дал сущим в ней свободу от плена диавольского и уверовавших в Него извел в рай. К числу таковых принадлежали не только ветхозаветные праведники, но и величайшие грешники, например современники Ноя. Это были развратные и нечестивые люди. Напрасно Ной призывал их к покаянию и грозил им погибелью в водах потопных. Они только глумились над Ноем и угрозам его не верили. Но вот пришел потоп и покрыл всю землю. Видя исполнение угроз, многие из неверовавших раскаялись в своем неверии и, когда Христос сошел во ад, с радостью услышали Его благовестие и вместе с праведниками, разделяя с ними веру в Него, освобождены были из адского плена и возведены в рай.
Нет сомнения, что Христос, Победитель ада, не перестает и никогда не перестанет являть свою спасительную силу в отношении к пленникам ада. Он вчера и днесь, той же и во веки. Правда, теперь Христос не нисходит в ад, как однажды нисходил, а сидит одесную Бога Отца; но он имеет ключи ада и смерти (Откр. 1, 18) и, следственно, власть отворять двери ада и выводить оттуда узников, для чего Победителю ада уже нет нужды нисходить снова в преисподние места земли. И как тогда сошествие Христа в ад находившимся здесь было благотворно по силе Крестной смерти Его, так и теперь Он простирает Свою благотворную власть на умерших по силе той же смерти. Ибо, скажем словами святого Апостола, на сие Христос умре и воскресе и оживе, да и мертвыми и живыми обладает (Рим. 14, 9). Крестную смерть, имеющую значение умилостивительной жертвы, Он однажды потерпел; но в бескровном виде эта жертва приносится и до скончания века будет приносима, не переставая быть столь же умилостивительною, как и принесенная на Голгофе. На вере в умилостивительную силу жертвы кровавой Голгофской и жертвы бескровной, совершаемой на литургии, основывается православный догмат поминовения умерших. И если по вере во Христа Искупителя могут быть плодотворны наши молитвы за живущих, то нельзя сомневаться в плодотворном действии наших молитв за умерших, если они приносятся по той же вере. Вера в искупительную смерть Богочеловека приходит на помощь любви к умершим ближним. Любовь к ближним вообще не только заповедуется в слове Божием, но есть естественная потребность нашего сердца, – потребность тем живейшая, чем они дороже нам по родству, по приязни и по другим отношениям. Молитва же за ближних есть прямой плод любви к ним. Если любовь к ближнему не прекращается со смертью его, то смерть его не может удержать меня от молитвы за него. По любви к нему я не могу не желать ему добра, а молитва за него есть, можно сказать, главное средство для выражения этого желания. Возбранять употребление этого средства несогласно с здравым христианским смыслом. К сожалению, такая несообразность допускается в протестантских обществах. Известно, что протестанты отвергают молитвы за усопших, хотя желают им всякого добра на том свете. Желать им добра они не почитают грехом, но молиться за них, по их учению, непозволительно и грешно. Учение самое непонятное и противоестественное, ибо не иначе как насильственно можно возбранить своему сердцу молиться за того, кого оно любит. Но всякое насилие тяжело, и вот почему, вопреки запрещению Лютера, многие протестанты, особенно из женщин, поминают в своих молитвах близких покойников, даже иногда прибегают в этом случае к содействию православных священников и тем поставляют их в затруднение, исполнять или не исполнять их просьбу. Напрасно Лютер говорит своим ученикам: «Не смейте молиться за покойников». Потребность сердечная сильнее всякого внешнего запрета. Напрасно говорят, что, несмотря ни на какие молитвы, перемена загробной участи отшедших душ невозможна, что кто посеял здесь, то пожнет там. Из этого положения следует только то, что молитвы за усопших не угодны Богу, если приносятся за грешников, умерших в нераскаянии и в ожесточенном упорстве в грехах против благодати Святого Духа. По слову Христову, всяк грех и хула отпустится человеком, а яже на Духа Свята хула не отпустится ни в сей век, ни в будущий (Мф. 12, 31–32). Почему такой строгий приговор? Потому что, произнося столь строгий приговор, Христос имеет в виду такого хулителя Святого Духа, который сознательно, с попранием совести отрицает очевидные, на глазах его совершающиеся проявления благодати Святого Духа. Он довел себя до такого состояния, что, подобно диаволу, не может раскаяться в своей вине и потому не может быть прощен ни в сей жизни, ни в будущей. Что же касается до прочих грешников, то как бы ни были тяжки их грехи, они могут быть доведены до раскаяния, если не совсем утратили совесть или если упорствуют в грехе не по злонамеренной вражде против истины и правды, а по слабости воли, по надежде на всепрощающее милосердие Божие, также по искреннему, хотя ложному, убеждению в своей правоте. Таковые не лишены надежды на прощение и спасение, если хотя в последние минуты жизни пробудилось в них раскаяние. Они если и в ад попадут, участь их может быть облегчена при помощи молитв за них Церкви, потому что для них самих не остается возможности принести плоды покаяния. Время подвигов для них миновало, наступило время воздаяния; время сеяния прошло, наступило время жатвы. Что же касается наших молитв за них, то они получают силу по вере в искупительную силу крови Христовой, пролитой за всех людей, за живых и умерших. Иное дело, если бы мы стали умолять Бога за усопших от своего лица, ибо по грехам своим не только за других, но и за себя умолить не можем; когда же мы молимся за умерших во имя Единородного Сына Божия, за нас принесшего Богу Отцу умилостивительную жертву, и нашу молитву соединяем с принесением бескровной жертвы, может ли Бог Отец не услышать наших молитв, возносимых во имя Сына Его? Ибо непреложно обетование Спасителя: еже аще что просите от Отца во имя Мое, то сотворю, да прославится Отец в Сыне (Ин. 14, 13). Если наши молитвы за живущих и здравствующих, возносимые к престолу благодати во имя Христово, имеют силу пред Богом, может ли оставаться безуспешною наша молитва, когда она возносится за умерших? Как счастливы мы, братие, принадлежа к Православной Церкви, которая не только не возбраняет нам молиться за умерших, но еще обязывает нас к сему и тем удовлетворяет сердечной потребности! Правда, и у протестантов погребение умерших соединяется с молитвами. Только у неверующих в Бога и загробную жизнь допускаются так называемые гражданские похороны. Верующие протестанты почитают их грехом. Но странно то, что они, почитая грехом молитвы за умерших, в этом отношении походят на неверующих.
В чем же, однако, состоят их молитвы при погребении усопших? В том, что предметом этих молитв служат не умершие, а оставшиеся в живых. Весь чин заупокойного богослужения состоит у них из псалмопений и молитв, предлагаемых для утешения живущих, а отнюдь не для преклонения Бога на милость к усопшим. Кроме того, чествование памяти усопших у протестантов выражается устроением великолепных памятников на их могилах, положением цветов и венков на гробах их, а иногда благотворениями в память их. Последние и у нас допускаются, но с какою целью? С тою целью, чтобы побудить получающих благотворения молиться за усопших. Протестанты, не веруя в пользу этих молитв, как сами не молятся за них, так и других не приглашают к сему. Православные при погребении умерших в последнее время переняли у иноверцев обычай чествовать умерших возложением на их гроб венков, цветов и листьев, иногда металлических. Против этого обычая ничего нельзя сказать, если он служит выражением христианской любви; но во всяком случае мы предпочитаем этим дорогим венкам и цветам недорогие церковные венчики, возлагаемые на чело каждого умершего православного христианина. В них ясно выражается религиозная мысль, именно молитвенное желание, чтобы Господь, обладающий живыми и мертвыми, сподобил усопших венцов славы за подвиги христианской жизни. Сей милости да сподобит всех нас Иисус Христос.
Прославляя Его погребение и сошествие Его во ад для изведения отсюда в рай узников ада, будем надеяться, что Он услышит наши молитвы за грешников, низведенных в адскую темницу, и откроет им заключенные врата ада для выхода в рай или по крайней мере облегчит их участь и горькое положение в аде, если они положили хоть малое начало покаяния перед смертью.
Св. прав. Иоанн Кронштадтский. Поучение пред Плащаницею в Великий Пяток
Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира.
Вот, братия мои, Агнец Божий, принявший на Себя грехи наши, грехи мои, грехи каждого из вас. Вот воплощенный Сын Божий Единородный, истерзанный людскою завистью и злобою! Каково же человечество! О, сколь мрачна, отвратительна картина людской злобы! Припадем же пред Ним во исповедании и восплачем пред Господом, сотворившим нас и в конец веков пострадавшим и умершим за нас. Со страхом и любовию припадем сердцем и устами к этим язвам, – со страхом: ибо доселе смердят пред Ним и вопиют о наказании нас грехи наши; – с любовию: ибо эти язвы и смерть Его подъяты Им по неизреченной любви к нам и, естественно, воззывают нас к любви! Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира. Сколь отрадны эти слова для души верующей! В них заключается крепкая надежда наша на бесконечное милосердие Отца Небесного, примирившегося с нами, беззаконниками, чрез жертву правды, принесенную на Кресте за грехи наши, т. е. бесконечную жертву Сына Своего. Сколько раз согрешали мы в один день и час, не говоря о грехах всего окаянного жития нашего! Как мучили нас грехи наши! Но вот мы покаялись с верою и упованием сердечным, воззрели к Спасителю, вздохнули, прослезились о своих грехах; и они очищены, омыты, прощены; мы обрели покой, свободу, радость. Что это значит? Это значит, что Агнец Божий всякий день, всякий час во все дни живота нашего вземлет грехи наши, отнимает, очищает, забывает их, избавляя нас от вечного за них осуждения. Кто этого не испытал на себе? И вот почему при таком кровавом, потрясающем душу зрелище мы стоим благонадежно, и хотя с грустию, но грустию, проникнутою умилением, радостию и какою-то торжественностью: ибо мы уверены, что в этом Мертвеце заключается жизнь всех живущих, примирение с Богом, прощение грехов и упование вечной жизни. По всей вселенной с благоговейнейшим умилением поклоняются теперь христиане язвам Спасителя и умиленно целуют их, и повсюду всеми сердцами верующими чувствуется животворная сила спасительных страданий и смерти Господа, ибо Он непрестанно и повсюду вземлет грехи всех кающихся грешников, милует, очищает, обновляет, спасает. О, Спасителю наш! От скольких духовных смертей спас Ты и меня, и каждого из нас. Исповедаю днесь, в этот час, пред этим благочестивым собранием, о, Спасителю мой, милости Твои, явленные на мне, грешном, паче всех человек, что Ты спас меня от бесчисленных смертей духовных, спасал и спасаешь от всяких скорбей, от всяких грехопадений. И только Твоею милостию доселе я не в рове погибели, ибо скажу с пророком Давидом: