Толпа поутихла, послышались смущенные голоса: «Чего уж там!», «Сами понимаем, что одному с троими не справиться».
Михайлов вышел проводить добровольных помощников, а когда вернулся в дежурное помещение, узнал, что в кабинете его ждет Алимов: для того с некоторых пор существовал только черный ход.
Мясников спросил:
— Милиция не возражает против моего присутствия?
— Милиция не боится гласности, — тоже шуткой ответил Михайлов.
Вчетвером поднялись наверх. Алимов встал им навстречу. Мясников первым протянул ему руку:
— Ну, рассказывай, Роман, кого ты успел с дружками обворовать, ограбить?
— Ох, доведет меня Михаил Александрович со своим заданием до греха, — засмеялся Алимов. Но тут же лицо его стало серьезным, и он деловито начал докладывать: — Обстановка сейчас такова: с цыганами я сошелся близко. Уверен, что они мне доверяют полностью. Сашка откровенно рассказывает все, что знает о Венчикове. — Специально для Мясникова повторил: — Венчиков, как выяснилось, — бывший офицер жандармерии, длительное время работал в охранке. Сашка не раз помогал ему выявлять революционеров, чем, будь он неладен, очень гордится.
— А ты не пробовал через него завести знакомство с Данилой? — спросил Гарбуз.
Михайлов и Мясников незаметно обменялись взглядами.
— Послезавтра вечером попытаюсь это сделать.
— А каким образом? — поинтересовался Михайлов.
— Сашка меня на поминки пригласил. Полагаю, что там будет и Данила.
— На чьи поминки?
Алимов улыбнулся:
— Он хочет послезавтра свинью заколоть. Так и сказал: «Рома, приходи послезавтра вечером. Я свинью зарежу, помянем грешную душу». Я еще спросил, чего это он на лето глядя свинью колет? А он хвастает, что они, мол, и на зиму, и на лето всегда по свинье колют. И с таким смаком он мне это говорит, аж глаза горят.
— Ну, а для чего у него бандиты лошадей брали, не рассказывал? — спросил Крылов,
— Нет. Попытаюсь осторожно завести разговор и об этом. — Алимов помолчал немного, потом спросил Михайлова: — Михаил Александрович, а не могли бы мы что-нибудь продать Сашке? Ну, такое... ценное.
— Зачем?
— Понимаете, мне кажется, это укрепило бы мои, так сказать, позиции. Я уже думал об этом. К примеру, появится Шяштокас с его авторитетом крупного бандюги и предложит купить вещицу какую-нибудь. А потом намекнет, что у него на примете богатый дом, который можно ограбить.
— Венчиков кого попало грабить не пойдет, — заметил Гарбуз. — Тем более идейных союзников. Ему какого-нибудь обывателя подавай.
— Это верно, — живо поддержал Михайлов. — А если намекнуть, что речь идет о человеке, который отошел от борьбы, скажем, из тех, кто хочет за границу уехать? Очень даже могут клюнуть. Вряд ли они упустят возможность еще раз нам насолить и заодно хорошо поживиться. Но что бы такое им предложить?
— А что, если сделать так... — задумчиво проговорил Мясников и вдруг загорелся: — Да, именно так!
Он, попеременно обращаясь то к одному, то к другому, изложил суть своего предложения. Оно было единодушно одобрено, и вскоре Алимов, выйдя из штаба опять-таки через черный ход, направился на свою окраину. Михайлов вернулся к разговору о предстоящей поездке в Петроград.
НЕ СТОИТ ТОРОПИТЬСЯ, МАДАМ
Встреча, как всегда, была назначена в Губернаторском саду. Антонова и на этот раз пришла вовремя. Она с обворожительной улыбкой взяла Шяштокаса под руку.
— Голубчик, вы знаете, я без вас уже начинаю скучать. Боюсь, как бы мне всерьез не увлечься. — С вызовом посмотрела ему в глаза. — А что, вы мужчина интересный и вполне можете нравиться. Я женщина, еще не старая, и мне, как говорят, ничто земное не чуждо. — Вдруг ее лицо стало серьезным и даже грустным. — Тем более что супружеская жизнь у меня не удалась. Если вы поможете мне... Поверьте, я умею быть благодарной. Во всяком случае ваше будущее на многие годы будет вполне обеспеченным.
«Вот стерва!» — еле скрывая злость, подумал Шяштокас, но заставил себя улыбнуться:
— Я рад, что вы мне доверяете, — это уже, считайте, полдела. Но ради полного успеха нашего предприятия я хочу попросить: не торопите меня. — Увидев ее испуганный и недоуменный взгляд, сам взял ее под руку. — Поймите, я хочу, чтобы было как лучше. Чтобы избежать трудностей в оформлении наследства да и следствию не дать никакого повода подозревать вас. Ведь вы заинтересованное лицо, и, согласитесь, как бы удачно все ни прошло, останутся сомнения: не подговорили ли вы кого-нибудь? Понимаете?
Этот довод произвел на Антонову огромное впечатление. Она растерянно кивнула:
— Да, конечно. Что же делать?
— Довериться мне и не жадничать, когда дело будет сделано. А план такой. Димка, мой дружок, недавно поступил на курсы автомобилистов. Как только он научится управлять автомобилем — а речь идет о двух-трех неделях, — однажды ночью мы похищаем автомобиль и «случайно» наезжаем на вашего благоверного. Затем автомобиль прячем, например, топим в каком-нибудь глухом озере, а сами навсегда исчезаем из этих мест. Скажите, какие после этого могут быть претензии к бедной вдове, муж которой во время прогулки был случайно сбит украденным автомобилем?
