Но вот завистью врага Божия, искусно прельстившего наш несчастный русский народ, все это изменилось, когда рухнула и сокрушилась 50 лет тому назад Святая Русь, бывшая для всего мира оплотом единой истинной, единой спасающей святой православной веры.
И теперь, о, как трудно стало спасаться в современных, таких самых неблагоприятных условиях! Повсюду уже «сатана правит бал», и на всех истинных последователей Христовых воздвигнуто или явное, или хотя бы тайное гонение, и даже самая Церковь Христова – не вся, конечно, – но в лице многих ее лицемерных служителей, подлинных Иуд-предателей, взята им под контроль.
Трудно теперь спасение, но тем славнее венцы тех, которые искренне стремятся идти спасительным путем, не взирая на все стеснения, преследования и гонения – и от явных врагов Христова Креста, и от лжебратии, то есть тех людей, которые лицемерно представляются последователями Христовыми и служителями Церкви, а в действительности бесстрашно продают Церковь врагам Христовым за «Иудины сребреники».
Будем же, братие, мужаться и утверждаться в вере, по заповеди св. апостола, ничем не смущаясь: «Господь близ!» – как утешает нас тот же великий Христов апостол (см.: Флп. 4, 5). Не поддадимся никаким льстивым увещаниям и соблазнам и, если становится нам слишком тяжело, будем напоминать себе предречение аввы Исхириона, предсказавшего еще в первые века христианства, что жизнь последних христиан будет особенно трудной, что «приидут на них великие искушения и напасти», но что зато «которые в то время окажутся добрыми (не изменят Христу Спасителю и истинной вере и Церкви), будут больше нас (т. е современных авве Исхириону христианских подвижников) и отцев наших».
Итак, «спасаяй да спасет свою душу», как сказано остатку христиан Духом Божиим (свт. Игнатий Брянчанинов).
Будем же все верны этому призыву!
Вторник 6-й седмицы Великого поста
Лавсаик
Сказание аввы Иоанна о брате покаявшемся
В одном городе, сказывал авва Иоанн, был юноша, весьма много делавший худого и тяжко грешивший, который, однако, по милости Божией пришел в сокрушение о своих многих грехах. Он поселился в пещере при гробах и оплакивал прежнюю жизнь свою. Повергаясь лицом на землю, не осмеливался он выговорить молитвенное слово, ни произносить имя Божие, но прежде смерти заключился в гробницах и, почитая себя недостойным жизни и отрекшись ее, только стенал из глубины сердца. Когда так провел он седмицу, ночью восстают на него демоны, виновники его прежней худой жизни, с криком и воплями: «Где тот нечестивец, пресыщенный любострастием? Он, теперь негодный для нас, явился целомудренным и добрым и хочет быть благонравным христианином, когда уже не может! Исполненный нашим злом, какого добра ты ожидаешь себе? Ужели не скоро отсюда пойдешь за нами на обычные дела свои? Тебя ждут блудницы и корчемники – ужели не пойдешь наслаждаться утехами сладострастия, когда для тебя потеряна всякая другая надежда? Скоро, конечно, постигнет тебя суд, когда ты так губишь себя. Что же спешишь на мучение, несчастный? Что усиливаешься ускорить свою казнь?» И много другого говорили они ему, например: «Ты наш, с нами соединился, делавши всякое беззаконие; ты нам во всем был покорен и теперь осмеливаешься оставить нас? Что же не отвечаешь? Не пойдешь с нами?» Но он среди непрерывных стенаний не слушал их и не отвечал им ни слова, сколько ни нападали на него демоны. Когда же, многократно повторяя это, они ничего не успели, то схватили его и начали тяжко бить и терзать все тело его и, жестоко измучив, оставили полумертвым. Лежа неподвижно там, где оставили его демоны, он, однако ж, тотчас начал свои стенания, как скоро пришел в себя. Между тем искавшие его сродники, нашедши его и узнав, кем он так был изъязвлен, хотели отвести его домой, но он не согласился, несмотря на многократные их убеждения.
В следующую ночь демоны нападают на него еще с большею лютостию, чем в прошедшую. Но и теперь сродники не могли уговорить его, чтобы оставил это место. Лучше, говорил он, умереть, нежели жить в греховных нечистотах. В третью ночь демоны так жестоко избили его, что едва совсем не лишили жизни. Но, не успевши и теперь победить его и оставив его бездыханным, они ушли и, уходя, кричали: «Ты победил, победил!» После этого он уже не испытывал таких страшных искушений – напротив, до самой кончины безбоязненно жил в пещере при гробах, подвизаясь в чистой добродетели, и так был прославлен от Бога знамениями и чудесами, что во многих возбудил удивление и ревность к добру. Даже весьма многие и из предавшихся отчаянию стали совершать добрые дела и подвиги, и сбылось над ними слово Писания: всяк смиряяй себе вознесется (Лк. 18, 14). Итак, чада, особенно будем подвизаться в смиренномудрии: оно – основание всех добродетелей. Весьма полезна нам для сего подвижничества и пустыня, более удаленная от селений.
