ы, что корелы режут.
– Не ко времени ты пришёл. Не купят твой товар сейчас – все на войну потратились. Неудачное время для торговли ты выбрал, надо было тебе в Бирку идти к варягам.
– Да кто ж знал, что у вас тут происходит. Так бы точно в Бирку пошёл. Пойдём мы по городищу походим. Может, и улыбнётся нам удача.
– Походите. Может, что и сторгуете.
Распрощавшись со стражником, пошли на торг – надо посмотреть, цела ли наша лавка. Да и новости лучше всего там узнавать и слушать.
Лавка стояла на месте и двери были открыты. Народу по торгу ходило немного, и я решил заглянуть вовнутрь, оставив Мстишу снаружи. Для вида зашли по пути ещё в несколько лавок, и потом уже я проскользнул в открытую дверь нашей. Никого внутри не было, и, подойдя к стойке, я громко кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Иду, иду, – раздался голос из глубины, и передо мной появился наш купец.
– Боярин, ты как сюда попал? Война же идёт? – Удивился.
– У тебя всё спокойно? Говорить можно? – задал встречный вопрос.
– Всё спокойно. Только торговли никакой нет. Товар-то давно не подвозили. Да сейчас у всех торговля плохая. А как дома дела? Дружина, да ополчение новгородское ушло большое – а вестей никаких нет. В городе затишье, ждут известий от князя. Отбились мы?
Рассказывать ничего не стал – незачем. Время придёт, и так всё узнает. Попрощавшись, вышел из лавки и, кивнув Мстише, пошёл назад. Рюрик должен был вот-вот вернуться, дней-то прошло достаточно. Хотя, нетренированное ополчение может и задерживать дружину. Всё равно – должен вот-вот подойти. И что мне делать? Подождать возвращения Рюрика и отследить реакцию новгородцев? За Рюриком ещё наша малая дружина должна была идти… Ладно, пора возвращаться на ладьи и там всё спокойно обдумать.
Рюрик
Всю обратную дорогу до Новогорода Рюрик провёл в раздумьях и воспоминаниях. Проглатывал на привалах приготовленную пищу, не замечая её вкуса, и ложился спать, продолжая перебирать в памяти события, произошедшие с ним за время княжения. С какими планами прибыли братья в городище, как радовались заслуженному успеху, и вот оно чем всё в итоге обернулось. Как так вышло, что увидел в своих родных не опору, а досадную помеху? Неужели ему мало власти и земли? Как позволил увлечь себя речами обманными? Видел же и знал, что всё, что ему говорили бояре о братьях – лжа и навет. Да-а, заклеили уши липкие медовые речи бояр, отвели сладкими посулами глаза, задурили голову обещаниями. Вот и расплачивается теперь сам за все свои ошибки. Удастся ли помириться с братьями, простят ли они – вот главный вопрос. А Новогород? Одно дело, когда вернёшься с победой, и совсем другое дело, когда проиграешь. Но чем больше размышлял князь, тем яснее становилось ему, что потерять стол новгородский ещё не так страшно, как потерять любимую жену и нерождённого ещё сына. А что будет именно сын, все вокруг твердили в один голос. Даже если и прогонят его новгородцы, уйдёт к Трувору – звал же брат к себе. Заслужит прощение делами, а там, глядишь, всё и наладится. Не послушал Вольга… Говорил же соратник, что не стоит идти на Псков. Так ведь нет – решил поддаться на уговоры бояр. Возвращался опять и опять мыслями в прошлое князь. Да и всё увиденное в этом походе никак не отпускало от себя. Стояли перед глазами высокие башни из серого камня с крепкими неприступными стенами. Опять слышался грозный свист летящих через реку стрел. Как наяву, видел стрельбу из скорпионов по удирающим драккарам изменников. А ведь могли же братья и его так расстрелять, да не стали. Варягов подсылал к ним в прошлом году, опять же – по наущению бояр. И где те варяги? И никто не слышал более про них.
Сравнивал князь дружинников, и опять результат получался не в его пользу. Да и дома в Пскове стояли богатые, и посады радовали глаз ровными и прямыми улицами. Хорошо, что запретил своим воинам сразу же те посады жечь. Как чувствовал. Почему так получилось, что за это время что Трувор, что Синеус отстроили каменные крепости, а он, как пришёл в деревянное городище, так в нём и остался? Искал ответы на задаваемые самому себе вопросы Рюрик, и сам же себе и отвечал, и ответы эти не всегда были радостными. А некоторых вопросов и ответов лучше бы и не задавать и не слышать.
Оглядывался на бредущее позади ополчение, и опускалась ещё ниже голова княжеская. Давила к земле голову вина перед людьми. На вторую ночь пришёл Рюрик к кострам псковским, попросил вежливо дозволения к огню присесть. Так и повелось с той ночи – как останавливались воины на ночёвку, так приходил к псковичам Рюрик и подолгу разговаривал с дружинниками, жадно расспрашивая про дела братьев. Рассматривал оружие и броню и удивлялся молча. Простые дружинники, да ещё и из младшей дружины, имели защиту, которую не всякий новгородский боярин мог себе позволить. Да и арбалет у каждого – о многом говорил. Знаком был Рюрик с такими штуками, приходилось встречать. Но те, виденные, были громоздки и неуклюжи, а эти поражали глаз чёткостью линий и лаконичной простотой. А уж рассказы о строящихся домах для поселенцев, о выдаче каждой семье бесплатного инструмента и потребной для хозяйства скотины, о работе за плату, всё это было чем-то невиданным доселе, и в этом хотелось разобраться. Рассказывали о застеклённых окнах в домах простых горожан, и, слушая эти сказки, князь одновременно верил им и не верил. Очень уж много необычного рассказывали псковичи. И, уходя все дальше и дальше от Пскова, всё сильнее и сильнее хотелось туда вернуться. Но вернуться одному, без дружины.
Новогород. Рюриково городище
Обсудив вечером в спокойной обстановке сложившуюся ситуацию, я решил вместе с Мстишей выйти на псковскую дорогу и подождать подхода наших. Утром собрались, и, наказав Ждану сидеть тихо и никуда не высовываться, прошли через всё городище. Миновав ворота, выбрали на дороге недалеко от города ближайшую харчевню. Сняли комнату – одну на двоих, и засели в ней, изредка спускаясь в общий зал, для перекуса. Так и просидели день. К вечеру второго дня мимо харчевни проскакали первые вестники, и вскоре показалось бредущее тихим шагом войско. Выйдя на улицу, смотрели на подходящую дружину, во главе которой ехал на своём жеребце мрачный Рюрик.
Скрываться нам смысла не было, что нас кто-то может узнать – мы не опасались. Вряд ли знакомые купцы будут находиться в войске. Поравнявшись с высыпавшим на улочку народом, Рюрик мазнул взглядом по лицам и отвернулся. Потом вздрогнул и опять вгляделся в лица. Узнал, что ли? Выглядел меня и впился взглядом. Вот он, момент истины! Даст команду дружине вязать псковского боярина, или нет? Секунду, растянувшуюся для меня в минуту, всматривался мне в глаза князь, потом кивнул легонько и… проехал мимо. Выдохнул за спиной Мстиша. А у меня по спине, между лопаток, потекла холодная струйка пота. Прошла мимо княжеская дружина, и ещё долго тянулся за ними хвост новгородского ополчения. Улеглась дорожная пыль, и народ медленно расходился, обсуждая увиденное. Витавшие среди людей слухи о неудачном походе получили наглядное подтверждение – победители так не возвращаются.
Нашей младшей дружины мы так и не дождались. Переночевав ещё одну ночь, рассчитались с хозяином и вышли на дорогу – пойдём навстречу.
Отвыкшие от пеших походов ноги уже начали ощутимо гудеть, когда мы, наконец-то, наткнулись на своих. Сначала нас остановили караульные, а потом мы дошли и до лагеря, который был разбит на поляне недалеко от речушки. Нас тут знали, и мой статус никакого сомнения не вызвал. Поэтому сразу же пришлось пропесочить полусотника, командовавшего отрядом, за неграмотно выставленные дозоры. Рядом пока ещё враждебный город, где вдоволь хватает горячих голов, которые могут захотеть поквитаться с псковичами. Нет, что выставил караул – это правильно. Но… Следовало бы выставить два поста на пути в город – один за другим, в прямой видимости. Да и вокруг не помешает посты расставить, мало ли что может случиться. Окружение у нас, по определению – враждебное, и находимся мы, пока ещё, на войне. Мира-то никто не объявлял.
Раздав ценные указания и убедившись в их немедленном исполнении, договорились о совместных действиях на крайний случай. Известив полусотника о том, что мы будем находиться в городище и связаться с нами можно будет через нашу лавку на торгу, отправились в обратную дорогу. Теперь нам надо переждать денёк на нашей стоянке, да опять наведаться в Новогород, разузнать свежие новости.
Псков
Посоветовавшись с Горивоем, князь решил отправить купцов в Данциг и на Рюген. Да и баржу уже можно было загружать на Старую Ладогу. По здравому размышлению нападения больше не будет. Скрывшиеся в лесах остатки разбежавшегося войска торопились убраться подальше от негостеприимного города. Отправленные на поиски команды охотников докладывали о таких уходящих группках постоянно. Их даже истреблять не стали – пусть уходят.
На верфи достраивали вторую из трёх заложенных лодий. Ещё одна, полностью готовая, сейчас проходила испытания на реке. Так что было на чём плыть, да и товаром склады забиты. Вызвав купцов Дрёму и Последа, озадачили их скорыми сборами. До моря пойдут одной группой, а уже там разойдутся в противоположные стороны.
Выйдя из терема, прошли соратники до боярской крепости и, задержавшись в воротах, дождались быстро подошедшего Изяслава:
– Пошли, сотник, пройдём по мастерским. Хочу своими глазами посмотреть, проверить, как работы идут.
Кивнул понятливо дружинник, уточнил:
– Что посмотреть хотел, княже?
– Что тут у вас рядом? Лесопилка? Вот туда и пойдём.
Шёл чуть позади князя сотник и размышлял на ходу. Вроде всё правильно сделал… А как князя не пускать в мастерские? Да и запрета от боярина не было… Пусть сам боярин и разбирается, когда вернётся. Только сразу же доложить нужно будет.
А идущий впереди Горивой посмеивался, наблюдая за тем, как одна мысль сменяет другую на обветренном, нахмуренном лице сотника. И читал эти мысли княжеский безопасник, как открытую книгу. Подождав, пока Трувор пройдёт в распахнутые двери лесопилки, придержал за локоть Изяслава: