– Ничего более братского я придумать не могу.
Ли вздохнула, твердо решив не замечать мелкой дрожи в желудке.
– Надеюсь, сестер у тебя нет?
Снизойдя до ее просьбы, он стал покачиваться, обняв ее и успокаивая, как огорченного ребенка, поглаживая, шепча разные ласковые глупости, пока наконец она не расслабилась в надежном кольце его рук. Но, к сожалению, место нервозности сразу же заняли другие сомнения и заботы. Прошедшей ночью в угаре страсти было сказано много всякого. По его словам можно было подумать, что она для него единственная женщина в мире, центр его существования, и как бы ей ни хотелось в это верить, она помнила рассказ Полы Купер о том, что он заставлял ее чувствовать то же самое.
Ли не хотелось стать одной из многочисленных побед Ника Монтеры. Она не горела желанием превратиться в одну из обитательниц его фотографического гарема – полураздетое меланхоличное существо женского пола. Не желала она быть и осуществлением его детских мечтаний.
– Зачем ты приехал сюда этой ночью? – очень мягко спросила она.
Он пропустил пряди ее волос сквозь пальцы, словно расправлял золотые нити.
– Мне показалось, мы с этим разобрались.
– Ты говорил что то насчет поедания гранатов, это я помню, но ты сказал, есть еще кое что, что ты хотел бы сделать.
– Быть с вами, доктор. Я думал, что выразился достаточно ясно, но если вы все еще сомневаетесь…
Она отстранилась, когда он потянулся к ней.
– С этим все ясно, – заверила она его, заворачиваясь в плед и отодвигаясь от него.
Ей пока не хотелось смотреть ему в лицо. Нужно было кое что объяснить, и вряд ли задача упростилась бы, если б ей пришлось встретиться с самым обольщающим взглядом в мире.
Она услышала, как он встал и натянул джинсы. Это послужило для Ли сигналом. Она была готова, когда он вернулся и сел рядом.
– Почему я, Ник? Вот что я хочу знать. Что во мне привлекательного?
– Ты такая милая и беззащитная, но еще лучше сказать так – мне всегда нравились кроты.
– Я серьезно, Ник! Это потому, что я блондинка?
– А еще что придумаешь?
Проклятие! Он собирается обратить все в шутку.
– Тогда, может, потому, что я врач? Это тебя привлекает? Или потому, что ты думал, будто я для тебя недоступна?
– Больше всех остальных.
Она обиженно замерла. Он рассмеялся:
– Ты недоступная блондинка, сука докторша! Что еще нужно мужчине?
Она сердито посмотрела на Ника, задетая его грубостью.
– И что из этого имеет ко мне отношение, Ник? Можешь сказать?
Должно быть, в ее голосе прорвалась боль, потому что его улыбка померкла. Он покаянно обнял ее:
– Это все относится к тебе, Ли, но не имеет никакого отношения ни к светлым волосам, ни к ученым степеням, ни к чему другому.
– Значит, это не имеет отношения к Дженифер или другой девушке мечте из прошлого?
– Значит, вот в чем дело? Ты думаешь, будто стала осуществлением моей мечты? – Он с удивлением смотрел на нее. – Может, поначалу ты и напоминала мне о вещах, которых, как мне казалось, никогда у меня не будет, но дело совсем не в этом, Ли. Из за меня ты пошла на невероятный риск. Ты поставила под удар свою карьеру, разорвала помолвку. Я знаю, эти вещи для тебя много значат, но ты ни с чем не посчиталась. Это мне следует спросить тебя, почему… – Он помолчал. – Почему ты это сделала, Ли?
– Я думала, что суд над тобой будет несправедливым.
– Значит, ко мне лично это никакого отношения не имеет? Все дело только в справедливости?
Она отвела взгляд, чтобы он не прочитал ответа в ее глазах.
– Так я и думал. – Он секунду помолчал. – Ты не осуществление моей мечты, Ли. Подростком я бы не обратил на тебя внимания.
Если бы он знал, чего хочет ее сердце, он так и сказал бы. Его пальцы коснулись ее пальцев, и она схватила его ладонь и крепко сжала, но не позволила обнять себя. В ней бушевало слишком много эмоций. Если он приблизится, она не выдержит, и он узнает, насколько она беззащитна. Она даже может произнести слова, которым и сама то почти не верит.
– Слава Богу, что Пола Купер явилась на суд, – сказала она. – Если бы не это… ты бы сейчас здесь не сидел.
– Да. – Их пальцы переплелись. – Спасибо Богу за Полу. – В его голосе слышалось нежелание развивать эту тему, но Ли до сих пор не до конца понимала, что произошло в суде и какие у него отношения с его бывшей моделью. И решила попытаться еще раз:
– Я поймала выпуск новостей, в котором ты сказал, что тебя подставили. И кто это, по твоему, сделал?
Его упорное молчание побудило ее немного нажать.
– Или мне нельзя спрашивать? – поинтересовалась она, натягивая на себя плед, чтобы прикрыть грудь. Ей было трудно поверить, будто он не разделяет ее чувств после того, что между ними было, после их разговора. Но мужчины часто с неохотой говорят на темы, которые женщины поднимают совершенно естественно. Ключевые факторы обычно самые болезненньге. Очень часто мужчина защищается, вообще уходя от обсуждения.
– У Дженифер был друг, – проронил он.
– Да… – подхватила она, надеясь, что беседа не увянет. – Пола мне сказала. Он полицейский… Джек Тагтарт. Ты думаешь, это его рук дело?
