- Да, - рубанул странный тип.
- А помягче нельзя было? - встрял Артур.
- Помягче жену трахать будешь, - заявил дядя Коля и, отстранив прифигевшего психиатра, протянул чёрно-белый снимок.
- Знакoм? - спросил без лишних предисловий.
- Это Джон, - кивнул Женя. От одного вида широченной улыбки на загорелом лице передёрнуло. - Ещё он называет себя Иваном Сергеевичем Седовкиным.
- А ещё Жаном Сенье, Деяном Богданoвичем и ... - дядя Коля волком глянул на Артура, - доктором Джонатаном Седвиком.
Носатый хлыщ вспыхнул, но промолчал, а вот странный родственник продолжил:
- Последняя ипостась позволяла ему особенно эффективно следить за тобой через этого вот... - он указал на поникшего Шрая, - потомственного полудурка.
- Откуда я мог знать, что его разыскивает Интерпол? - взбеленился носатый.
- Надо было знать, - строго сказал дядя Коля.
Голова у Жени шла кругом. Вопросы множились, но он точно знал, с какого начать.
- Вы кто? - спросил он.
- Котов, - странный родственник протянул руку. - Полковник ФСБ. Имя моё вам известно. А это, - он кивнул на рыжего, - лейтенант Гаврилюк. Бывший СОБРовец и вечный десантник.
Сосед отсалютовал.
- А вот это... - Николай Степанович забрал у Жени фотографию Джона и дал Гаврилюку знак.
Рыжий тут же вооружился какой-то папкой, раскрыл её и затараторил, чеканя каждое слово.
- Иван Тарасович Сухолуцкий, сорок шесть лет, уроженец Одессы, с отличием закончил МГИМО, пять лет работал переводчиком при министерстве иностранных дел, за подозрение в связях с преступными элементами уволен и взят под колпак КГБ. Добивался политического убежища в США, но безуспешно. После падения "Железного занавеса" эмигрировал. Сменил имя. Работал таксистом, затем барменом в русском ресторане на Брайтон Бич. В тридцать три приобрёл особняк в Майами, яхту и квартиру на Манхеттене, чем заинтересовал уже американскую сторону. Под него начали копать и обнаружили много интересного, но он исчез с радаров.
- Познавательно, - буркнул Женя.
- А то, - Котов скривил губы. - Что за дела вёл Джон с Хазматом?
Секунду Евгений помедлил с ответом. Отвёл глаза. Сглотнул подступивший к горлу ком и выдавил:
- Выкупал пленных и... готовил к перепродаже.
На слове "готовил" он запнулся и ощутил, как кровь прилила к щекам.
Слава Богу, ни у кого не возникло желания уточнять, каким именно образом его самого к перепродаже готовили.
- Зачем Джон хотел тебя вернуть? - нахмурился Котов. - Зачем похитил?
- Не знаю, - вздохнул Женя.
- Возможно, Евгению известно нечто такое, что... - предположил было Рыжий, но полковник его тут же перебил:
- Если бы дело было только в этом, мы бы беседовали сейчас с трупом в морге.
- А может, за него уже успели заплатить, и требовалось срочно изловить... кхм... сбежавший товар и доставить покупателю? - не унимался соседушка.
- Не исключено.
- Ещё есть вероятность, господа, что упомянутый Джон одержим желанием обладать Евгением Александровичем. - Вставленные Артуром пять копеек противно резанули по сердцу и яйцам. Похожая мысль уже приходила Евгению в голову, правда... не в такой заумной формулировке. - И пойдёт на всё, лишь бы заполучить его.
Котов и Гаврилюк переглянулись, а потом одновременно уставились на Женю. Женя почувствовал, что краснеет. Закусил губу и отвернулся.
Чёртов хлыщ!
Эх, провалиться бы сейчас под землю!
Он съёжился, ожидая какой-нибудь гаденькой подколки.
- В таком случае, мы располагаем отличной возможностью ловить Сухолуцкого на живца, - изрёк Котов голосом, лишённым каких-либо эмоций. - Но сначала надо решить вопрос с Ленарой. Благо, одно другому не мешает. Ты с нами?
Евгений вздрогнул от неожиданности, но затягивать с решением не стал.
- Да, - твёрдо заявил он и сжал свободную от капельницы руку в кулак.
=54. Старший сержант Евгений Тихонов
Дни до отъезда тянулись медленно, и ожидание сводило с ума. Хуже всего, что за последние трое суток Женя прокрутил в голове тысячу и один вариант всего, что могло приключиться с Леной, и из всех раскладов только один оставлял надежду на благополучный исход.
Чёрт, как же так... Проклятый Джон! Сто пудов, это его рук дело. Вне всякого сомнения. Только непонятно, зачем она ему?
В памяти мелькнуло предположение носатого хлыща, и Женя поёжился.
"Есть вероятность, что упомянутый Джон одержим желанием обладать Евгением Александровичем..."
Блин, до чего же гадко! Мерзко, аж жуть пробирает. Фу, бля.
И тем не менее...
Как сквозь туман Женя видел загорелое лицо и широкую улыбку. Ощущал горячие ладони на плечах, и слышал шёпот:
"Я увезу тебя отсюда. Увезу навсегда. Ты принадлежишь мне..."
Слишком хорошо Евгений помнил, как пользовал его Джон на растрёханной койке в кособокой лачуге... и чего хотел от него добиться.
Ты кончишь так сладко, что больше не захочешь ничего другого...
"Я подписал бумаги, - сказал Женя Котову, не зная, куда деть глаза. - Теперь Джон официально имеет право распоряжаться моей жизнью".
Полковник растянул губы в хитрой полуулыбке, и фыркнул.
"Господин Сухолуцкий так долго странствовал, что напрочь забыл о российских реалиях, - ответил он. А когда Женя поднял на него вопросительный взгляд, пояснил: - В жопу ему эти бумаги засунем, и дело с концом".
Грубая прямота Николая Степановича до жути смущала Артура Абрамовича, а вот Жене пришлась по душе: точно так вёл себя Прапор. Тот самый, который погиб в ущелье, когда Евгений угодил в плен. Ещё весьма радовало, что полковник давал чёткие и ясные распоряжения. Без соплей и всякой мути.
"Чтоб к понедельнику был как огурец", - приказал он, и Женя привычно ответил: "Есть".
Правда, чтобы стать огурцом к понедельнику, пришлось следовать всем указаниям носатого хлыща: Женино выздоровление "дядя Коля" поручил заботам доктора Шрая.
И опять пошли в ход всякие таблетки, постельный режим, капельницы и инъекции. Однако в этот раз, одержимый желанием спасти Лену, Женя соблюдал все предписания изо всех сил. Ну... или, по крайней мере, делал вид, что соблюдает.
Носатый не одобрял его отъезда. Бурчал, мол, до полного восстановления далеко, организм слишком слаб, и лучше не рисковать. Но Женя сильно подозревал, что Артур Абрамович сам готов был облачиться в камуфляж, нацепить броник и рвануть в горы на поиски той, которая...
Предпочла убого полудурка успешному доктору...
Евгений тяжело вздохнул, вспоминая последний разговор с Леной. Эх, если б только можно было заставить время бежать в обратку! Но... Фарш, как говаривал комбат, невозможно провернуть назад.
Да уж. Слово, как известно, не воробей...
Блядь в погонах...
Женя стиснул зубы и сжал кулаки. К чёрту всё. Он отыщет Лену, спасёт и попросит прощения.
Он мотнул головой, прогоняя нехорошее предчувствие.
Она жива. Жива. Обязательно жива, и никак иначе. Он непременно отыщет её, спасёт, и...
- Как самочувствие?
Артур вернулся раньше обычного. Видать, воскресенье у мозгоправов - короткий день. Женя даже проникся к носатому определённым сочувствием: тяжко, наверное, без выходных впахивать. Хотя... Он на работе своей только и делает, что разговоры разговаривает.
"Что вы чувствуете, вспоминая об этом?" - такой вопрос Артур задавал ему раз двести, не меньше, но терапия провалилась с треском. Евгений так и не смог выдавить из себя ничего вменяемого. Да и как вообще можно обсуждать с кем-то подобное? Даже под пытками он не согласился бы рассказать о том, как Джон силой пытался сделать из него педика. Никому. Никогда. Уж лучше сдохнуть!
- Котов звонил? - Женя принял из рук Хлыща пакеты с продуктами и оттащил на кухню. - Всё в силе? Ничего не поменялось?
- Понимаю вашу тревогу, Евгений, но... - Артур зевнул и потянулся. Устал видать. Женя достал ему пивка из холодильника. - О! Спасибо большое.
- Хватит "выкать" уже, - сказал Женя вместо "пожалуйста" и тоже открыл себе бутылку пенного. Только тёплого: горло до сих пор немилосердно драло. - Ты мне жизнь спас. Так что давай без церемоний.
- Если без церемоний, то пиво тебе нельзя, - заявил Шрай и медленно моргнул.
Походу, реально с ног валится.
- Я одну, - успокоил Евгений и жадным глотком ополовинил тару. Крякнул. Хорошо пошло!
Улыбчивый доктор последовал его примеру. Пили они молча и мрачно, глубоко погружённые в раздумья. Каждый в свои. Но...
- Как думаешь, она жива? - нарушил тишину Хлыщ.
- Ещё раз спросишь, сломаю челюсть, - пообещал Женя, а носатый хмыкнул и покачал головой.
Ужин радовал пельменями из пачки. Евгений сварил их, как сумел, а потом щедро сдобрил сметаной. Однако чего-то ощутимо не хватало...
- Перец есть? - пробубнил он с набитым ртом.
- Посмотри в хлебнице в банке с надписью "сахар", - бесцветно отозвался Артур и нахмурился. Скользнул глазами по кухне, будто видел впервые.
- Ты что, убрался здесь?
- Здесь и в зале, - буркнул Женя. - У тебя, между прочим, пылесос не фурычит.
- Какой, к чёрту, пылесос! - взвился носатый. - Тебе лежать надо! Пластом! Максимум - до сортира дойти.
- Сортир я, кстати, тоже помыл.
Артур Абрамович закрыл глаза, устало вздохнул и выдал долгую и витиеватую матерную тираду. Женя даже не подозревал, что он так умеет. Прямо как покойный Прапор.
- Пошли, проверим давление и температуру, - скомандовал носатый, закинув в рот последний пельмень. - Хорошо хоть, до утра есть время тебя подлечить.
Хлыщ встал, но не успел сделать и шага: настойчивый стук в дверь заставил его вздрогнуть.
- Ты кого-нибудь ждёшь? - бросил он, и Женя мотнул головой.
Артур потопал открывать. Спокойно так потопал. Уверенно. Да и к чему волноваться? Дом и квартира - под бдительным приглядом людей Котова: без ведома ФСБ даже муха не пролетит.