– Вот такое моё предложение. Вы для меня сделали очень много, и ты, Головня, первым мне поверил и пошёл со мной. Поэтому и даю вам хороший шанс перейти в другое сословие. Думайте, а как надумаете, мне скажете. Сроку вам даю день, больше не могу, времени мало. То же предложу и Истоме, только по плотницкой части. Будете вы у меня в ближниках.
Попрощался с ними и пошёл с таким же предложением к Истоме с Миленой.
От них зашёл проведать Грома, который после того, как у нас появились щенки, целыми днями пропадал на конюшне, а иногда и оставался там ночевать. Отвёл себе душу, вдоволь насмотрелся на суматошную возню подрастающих малышей, переговорил с Волчком, парнишкой, которого прислали к нам ухаживать за собачатами и который так и остался у нас. А я только рад. От нас ему одёжка да кормление и крыша над головой. Опять же лошади присмотрены. Родители его не нарадуются, да и нам польза великая. Изяслав его хвалит.
Лёгок на помине, не успел о нём подумать, как он и пришёл.
– Боярин, дело у меня к тебе важное.
– Тогда пойдём ко мне, там и поговорим о твоём важном деле и ещё кое о чём.
Пока шли ко мне в мой кабинет, Изяслав шёл сзади, отстав на полшага, и напряженно о чем-то размышлял. Интересно, что случилось-то?
Усевшись на лавки за столом, десятник помялся и, взглянув мне в глаза, начал разговор:
– Боярин, весна на подходе, а весной, ты говорил, варяги могут прийти. У нас сейчас три охотника и пять дружинников. Я – шестой. Ещё есть семеро воинов, которых мы немного натаскали за эти месяцы, но им только на стене и место – из арбалета стрелять. Для прямого боя их ещё готовить и готовить. Если нападут на нас, то не сдюжить нам. Поляжем все. У варягов на каждом драккаре около тридцати – сорока умелых воинов, а то и больше…
Помолчал Изяслав, да и я молчу, жду продолжения. Наши силы и возможности я и так знаю. Конечно, не факт, что придут варяги, мы же сами запустили эту утку, ну а вдруг придут. Ноет постоянно сердце. Сожгли же в моём времени варяги городище плесковское, и было это на самом деле. Не помню только, когда точно, не было такой информации.
Помолчав немного, продолжил десятник:
– В городище бойцов больше не найдём, надо к князю в Изборск ехать. Просить десятка два лучников, тогда, может, и сдюжим.
Теперь уже замолчал я. Сам думал над этим не раз и пришёл к выводу, что не даст мне Трувор даже одного дружинника, не тот у него сейчас расклад намечается.
– Не даст дружинников князь. Нет у него такой возможности, и нам придётся самим оборону держать. Потому и спешу стены поставить да укрепиться хорошо. И надо набирать ещё охотников и ратников, поедете с Яромиром в городище, может, и найдёте кого-нибудь. Берите всех, кроме калек и лихих людей. Хотя бы стрелять научим. Как Головня поедет с товаром на торг, так и вы с ним. И вот ещё что хочу тебе сказать, десятник. Как долго ты собираешься в этом звании ходить? Не пора ли тебе хотя бы полусотником становиться? Набирай людей, готовь на замену себе десятников. У тебя Мстиша есть, Ждан, Добронег, Вторуша, Данислав. Чем не готовые десятники? Подумай хорошо. Да и жить дальше как думаешь? Так и будешь один по казармам мотаться? Найди себе хозяйку добрую, а мы тебе избу хорошую поставим. Да и остальным дружинникам расскажи о моих словах, не дети ведь давно. Пора и своих заиметь. Подумай хорошо, да с ответом не затягивай.
Однако как проняло Изяслава. Сидит, не шелохнётся. Встал медленно и на деревянных ногах вышел за порог.
А я пошёл на нашу кухню, так есть захотелось, хоть караул кричи. Там, за столом, меня и нашёл Яромир. Спросив разрешения, присел напротив, дождался, пока доем и уберу за собой. (Когда же у нас людей-то больше будет?)
– Чем ты так людей озаботил? Зашёл в кузню, а там горн остыл и кузнец с женой о чём-то шепчутся. Истома с Миленой из избы не выходят, Изяслав от тебя вышел, мимо прошёл, не заметив. Что ты такое им наговорил?
– Наговорил… хм-м. – Хмыкнул я. – А наговорил я, что замерли мы на месте, а нам идти дальше надо. Для этого предложил мастерам помощников себе найти да расширить свои производства. Самим старшими над ними стать и присматривать за всем. Головня уже не успевает наши заказы выполнять, а ведь и со стороны люди с просьбами идут, завалили. У Истомы пока всё хорошо, но только пока. Весна придёт, начнём строиться, и захлебнётся Истома в работе, задерживать нас станет. Верфь поставлю, где полотно на паруса покупать? В Новогород ехать? Свои мастерские ставить надо. Вот Милену и Любаву и озадачил подумать. Опять же, пора нам самим начинать одежду шить, а не покупать втридорога. Кто ещё? Изяслав? Он что – всю жизнь собирается десятком командовать? А ведь может и полусотню потянуть и больше. Было бы желание. Да и возраст у него уже хороший, пора бы и о жене, и о детках задуматься. Кстати, это и всех остальных дружинников касается. Жильё мы поставим ради такого дела всем желающим. Все только довольны будут. Вот об этом и поговорил с людьми, предложил подумать хорошо и завтра мне ответить.
– Правильно поговорил, тянешь людей за собой, не даёшь в тине киснуть. Поддерживаю тебя полностью. Если поговорить надо с кем-нибудь или помочь чем, говори, не стесняйся.
– Людей нам не хватает, сам видишь – стройку развернём, а работать на ней будет некому. А если и впрямь варяги придут? Да пожгут, порубят вокруг всё. Вот и помоги – наберите с Изяславом людей охочих, будем дружину расширять, иначе не устоять нам. Головне да Истоме помощников найти надо, да толковых помощников.
– Толковых помощников никто не отдаст…
– Таких найти надо, кто сам мастером стать не сможет по бедности или кто от разорения убегал и всё бросил. Да мало ли… – Махнул я рукой. – Было бы желание. Это я тут чужой, вот только сейчас народ присматриваться ко мне начинает. Нет у меня времени ждать, пока они присмотрятся, поверят, потом поздно может быть.
– Думаешь, придут варяги?
– Думаю, придут. И бежать от них я не хочу… Как не хочу и голову свою сложить по-глупому.
– Хорошо, поеду в городище, бросим клич по земле. Может, кто и откликнется… И ещё вопрос – когда пойдём место под храм искать?
– Подождём. Снег растает, ледоход пройдёт, тогда и сходим на место.
– Ты что, знаешь, где тот камень лежит? Откуда?
– Был я на том месте и камень этот видел. Только где нам людей взять на строительство?
– Для такого дела люди всегда найдутся, потом они и к тебе помогать придут.
– Тогда ждём, когда вода спадёт. Согласен?
– Согласен.
Вот так мы и поговорили к общему удовольствию. Я получил поддержку от Яромира и лишний раз убедился, что всё делаю правильно. А Яромир получил от меня уверенность в будущих поисках. Хорошо ещё, что не стал спрашивать, почему мы с ним осенью туда не сходили. Хотя, видимо, просто время тогда не пришло.
После разговора забрал свои ножи, арбалет с болтами и до ужина тренировался в стрельбе и метании из разных положений. Вволю настрелялся по корзинам с песком так, что даже заработал мозоли на пальцах от тетивы. Хорошо бьёт, но хотелось бы ещё мощнее. А это лишний вес. Но утяжелять арбалет не хочется. И хочется, и колется… Хотя всё-таки придётся сделать десяток тяжёлых и мощных – пригодятся. Вот и поставлю задачу мастеру, пусть лишний раз задумается, как одному везде успеть.
Пошёл, затопил баню, скоро мне это не по чину будет, так хоть сейчас душу отведу. Проверил воду в баках и просто сидел и отдыхал, наблюдая отрешённо, как по стенам прыгают огненные блики от огня в печке. Даже светильник не стал зажигать. Да, Головня всё-таки сделал светильник, и теперь у нас нет лучин, перешли на жировики. Потихоньку начали их продавать на торгу, и отбоя от желающих нет.
Истома сделал десяток тачек и в следующий раз поедет на торг с Головней, попробует выставить на продажу одну. Посмотрим, что из этого выйдет.
Подкинул дровишек в печку, и тут меня потревожили. Ввалились Головня с Истомой, Любава с Миленой и Изяславом за компанию. Чувствую, на улице ещё остались наши дружинники и вся печная бригада.
Любава кивнула Милене, и та начала споро накрывать на стол, вытаскивая из корзин всякие вкусности. Понятно, кто у них старший. Впрочем, так и должно было быть. Махнул рукой всем, чтобы усаживались. Головня зажёг светильники, и стало светло. Рассеялся сумрак, а тёмные тени заполошно заметались по углам. Тут и Яромир подошёл. Молодец какой, чуйка у него железная, вон как перемены чует. Степенно расселись, только Головня остался на ногах. Видимо, ему первому слово дали.
– Боярин, обдумали мы твоё предложение, посоветовались друг с другом, Яромира спросили. Решили сказать, что принимаем твоё предложение и согласны со всем. Ещё хотим поклониться поясным поклоном за всё то, что ты для нас делаешь. – И кланяется. И остальные – где сидели, там встали и поклонились. А Яромир доволен, как кот – сидит, жмурится. А может, ему дым от светильников в глаз попал, а я тут наговариваю.
– Ну-ка, выпрямились все! Знаете же, что не люблю поклонов. Ещё раз кого увижу, кланяющегося, выгоню к чёртовой матери!
– К какой матери? – ехидно влез Яромир.
– Ты, боярин, не серчай на нас, это мы тебе уважение наше выказали, потому как понимаем, что ты нам предложил, – продолжил Головня, выпрямляясь. – Принимаем твоё предложение с великой благодарностью, о чём сами будем помнить всегда и детям своим накажем.
– Яромир, скажешь напутственное слово? – обратился к волхву.
Что, не ожидал? А не будешь ехидничать. Вот теперь давай, отдувайся, служитель культа.
Видимо, что-то такое удалось прочитать на моём лице Яромиру, потому что очень уж грозно он нахмурился в мою сторону. Да и ладно, всё равно я прав.
Волхв отделался общими фразами, но и в них сумел выразить полную поддержку нашим начинаниям, как со своей стороны, так и со стороны наблюдающих за нами богов. Ну и отлично. Раз боги с нами, значит, кто тогда против нас? Вот об этом я и сказал, заработав уважительный взгляд волхва. Поблагодарил всех присутствующих и предложил подкрепиться, пока вкусности не пропали. Да и дровишек подкинуть не мешало бы…