Ник презрительно вздернул губу.
– Я знаю, что виноват этот негодяй. Но только не представляю, как это доказать.
– Возможно, я смогу помочь. Я один раз разговаривала с Таггартом.
Его реакция последовала незамедлительно.
– Зачем тебе это понадобилось? – Он схватил ее с неожиданной силой, его пальцы впились в ее тело так, словно он хотел сделать что то неразумное. – Он же маньяк, Ли! Я не хочу, чтобы ты даже подходила к нему.
– Не волнуйся, не буду, – торопливо пообещала она. – Мне кажется, разумнее будет предоставить полиции заняться этим делом.
– Полиции? Он и есть полиция.
Ли начала жалеть, что затеяла этот разговор. Он разрушал чудесную интерлюдию. Возникшая между ними близость исчезала, в их мир вторгалась грубая действительность, напоминая обо всех нерешенных проблемах – ее карьере, ее издательнице, ее матери. Что скажут все эти люди, когда узнают, с кем она была? Что скажет Доусон? Ли вполне обоснованно полагала, что он не считает их разрыв окончательным, хотя сама она придерживалась другого мнения.
Внезапная перемена в настроении Ника смутила ее. Видимо, суд был запретной темой, но Ли не понимала, как событие, сблизившее их и изменившее их жизни, может оказаться под запретом. Ей хотелось снова заговорить об этом, но она боялась испытывать на прочность его чувства к ней. Если она его оттолкнет, он может совершить что нибудь ужасное, например, полностью уйдет в себя или, что еще хуже, бросит ее. Последнее значительно облегчило бы жизнь всем заинтересованным сторонам, но такая перспектива заставила Ли внутренне содрогнуться. Она не может так рисковать. Возможно, завтра или послезавтра, но не сейчас, когда она еще до малейшей подробности помнит, как он ее обнимал, помнит каждое его слово или сладкое признание.
Ли отняла у него свою ладонь, теряя надежду как то преодолеть отчужденность между ними. Была и еще одна причина, по которой ей не хотелось думать о будущем. Она очень сильно сомневалась, что сможет обрести счастье с Ником Монтерой, так зачем пытаться? Дело не только во внешних силах, направленных против них, дело в самом этом человеке. Он был абсолютно непредсказуемым, человеком настроения. Он был сильным и высокомерным. И хотел все держать под контролем.
С губ Ли сорвался вздох. «О, Ли, Ли! – подумала она. – Именно по этим причинам ты и не хочешь отпустить этого мужчину! Тебя угораздило увлечься бывшим уголовником, бросающимся ножами и кусающим твою шею».
Она подтянула колени к груди и сунула руки под уютный плед. Ли снова чувствовала себя мумией, вернувшейся в саркофаг. Из под пледа торчали только светловолосая голова и пальцы ног.
– Как тебе эта погода, а? – безжизненно заметила она. – Жуть, правда?
Ник не ответил, но что то в ее неподвижном облике привлекло его внимание. Он так рассматривал пальцы ее ног, словно никогда не видел ничего более поразительного, и даже потрогал один из них указательным пальцем.
Не веря своим глазам, Ли смотрела, как Ник провел по нему пальцем, потом приподнял, словно проверяя на гибкость. Потом он начал забавляться с остальными ее пальцами, и скоро Ли уже не могла сдержать улыбки.
Его рука замерла.
– Ли? Тебе там хорошо?
Она пристально на него посмотрела, забыв о всякой осторожности.
– Пообещай мне одну вещь, Ник, хорошо? Только одну. – Он с удивлением глянул на нее из под темных ресниц. Если он и хотел что то сказать, то осекся, увидев выражение ее лица.
– Я не хочу, чтобы ты сам занимался Таггартом, – сказала она, намереваясь достучаться до него любым способом. – Придумай что нибудь. Найми детектива. Все, что угодно. Только не делай этого сам.
Когда он почувствовал, что она действительно этим озабочена, в глазах его начало таять выражение отчужденности.
– Правда, Ник, может, ты вообще все это бросишь? – не унималась она. – Преследовать такого человека очень опасно.
Он улыбнулся не сразу, но этого стоило дождаться.
– Ты что, Ли, считаешь меня сумасшедшим? – спросил он. – Впрочем, можешь не отвечать.
Они оба рассмеялись.
Казалось, мрак рассеялся, но в то же время Ник посерьезнел, словно в первый раз осознал что то.
– Ты попросила, чтобы я дал тебе обещание. Я никогда не давал тебе никаких обещаний, верно?
– Нет, никогда.
– Тогда, на мой взгляд, это исторический момент. – Он легко побарабанил по торчавшим из под пледа пальчикам Ли, словно выбивая дробь на барабане. – Даю тебе слово, Ли. Я не сделаю ничего, что может грозить мне опасностью.
Он помолчал, его пальцы замерли, когда он посмотрел на нее. В его улыбке сквозила печаль.
– Не теперь, – тихо признался он. – После этой ночи… после тебя.
Ли хотела вздохнуть, но не смогла. Неистово заколотилось сердце. Глядя на Ника, она едва посмела улыбнуться. Что то было в выражении его лица, но что – она не могла понять. Надежда? Была ли это действительно надежда? Или она просто вообразила то, что хотела увидеть? Боже, поддержи ее! Боже, помоги ей! Он дал обещание, торжественную клятву. Если Ник ее нарушит, если он так с ней поступит, она умрет.