Лествица
Слово 27. О священном безмолвии души и тела. О различных видах безмолвия
1. Мы, будучи всегда как бы купленными и крепостными рабами нечистых страстей, по собственному опыту отчасти знаем обольщения, обычаи, волю и коварства духов, владычествующих над бедною нашею душою. Но есть и другие люди, которые имеют ясное познание козней бесовских действием Святого Духа, избавившего их от мучительства сих супостатов. Ибо иное дело – судить об отраде здравия по болезненным ощущениям недуга; а иное дело – по благодушию в здравии познавать и различать скорбь, происходящую от болезни. Посему мы, как немощные, боимся теперь в слове сем любомудрствовать о пристанище безмолвия, зная, что при трапезе доброго братства всегда предстоит некоторый пес, старающийся восхитить с оной хлеб, то есть душу, и, держа ее в своих челюстях, отбежать и пожрать ее в безмолвии. Итак, чтобы слово наше не дало места адскому оному псу и вины ищущим вины (то есть повода искушаемым безвременным желанием безмолвия), мы считаем, что нам не должно теперь беседовать о мире с мужественными воинами Царя нашего, находящимися на брани. Скажем только, что и тем, которые мужественно подвизаются в общежитии, сплетаются венцы мира и тишины. Впрочем, если угодно, для одного по крайней мере понятия о безмолвии, побеседуем о нем вкратце, чтобы не опечалить некоторых тем, что, говоря о других предметах, пропустим сей без всякого о нем слова.
2. Безмолвие тела есть благочиние и благоустройство нравов и чувств телесных; безмолвие же души есть благочиние помыслов и неокрадываемая мысль.
3. Любитель безмолвия имеет мужественный некий и строгий помысл, который недремленно стоит в дверях сердца и приходящие помыслы убивает или отражает. Безмолвствующий в чувстве сердца знает сказанное мною; а кто еще младенец в безмолвии, тот сего блага не вкушал и не знает.
4. Духовно разумный безмолвник не имеет нужды в словесных наставлениях; ибо он вместо слов просвещается самыми делами.
5. Начало безмолвия состоит в том, чтобы отражать всякий шум врагов, как возмущающий глубину сердца; а конец безмолвия в том, чтобы и не бояться их тревог,[84] но пребывать без ощущения к ним. Безмолвник, исходящий из келлии телом, но не исходящий словом (на беседы), бывает кроток, и весь – дом любви. Непоползновенный на многословие бывает неподвижим и на гнев; противное же сему само собою явно.
6. Безмолвник тот, кто существо бестелесное усиливается удерживать в пределах телесного дома.[85] Подвиг редкий и удивительный.
7. Стережет видимую мышь кошка; а мышь невидимую – мысль безмолвника. Не отвергай сего сравнения; если же иначе, то ты еще не познал, что такое безмолвие.
8. Не так (спасается) уединенный монах, как монах, живущий с другим монахом. Ибо уединенный имеет нужду в великом трезвении и в неразвлекаемом уме. Сожительствующему с другим часто помогает брат; а безмолвнику споспешествует Ангел.
9. Умные Силы небесные сослужат безмолвствующему душою и любовно с ним пребывают; о противном же умолчу тебе.
10. Глубина догматов неисследима; и уму безмолвника не безбедно в нее пускаться.
11. Небезопасно плавать в одежде, небезопасно и касаться богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть.
12. Келлия безмолвника заключает в себе тело его; а внутри оного заключается храмина разума.
13. Недугующий душевною страстию и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске.
14. Тем, которые борются с телесною похотию, в свое время прилично бывает безмолвие, если они только имеют наставника. Ибо уединенная жизнь требует ангельской крепости. Я говорю здесь об истинных безмолвниках по телу и по душе.
15. Безмолвник, разленившись, начинает говорить ложное, некоторыми намеками побуждая людей, чтобы они убедили его оставить безмолвие, а оставив келлию, обвиняет в этом бесов, не зная того, что сам был себе бесом.
16. Видал я безмолвников, которые пылающее свое желание к Богу насыщали безмолвием ненасытно и порождали в себе огнь огнем, рачение рачением и вожделение вожделением.
17. Безмолвник есть земной образ Ангела, который на хартии любви рукописанием тщания освободил молитву свою от лености и нерадения. Безмолвник тот, кто явственно вопиет: готово сердце мое, Боже (Пс. 57, 8). Безмолвник тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5, 2).
18. Затворяй дверь келлии для тела, дверь уст – для бесед, а внутреннюю дверь души – для лукавых духов.
19. Тишина и зной солнечный в полдень обнаруживают терпение мореплавателя, а недостаток жизненных потребностей изъявляет терпение безмолвника. Первый от малодушия купается в воде, а последний от уныния ищет многолюдства.
20. Но бойся шума скаканий бесовских; ибо плач не знает боязни, и не приходит в ужас.
21. Те, которых ум научился истинно молиться, глаголют с Господом лицом к лицу, как бы в уши царя. А которые молятся устами, те припадают к Нему, как бы при всем синклите. Пребывающие же в мире, когда молятся, подобны бывают тем, кои среди молвы всего народа умоляют царя. Если ты собственным опытом научился художеству молитвы, то слово мое для тебя понятно.
22. Сидя на высоте, наблюдай, если только знаешь это; и тогда увидишь, как и когда, откуда, сколь многие и какие тати хотят войти и окрасть твои грозды.
23. Когда страж сей утрудится, то встает и молится; а потом опять садится и мужественно принимается за первое дело.
24. Некто, опытом познавший сказанное мною, хотел войти в тонкое и подробное рассуждение о сем предмете; но убоялся, чтобы делателей не привести чрез то в леность и звуком слов своих не устрашить усердно желающих приступить к сему деланию.
25. Кто входит в подробное и тонкое рассуждение о безмолвии, тот вооружает на себя бесов; ибо никто лучше его не может объяснить их бесчиния и коварств.
26. Кто постиг безмолвие, тот узнал глубину таинств; но не вошел бы в оную, если бы не увидел и не услышал прежде дыхания бесовских ветров и возмущения волн искушений; а может быть, ими и обрызгался. Сказанное нами подтверждает апостол Павел; ибо если бы он не был восхищен в рай, как в безмолвие, то не мог бы услышать глаголы неизреченные. Ухо безмолвника приимет от Бога дивные откровения; потому всемудрое безмолвие и говорит через Иова: не приимет ли ухо мое предивных от Него? (Иов. 4, 18).
27. Истинный безмолвник, не желая лишиться сладости Божией, так удаляется от всех людей, без ненависти к ним, как другие усердно с ними сближаются.
28. Иди, и расточи имение свое вскоре (ибо слово продаждь требует времени) и даждь нищим (ср.: Мф. 19, 21), чтобы они молитвою помогли тебе в обретении безмолвия; и возьми крест твой, нося его послушанием; и тяготу отсечения воли своей крепко терпя; потом гряди, и последуй мне к совокуплению с блаженнейшим безмолвием; и я научу тебя видимому деланию и жительству умных Сил. Не насытятся они во веки веков, восхваляя Творца: так и восшедший на небо безмолвия не насытится, воспевая Создателя. Невещественные не попекутся о веществе; не попекутся и о пище живущие в теле подобно бестелесным. Первые не чувствуют нужды в пище; но и последние не потребуют человеческой помощи в пропитании. Те небрегут о деньгах и стяжаниях, а сии – о бесовских озлоблениях. Нет в горних желания видимой твари; нет и в сих, мудрствующих горняя, желания видеть чувственное. Ангелы никогда не перестанут преуспевать в любви: не перестанут и безмолвники ежедневно стремиться подражать им. Тем не неведомо богатство их преуспеяния; не безызвестно и сим рачение к восхождению. И те не остановятся, доколе не достигнут превыспреннего устроения Серафимов; и последние не перестанут простираться вперед, пока не будут Ангелами. Блажен надеющийся наслаждаться столь высоким блаженством; преблажен, кто удостоился оного в будущем веке; но тот, кто уже наслаждается сим блаженством, есть Ангел.
29. Всем известно, что во всех науках и во всех искусствах занимающиеся ими имеют различные степени знания и различные намерения; ибо не у всех все бывает в совершенстве, по скудости тщания или по недостатку естественных сил. Некоторые входят в пристанище безмолвия, или, лучше сказать, в сию пучину и глубину, по невоздержности языка своего или по причине худых телесных привычек. Другие, будучи весьма склонны к раздражительности, не могут удерживать оной, живя в многолюдстве, и потому идут в пустыню. Иные же – потому, что от гордости считают лучшим плыть по своей воле, нежели под руководством настоятеля. Некоторые – потому, что посреди веществ не могут удержать себя от поползновения и пристрастия; а иные – потому, что чрез уединенную жизнь желают приобрести большее усердие и тщание. Одни – для того, чтобы тайно помучить себя за грехи; а другие – чтобы чрез уединенную жизнь приобресть себе славу. Иные же наконец (если только Сын Человеческий, пришедши, обрящет таких на земле) сочетались с безмолвием для наслаждения любовию Божиею, для утоления жажды сей любви, будучи влекомы ее сладостию. Но они сделали это не прежде, как давши разводную всякому унынию, потому что соединение с этою страстию, в отношении безмолвия, считается блудом.
30. По малому разуму, данному мне, как неискусный архитектон, соорудил я лествицу для восхождения. Каждый сам да рассмотрит себя, на какой от стоит степени. По самочинию ли ищет безмолвия, или для славы человеческой, или по немощи языка, или по неукротимой раздражительности, по множеству ли пристрастия или чтобы понести мучения за грехи, чтобы приобрести большую ревность к подвигам добродетели, или чтобы в любви Божией приложить огнь к огню? Будут последние первии, а первии – последними. Из сих восьми видов безмолвия, семь образуют седмицу нынешней жизни, и одни из них Богу приятны, а другие неприятны; восьмой же вид, без сомнения, носит печать будущего века.
31. Наблюдай, о уединенный инок, времена, когда и какие звери к тебе приходят; если же не так, то не возможешь поставить на них приличные сети. Если уныние, получив разводную, совершенно от тебя отступило, то не будешь иметь нужду в рукоделии, если же оно еще нападает на тебя, то не знаю, как будешь безмолвствовать.
32. Почему у преподобных тавеннисиотян не было таких светильников, какие были у скитян? Кто может разуметь сие, да разумеет; а я не могу говорить об этом, или, вернее, не хочу.
33. Между пребывающими во глубине безмолвия, одни умаляют страсти; другие проводят большую часть времени в псалмопении; иные терпеливо пребывают в (умной) молитве; иные же простираются к видению. Проходи сии делания по образу лествицы, т. е. постепенно. Могий о Господе вместити да вместит.
34. Бывают ленивые, которые, вступивши в общежитие, находят в нем много удобств и большую пищу своей лености, приходят через это в совершенную погибель. Но и такие бывают, которые оставляют свою леность, будучи возбуждены примером живущих с ними. Впрочем, это бывает не только с нерадивыми, но и с ревностными.
35. То же можно сказать и о безмолвии пустынножителей. Пустыня приняла многих благоискусными, и потом отвергла их, как неискусных, обличив сластолюбие их, которому они подверглись чрез самочиние. Но она же, принявши некоторых не совсем искусных, сделала их тщательными и горящими ревностию, внушив им страх и попечение собственного ответа за бремя своих согрешений.
36. Никто их тех, которые лицемерно подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия, чтобы не дойти ему до исступления ума, и только. Если же кто чист от сих страстей, тот познает полезное; впрочем, думаю, что и он сам собою не может сего достигнуть.
37. Признаки, указания и свойства, по которым узнаются проходящие безмолвие с разумом, суть: ум неволнующийся, мысль очищенная, восхищение ко Господу, представление вечных мук, памятование о близости смерти, молитва ненасытная, стража неусыпная, умерщвление блуда, неведение пристрастия, умерщвление себя миру, отвращение от чревоугодия, начало богословия, рассуждения источник, содружество слез, истребление многословия и все сему подобное, несовместное с пребыванием в многолюдстве.
38. Напротив того, признаки не по разуму проходящих безмолвие суть: крайний недостаток в вышеисчисленном богатстве, умножение гнева, хранение памятозлобия, любви умаление, приращение кичения; о прочем же умолчу.
39. Сказавши об истинных и о неистинных безмолвниках, нужно изложить здесь и свойства пребывающих в повиновении; тем более что к ним в особенности простирается мое слово.
40. Признаки тех, которые законно, непрелюбодейно и нелицемерно сочетались с прекрасным и боголепным послушанием, по учению богоносных отцов, суть сии, – достигаемые, однако, во свое время, хотя и на всякий день (если только Господу посвятили мы день) простираемся впредь, приемля духовное приращение и преуспеяние: умножение новоначального смирения, умаление раздражительности – и как она не умалится, когда желчь истощается? Оскудение мысленных помрачений, возжжение любви, отчуждение страстей, освобождение от ненависти, уменьшение блудного вожделения вследствие обличения, незнание уныния, умножение усердия, расположение к милосердию, уклонение от гордости. Вот преуспеяние, достойное того, чтобы все его искали, хотя и немногие его обретают. Если в источнике нет воды, то нельзя уже назвать его источником. А прочее имеющие ум уразумеют.