Настороженность в глазах Антоновой сменилась восторгом:
— А что, пожалуй, неплохо придумано. Вы молодец... Постойте, как вас хоть зовут-то?
Шяштокас сделал вид, будто колеблется, и махнул рукой:
— Альгис меня зовут. А вас?
— А меня — Людмила.
Шяштокас понял: с этой минуты Антонова доверяет ему полностью.
— Извините, Людмила, но я спешу — дела.
Он не кривил душой: в этот же день ему предстояло выполнить еще одно важное поручение Михайлова.
Алимов был дома и с нетерпением дожидался прихода Шяштокаса.
— Где ты запропастился? — нервно спросил он. — Мне уже пора быть у соседей.
— Свидание затянулось, — шутливо ответил Альгис. — Выкладывай твои планы.
Договорились, что Шяштокас останется дома, а Алимов пригласит Сашку для разговора сюда.
Поминки по свинье были в разгаре, в доме стоял шум и гам. Когда Роман вошел, все задвигались, приглашая его к столу. Он, как и было задумано, устроился рядом с Сашкой. Пили спирт, и Роман, боясь опьянеть, набросился на закуску. Он сразу понял, что Данилы среди пирующих нет, но расспрашивать о нем не стал. Когда наступил подходящий момент, тихонько сказал Сашке:
— От Альгиса привет.
— А где он?
— Да объявился. Дома сидит.
— Что ж ты его не взял с собой?
— Неудобно, — замялся Роман. — Хотя вообще-то у него к тебе дело есть.
— Какое?
— Хочет продать картину какого-то знаменитого художника.
— Откуда она у него?
— Не говорит. Только намекнул, что у одного человека много этого добра. Если хочешь, пойдем посмотрим.
Расчет был точен. Сашка поспешно сказал:
— А что, можно и сходить. Давай только еще по одной.
Альгис, увидев промелькнувших под окном Сашку и Романа, лег на кровать и сделал вид, что спит. Роман растолкал его.
— Это ты? — проговорил Альгис, протирая глаза. — А я немножко соснул — Только после этого он «увидел» цыгана: — А, Саша, здорово, друг! Как живешь?
— Хорошо живу: пью, гуляю. Мне вот Роман сказал: ты хочешь кое-что продать?
— Да, но надо знающего человека найти, у меня необычный товар. — И Альгис достал из-за иконы холст. Развернул его.
Сашка посмотрел на картину без интереса:
— Не нашенская какая-то.
— В том-то ее и ценность.
Роман понял по выражению лица цыгана, что тому не приходилось иметь дела с произведениями искусства, и спросил:
— Альгис, сколько, ты говоришь, она стоит?
— Мне сказали тысяч сто — сто двадцать золотом.
— Сколько? — удивленно переспросил Сашка. — Тысяч сто? Золотом?
— Золотом. А за границей она стоит еще дороже.
— Ого!
Сашка уже более заинтересованно, даже с некоторым уважением смотрел на картину. Альгис, чтобы еще больше подогреть его, сказал:
— Ох, братцы, если б вы знали, сколько у одного типа этого добра! Хочет все за границу вывезти, говорит, что в Париже или в Америке он миллионером станет.
— И где же он это все хранит? — поинтересовался Сашка.
— Дома. Но у него там дай бог охрана — человек пять. Да еще псы здоровые, как шакалы, злые, — хрен возьмешь.
— А как тебе удалось достать эту картину? — спросил Роман.
— О, мне ее за одну услугу дамочка симпатичная презентовала. Сашка ее знает. Сказала, если продам — богачом стану. Вот тогда я вас, мужики, угощу — ахнете!
— Но ты сначала продай ее, — засмеялся Роман, — а потом уж угощай.
— Так ты говоришь, в том доме есть чем поживиться? — спросил Сашка. — Вот что, хлопцы. Потерпите до завтра, я попытаюсь встретиться кое с кем. Может, что-нибудь и придумаем. А теперь айда ко мне, погуляем.
Альгис, сославшись на то, что его ждет знакомая, отказался и направился к выходу. Роман вышел проводить его до калитки.
— Передай нашим, пусть не прозевают Сашку, — он наверняка к Даниле пойдет.
Альгис ушел, а Роман и Сашка вернулись к «поминальному» столу. Там уже все перепились. Роман попытался еще кое-что узнать о банде.
— Ты что, хочешь с помощью Данилы избавить богача от лишних ценностей?
— Ага. Данила любит наказывать таких, как этот буржуйчик. Нахапал, гад, добра и теперь в Америку захотел. А кто будет воевать с большевиками?
— Кстати, а лошадей тебе Данила возвратил?
— А как же. Он человек надежный, умеет слово держать.
Роман хотел спросить, для чего Даниле понадобились лошади, но передумал. Во-первых, это может вызвать подозрение, а во-вторых, Сашка сам вряд ли мог ответить на этот вопрос. Спросил о другом:
— Саша, а когда ты пойдешь к Даниле?
— Завтра. Сейчас уже ночь, а добираться надо, поди, верст двадцать.
— Ого, как далеко он забрался.
— Зато надежно.
Больше Роман вопросов задавать не стал. Перевел разговор на другую тему и вскоре, попрощавшись, ушел.