвала от стенки, руку с железкой она при этом опустила.
Оксана тут же ожила, схватила ее за запястье и, стукнув о стену, заставила выронить неизвестный предмет, после чего резко развернула к себе спиной и, скрутив, как мальчишки во дворе учили, спокойно, ласковым голосом прошептала на ухо:
– Наталья Валентиновна, вы, главное, не волнуйтесь, все будет хорошо, я все вам обязательно расскажу. А теперь мы тихонечко выйдем из кабинета, чтобы больных не будить, и пойдем в сестринскую. Там я вам укольчик сделаю, вы отдохнете, поспите, а утром мы все обсудим, я вам все-все расскажу. Пойдемте? – по-дружески пригласила Оксана, рассчитывая замять дело по-тихому, не будя Поспелова.
– Вы что, меня за сумасшедшую приняли? – расслабляясь в Оксаниных руках, спокойным обыденным голосом спросила Наталья Валентиновна, не предпринимая никаких попыток вырваться.
– Да нет. Что вы, – поспешила разуверить ее Оксана. Она хоть и не работала никогда в психушке, но хорошо знала, что все психи считают себя нормальными, и спорить с ними нельзя. И вообще, они любят ласку.
Наталья Валентиновна невесело усмехнулась и сказала все тем же спокойным обыденным голосом:
– Простите, Оксана, наверное, я и правда вела себя как сумасшедшая, но это от испуга. Если вы меня отпустите, я вам все объясню.
Оксана стояла, не зная, на что решиться. Наталья спокойно ждала. Наконец, видя, что та совершенно пришла в себя, Оксана ее выпустила и отошла на всякий случай на несколько шагов, чтобы иметь место для маневра.
– Вы курите? – обратилась к Оксане Наталья Валентиновна, садясь на один из стоящих возле стола Колтушевского стульев.
– Нет, – покачала головой Оксана, продолжая стоять возле двери.
– Я тоже. Это я так, от нервов спросила, – пояснила Наталья Валентиновна, явно стараясь собраться с мыслями.
– Может, валерьяночки?
– Нет. Спасибо. Я уж так, – усмехнулась Наталья скупой, невеселой улыбкой. – В общем так, – начала она. – В этой клинике, точнее, в этом отделении, несколько месяцев назад умер один человек. Меня наняли узнать, как это вышло, потому что родственники подозревают, что его убили.
– Вы частный детектив? – задумчиво покусывая губу, спросила Оксана.
– В общем, да, – словно неохотно кивнула головой Наталья.
– Вы специально устроились в клинику, чтобы узнать подробности его смерти?
– Убийства, – уточнила Наталья.
– Тогда почему вы так странно себя вели? Шарахались ото всех, ни с кем не общались? Я думала, что детективы, наоборот, втираются ко всем в доверие, вопросы задают, – продолжала расспрашивать Оксана, решив все же присесть за стол.
– Я же детектив, а не медсестра. Боялась, если плотно буду общаться с коллективом, меня быстро раскусят, – пояснила Наталья, все больше успокаиваясь.
– Вот уж глупость, – пожала плечами Оксана. – Хочешь сойти за своего – веди себя как все, – наставительно заметила она. – Все чай пить, и ты туда же, все кости врачам перемывать, и ты с ними, а так, как ты, себя вести – только подозрения лишние вызывать. Если ты частным детективом работаешь, должна это знать.
– Честно говоря, я детективом не так давно работаю, – доверительно пояснила Наталья. – Просто у них в агентстве одни мужики, а сюда надо было девушке устраиваться, вот меня и попросили по знакомству.
– А как же ты сюда устроиться смогла, если у тебя образования специального нет? – продолжала дотошно пытать ее Оксана, демонстрируя здоровую бдительность, ум и наблюдательность.
– Я чужие документы купила. Сама сообразила, – похвасталась Наталья. – Дала объявление: требуется квалифицированная медсестра с большим опытом работы в хирургии. Указала возраст и стала ждать. Сначала по объявлению обращались порядочные люди, но седьмой по счету пришла девица, и я сразу поняла, что она мне подойдет. Издалека видно было, что она ушлая, глаза так и бегают по сторонам. Я ей объяснила, что мне документы нужны, я ей заплачу прилично, а она через два месяца заявление в полицию напишет, что их украли, а диплом восстановит, и все по закону.
– И дорого обошлось? – полюбопытствовала Оксана.
– Очень. Но платила не я.
– Значит, зовут тебя не Наташа? – продолжала допрос с пристрастием Оксана, демонстрируя, что ее на мякине не проведешь.
– Нет, Алиса, – после секундного раздумья призналась та. – Слушай, ты меня извини за то, что набросилась на тебя, просто я думала, что ты сюда не случайно попала, начала тебя подозревать. Да еще ты подкралась так не вовремя, у меня от страха чуть сердце не выскочило, – поделилась Алиса, пытаясь прочитать по лицу девушки, что та думает о случившемся. – Ты меня не выдашь? А то придется отсюда ноги делать, и расследование провалится.
Оксана с ответом не торопилась, и Алиса начала нервничать. А вдруг она ошиблась, и эта умная, хваткая девица – вон как она ловко все из нее за пару минут вытрясла – все же состоит в сговоре с преступниками? Алиса уже начала всерьез размышлять о том, как будет выкручиваться, если Оксана сейчас позовет охранника и врача, а завтра ее сдадут администрации, да еще и присовокупят историю про детективное агентство, когда Оксана, наконец, соизволила ответить. При всем своем уме и образовании Алиса всегда чувствовала себя простодушной дурой везде, где речь шла о каких-то махинациях или битве за теплое место и кусок тарталетки с икрой. Закулисные игры, интриги и блеф никогда не были сильными сторонами ее натуры. Наверное, она и сторонилась малознакомых людей, потому что знала свои слабые стороны и боялась быть обманутой.
– Вы не ошиблись, – заговорила, наконец, Оксана, поставив Алису в тупик. – Я оказалась здесь не случайно.
– Вы с ними заодно? – проклиная свою глупость, спросила Алиса, в душе уже решив, что все пропало. Если она права и Сережу убили, ей теперь тоже не жить. А если все это плоды буйной фантазии, то она опозорится на весь город. Завтра вся клиника будет ржать над ней до слез. Алиса залилась румянцем стыда и испуга, будучи не в силах решить, что страшнее – смерть или позор. Еще и Дубровину сообщат. Ужас!
– С кем-то я, безусловно, заодно, – сдержанно ответила Оксана. – Но уж точно не с сотрудниками клиники.
– Что это значит? – отупев от дурных предчувствий, спросила Алиса.
– В этой клинике работала моя двоюродная сестра. Несколько недель назад она бесследно исчезла, предварительно приняв меры, чтобы меня приняли за нее. Я приехала к ней в отпуск из Новосибирска. Ее квартиру обыскивали, меня тоже. За мной несколько дней следили, пока я не сообразила, что происходит что-то ненормальное, и не сбежала. Сперва я думала, что сестра что-то украла в клинике и теперь кого-то шантажирует, но, послушав вас, думаю, что это может быть не шантаж, а попытка спасти свою жизнь.
– Вы подозреваете, что ваша сестра стала свидетелем чего-то…
– И не просто свидетелем, а запечатлела это на видео или стала обладателем документа, подтверждающего что-то, вероятно, не очень законное. После чего сбежала, а эти люди попытались отобрать у нее доказательство этого «чего-то», – высказала свои соображения Оксана.
– Да. Возможно. А как зовут вашу сестру? – запоздало проявила подозрительность Алиса, припомнив, как умно и взвешенно вела себя Оксана.